Роковой Париж
Шрифт:
— О, то, что нужно! — обрадовался Пётр. — Я беру!
Консультантка удивилась, что мужчина даже не спросил стоимость украшения, но ему было всё равно.
Пётр никогда не стремился к большим доходам, это не было его главное целью, но, когда стал пилотом, начал очень хорошо зарабатывать. Он всегда летал сверх нормы, его подхлестывали амбиции, хотелось стать лучшим. Когда он наконец-то получил место командира — решил сменить авиакомпанию, и Аня уговорила устроиться в самые престижные и высокооплачиваемые. Его взяли. И
Когда-то у него даже возникала мысль в перспективе накопить на самолёт, но потом Пётр загорелся идеей создать свой собственный. Одно время даже увлекался инвестированием в разные проекты.
Он никогда не стремился подчеркивать статус, но ему нравилась форма пилота. Уровень жизни был важен бывшей жене, поэтому Аня всегда настаивала, чтобы Пётр одевался только в бутиках, что его всегда выводило из себя. И в очередной раз, когда она таскала его по магазинам, подбирая рубашку под цвет своего нового платья, он так устал, что купил сорочки всех расцветок, лишь бы больше никогда не ходить по этим салонам.
У Петра до женитьбы не было машины, он не обращал внимания на марки и не разбирался в них. Когда Аня запросила себе автомобиль, он позволил выбрать любой, и она купила «мерседес», но после развода оставила его Петру, сказав, что не сможет забрать его во Францию. Его пришлось продать, мужчина не хотел, чтобы ещё и машина напоминала ему о бывшей жене. И лишь когда вернулся к родителям в Сочи, понял, что автомобиль нужен. Он поехал в ближайший автосалон и даже не выбирал: посмотрел, прокатился и приобрел обычную «тойоту» — седан, до сих пор точно не зная модель.
Аня хотела всё самое лучшее, красивое и дорогое. Они жили в апартаментах в центре Питера, которые также выбрала она. Правда, Пётр возвращался домой обычно раз в неделю и снова улетал. Единственное, что нравилось ему из всей этой дорогущей мишуры — это часы. Аня уговорила сделать такой подарок себе на двадцать восьмой день рождения, выбрала для него, но стоили эти часы, как самолет. Пётр сопротивлялся, но в итоге сдался под натиском бывшей жены и купил их. Он носил часы везде и всегда и оставил даже после развода.
Поэтому сейчас цена украшения его не волновала. Главное, чтобы Юле понравилось.
Как бы ему ни хотелось, но он всё-таки заехал в цветочный салон и купил большой букет, а потом решил заказать на завтра на вечер курьерскую доставку, написал записку и усмехнулся, предвидя реакцию девушки на такой сюрприз.
Он думал, что у Юли дома будет её мама, поэтому чисто символически купил торт.
Юля ждала его с нетерпением и волнением, как тогда на турбазе. Она нарядилась, накрасилась, испекла яблочный пирог. Мама с Лёшкой уехали на выходные в деревню, и Юля радовалась, что они с Петей смогут побыть наедине.
— Привет, — радостно улыбаясь, успел сказать он. Но Юля вместо слов, быстро забрала цветы и торт и отложила в сторону — они мешали. Она обвила его
— Юль, а ты одна? Я с твоей мамой собрался знакомиться.
— Они в деревне, до завтра, — задыхаясь, пояснила она и продолжила его целовать. Юля безумно соскучилась по прикосновениям, поцелуям, по его телу, губам, по его запаху.
Рядом с Юлей было сложно держать себя в руках. От её поцелуев, страсти, возбуждающего дыхания Пётр потерял над собой контроль, он дико хотел её. Прижал Юлю к стене, быстро лаская и раздевая, она лишь глубоко дышала, отвечая стонами на его прикосновения и притискиваясь всё сильнее. До спальни они не дошли, Пётр приподнял Юлю от пола, и стена стала опорой для безудержной любви.
— Прости, не удержался, — Пётр поставил Юлю на пол, обнял и прижал к себе. Он тяжело дышал, слегка тряслись руки от напряжения. — Дай мне десять минут, и мы продолжим.
— Ты сейчас был совсем другой, — прижимаясь к Петру и повисая на нём, с улыбкой проговорила Юля. — Не такой как раньше.
— Прости, совсем потерял контроль. Я соскучился. Ты такая красивая, — оправдывался Пётр.
— Мне понравилось, теряй контроль чаще, — засмеялась она, отстраняясь. Юля взяла его за руку и повела в свою комнату.
Своими поцелуями, стонами она сводила с ума. Пётр не мог насытиться, и девушка отвечала взаимностью, всё больше выгибаясь и прижимаясь. Когда она начинала громко стонать, он шептал ей на ухо: «Юля, потише», — боясь, что услышат соседи. Чтобы не кричать, Юля кусала зубами подушку.
— Я больше не могу… — в итоге обессилено отстранилась она. — У меня аж искры мигают перед глазами.
Но Пётр лишь снисходительно улыбался, глядя на неё.
— Отдышись, и мы снова продолжим, — невозмутимо заявил он с довольной улыбкой,
— Ты не устал? — удивилась Юля. — У меня всё лицо горит, сердце сейчас выпрыгнет вместе с лёгкими, — она глубоко дышала, словно легкоатлет после долгого марафона.
— Я не устал, абсолютно, — всё так же снисходительно улыбаясь, проговорил Пётр.
— А я сейчас умру, — Юля прижалась к нему, и он нежно обнял её, гладя по голове.
После того, как дыхание восстановилось, Юля больше хотела полежать, обнявшись, и расслабиться, тянуло поговорить о чём-то интимном, откровенном.
— Я чувствую себя какой-то маньячкой, — поделилась Юля. — Я всё время тебя хочу.
— Я тоже тебя всё время хочу, — улыбнулся Пётр.
— Мне так хорошо с тобой, ты как-то угадываешь, как мне хочется, — удивлялась Юля.
— Я же чувствую тебя, вижу отклик в теле, — объяснял он.
— Но как? Я вот не знаю, как и что тебе нравится, — разочарованно потянула Юля.
— Просто девушка в постели, она как самолёт в небе, можно научиться управлять, — усмехнулся Пётр.
— Я смотрю, ты неплохо научился. На самолётах учился или на девушках?! — ехидно спросила Юля, прищурившись и делано надув губки.