Роковой рейс
Шрифт:
Сборы были недолги: перед дорогой подкрепились привезёнными Андреем из города свежими помидорами, ветчиной и чаем с шоколадом.
— Как раньше у нас в авиации было — шоколад перед полетом, — пошутил Геннадий.
— У нас полет предстоит посложнее, — ответил Андрей. — Кстати, наденешь свою лётную форму. От того, как будешь себя вести, зависит твоя дальнейшая судьба, а может, и жизнь.
— И как я должен себя вести? — не удержался Геннадий от вопроса.
— Всё делать так, как я скажу тебе потом. В машине, когда приедем на место.
На этот раз Константин выгнал из гаража не «Жигули», а черную «Вольво», ту, на которой привезли сюда Геннадия. Андрей вынес из
Уже стемнело. В воздухе кружились снежинки, падая из низких косматых облаков, предвестников непогоды — пурги и похолодания. Местами дорогу уже изрядно перемело, и машина виляла из стороны в сторону.
— Прочитали газеты? — нарушил молчание Андрей.
— Прочитали, — за обоих ответил Константин. — Куда там сицилийской мафии против нашей. И никакие «Чистые руки» [ «Чистые руки» — операция, проводившаяся службой собственной безопасности МВД, по выявлению правонарушителей и предателей среди сотрудников милиции. ] не помогают.
— А что ты думаешь о Курдюмове? — обратился Андрей к Геннадию.
— Что можно думать о сволочи? Судить таких надо.
— Судить, — усмехнулся Андрей. — Судили. И что получилось? Через два-три года всех выпустили, хотя «вышку» заслуживали, и снова правят бал. Кто такой Курдюмов? Генеральный директор? На бумаге. А заводом управляет мафия под непосредственным руководством Абрека.
— Абрека? — удивился Геннадий, вспомнив процесс над налетчиками. — Шарипов его фамилия?
— Не знаю. Может, и Шарипов. Но абреками обычно называют кавказцев. — Достал сигарету, прикурил. — Завтра выясним. — Глубоко затянулся несколько раз ароматным дымом и продолжил: — «АвтоВАЗ» и другие крупные заводы мафия давно прибрала к рукам. И если ее не уничтожить, она скоро страной управлять станет. Вот для чего создана партия «Патриотов отечества». Надо уничтожать новоявленных буржуинов, как бешеных собак, а поскольку наши правоохранительные органы не в силах с ней справиться, сами сотрудничают с криминальными структурами, мы покажем, как надо бороться с ними…
Так вот куда мы едем, понял Геннадий. Значит, из него хотят сделать настоящего убийцу… Таких, как Курдюмов и Абрек, ему было не жалко. Но совершать самосуд — тоже преступление…
— И давно ваша партия существует? — спросил Геннадий. — Что-то я о ней раньше не слышал.
— А мы и не собираемся заявлять о себе во весь голос. Как премьер нас учит? «Поменьше слов, побольше дела», — усмехнулся Андрей. — Нравится тебе этот постулат?
— Не очень. Ведь это тоже насилие, беззаконие.
— Ну, насчёт закона ты лучше помолчи. Это по закону освободили из тюрьмы убийц автовазовцев, не пожелавших платить им дань? А тебя по закону арестовали? И скажи спасибо: если бы не мы, ты бы уже парился на нарах. Что же касается насилия, да, к сожалению, это пока единственный метод борьбы. Забастовками, манифестациями тут ничего не добьёшься.
А они не такие уж тупоголовые и примитивные, способные только на убийство, подумал об Андрее и Константине Геннадий. Тут возразить им нечего. Страну действительно опутали пауки и кровососы, подобные Курдюмову. Грабят народ, разбазаривают ресурсы, меняя совесть на престижные иномарки, коттеджи на лазурных берегах зарубежья. Нет, Курдюмова и Абрека ему было не жаль. А если это тот Абрек, который хотел лишить его жизни из-за машины, рука у него не дрогнет. У Абрека тогда тоже не дрогнула бы — жадность подвела, кожаную летную куртку захотел. Приказал раздеться, чтобы не запачкать её кровью…
— Так что ты скажешь о нашей программе
— Откровенно? Если ваша партия создана только для того, чтобы очистить страну от насильников, убивать убийц, то ваша программа и тактика не выдерживают никакой критики. Такое уже было. Вспомните народовольцев, и чем всё это кончилось?
— Наша цель, разумеется, не только в том, чтобы очистить страну от насильников. Это только начальный этап. Но нас пока слишком мало. И главная задача — вытравить из российского человека раба, вдохнуть в него смелость, уверенность в свои силы, заставить бороться за справедливость. Только когда народ почувствует себя свободным, сильным, гордым, только тогда он выберет себе достойных правителей. Только тогда мы избавимся от нищеты, беззакония. Согласен со мной?
Геннадий не знал, что ответить. Намерения благие. Но это мечты романтиков. Осуществить их с помощью пистолета и автомата… Даже если в партии будет миллион человек, вряд ли удастся.
— Благими намерениями дорога выстлана в ад, — только и мог сказать Геннадий.
— Вполне возможно, — согласился Андрей. — Но мы смерти не боимся. Рано или поздно она никого не минует. А жить пресмыкающимся… увольте.
Прикуренная папироса давно затухла. Андрей вспомнил о ней, сунул в рот и выбросил. Прикурил новую. Затянулся, помолчал немного и продолжил сочувственно:
— Я понимаю тебя, твои сомнения, недоверие к нам. Пойми и нас — нам нужны свои люди, особенно в фирмах, занимающихся