Роковой рейс
Шрифт:
Так ничего и не придумав, он задремал лишь под утро.
Проснулся в десятом часу. Поезд в Санкт-Петербург прибывал вечером. Желкашинов, заказав проводнику три бутылки пива, пошел умываться. Когда вернулся, пиво уже стояло на столике. Соседи от угощения отказались, объяснив, что позавтракали, и, чтобы не смущать его, удалились в тамбур. Желкашинов откупорил бутылку и прямо из горлышка, запрокинув голову, с жадностью стал вливать в рот освежающую жидкость. Утолив жажду, неторопливо позавтракал прихваченной из дома куриной ножкой, опорожнил остальные бутылки.
Подъезжая к Вышнему Волочку, Желкашинов вдруг почувствовал жжение в желудке. Боль быстро разрасталась, поднимаясь к горлу и
— Следователь прокуратуры Каревская. Прошу вас сойти с поезда для дачи показаний.
— Да вы что! — возмутилась было женщина. — Нас встречают в Санкт-Петербурге.
— И меня, — запричитал старичок.
— Ничего, мы сообщим на вокзал. Собирайте вещи. — Тон служительницы Фемиды был непреклонен. И тут же скомандовала санитарам: — Выносите тело.
Михайленко всё более приходил к убеждению, что катастрофа, убийство Рыбина и исчезновение Кленова — дело рук местных преступников.
— Давайте для очистки совести проверим алиби охранников Хорькова, — предложил он: — Маловероятно, но чем чёрт не шутит.
Военные следователи и оперативники из уголовного розыска тоже топтались на месте. Хуже того, прибывшие из Днепропетровска изготовители двигателей категорически отвергли версию закупорки фильтров, потребовали провести эксперимент работы машины с предполагаемым реактивом на всех режимах.
И вдруг 4 ноября из Вышнего Волочка пришла телеграмма о кончине Желкашинова в поезде. Михайленко связался с местным уголовным розыском и выяснил, что Желкашинов отравлен. Подтвердилось и то, о чем догадывался подполковник, но, увлекшись другими версиями, упустил это из вида — отставной прапорщик выехал из Волжанска не тридцать первого октября, а второго ноября. Это следовало и из показаний его попутчиков, которых пришлось задержать в связи с подозрением на их причастность к отравлению…
Наконец-то удалось поймать кончик ниточки! И хотя тот, к кому она тянулась, сумел ее оборвать, теперь не трудно было догадаться, где находится сам клубок.
Ещё через два дня подчинённые, проверявшие алиби охранников Лебединского, доложили, что Артуров Андрей Петрович и Титов Константин Захарович уволены со службы две недели назад, и, где находились в ночь с 1 на 2 ноября, установить не удалось. Начальник службы охраны Дубосеков дал им самую нелестную характеристику: самовластные, неуправляемые молодые люди, часто высказывавшие недовольство в адрес президента и правительства и не очень-то почтительно относившиеся к своему боссу, платившему им по три тысячи рублей в месяц. Но Дубосеков ценил их за отличную профессиональную подготовку — бывшие десантники владели приемами самбо, стреляли из различных положений без промаха, ударом кулака разламывали по четыре кирпича…
В дополнение к Кленову объявили в розыск Артурова и Титова.
Михайленко, оставив за себя капитана Грибанова, срочно выехал в Вышний Волочок. Требовалось установить убийцу Желкашинова. А уж вытянуть из него заказчика убийства подполковник постарается.
К его приезду местные сыщики уже не раз допросили попутчиков отставного прапорщика. И вот что удалось от них узнать.
Желкашинов проснулся уже после того, как муж с женой и старик позавтракали. Он заказал три бутылки пива и ушел в туалет. А все трое попутчиков вышли в коридор, чтобы «размять после ночи косточки и не мешать соседу завтракать». В это время в купе снова заходила проводница и какой-то молодой человек за стаканом. Примет его они не запомнили, так как видели мельком. Отпечатков на бутылках и стакане, кроме желкашинов-ских, обнаружить не удалось…
Кто-то очень умело и своевременно оборвал ниточку. И все-таки кое-что удалось по ней восстановить.
Драка в ресторане, катастрофа «Руслана», видимо, так напугали Желкашинова, что он решил немедленно покинуть Волжанск. Возможно, кто-то ему так посоветовал. Но отставной прапорщик понимал, насколько положение серьёзно и как крепко он влип в криминальную историю.
Наказав жене и близким говорить всем, кто будет им интересоваться, что он уехал ещё 31 октября, отставной прапорщик договорился со знакомой кассиршей, чтобы она выписала ему билет до Санкт-Петербурга именно этим числом, заплатив ей за «услугу», созвонился с поставщиком машин в Выборге и попросил от своего имени дать телеграмму старшему группы дальнобойщиков выехать в Финляндию. Сам же выехал 2 ноября, купив билет уже в поезде.
Видимо, он здорово переживал, почти всю ночь не спал, а пил. И было из-за чего.
Началось, конечно, всё с Лебединского. Это он посоветовал прапорщику заняться коммерцией — за то, что тот поставлял ему бензин и керосин (разумеется, не бесплатно — с топливом была напряженка). Желкашинов понимал — коммерсант из него никудышный, но другого выхода не было. Последняя ревизия, вскрывшая недостачу цистерны керосина и около ста литров спирта, поставила его перед выбором: либо он пишет рапорт об увольнении, либо идет под суд. Первый вариант командир вынужден был предложить лишь потому, что не хотел поднимать шума и пятнать свою часть — и без того армию марают все, кому не лень. И Желкашинов выбрал меньшее из зол.
Лебединский тоже сомневался в деловых качествах отставного прапорщика, и, когда тот попросил у него на основание предпринимательства беспроцентный кредит в пятьсот тысяч, Семен Семенович, почесав затылок, предложил другой вариант:
— А может, лучше пойдёшь ко мне в охрану? Мужик ты крепкий, здоровый, приемам самбо и восточных единоборств Дубосеков обучит. И платим мы хорошо.
— Нет, Семен Семенович, надоело мне под начальством ходить, — откровенно признался Желкашинов. — Хочу попробовать свои силы на коммерческой ниве.
— Ну-ну, — покивал бизнесмен. — Кредит тебе я, несомненно, дам. Но не беспроцентный. Ты сам видишь, как растут цены. Много не возьму, а пять процентов мне отстегнешь. Это по-божески, учитывая твои прежние услуги…
Так вот Желкашинов сунул голову в петлю. Правда, первые сделки с машинами дали ему почти двести тысяч прибыли. Половину он сразу отсчитал на погашение долга. Удачными были поездки дальнобойщиков и во второй, и в третий раз. А вот в четвертый… На его людей напала банда и угнала все машины. Притом один из водителей, попытавшийся оказать сопротивление, был убит… Долг Желкашинов не успел выплатить, проценты росли. Отряд шоферов-дальнобойщиков чуть не распался, пришлось увеличить им зарплату и вооружить каждого пистолетом. И снова пришлось обращаться за помощью к Лебединскому. А у того самого бизнес стал давать сбои: крупный заказ на поставку в Китай космической аппаратуры перехватил Хорьков. И все-таки на каких-то очень секретных условиях, о которых не знали даже жена и сын Желкашинова, Лебединский дал деньги. Правда, сын проговорился: после этого отец отдал канистру какого-то непонятного растворителя, которую он принес со склада ГСМ еще в бытность там начальником, прапорщику Рыбину. Вероятно, это и был тот самый кристаллин. И вероятнее всего, его-то и залил в баки начальник караула сержант Рыбин. Но могла ли канистра кристаллина явиться причиной отказа трех двигателей?..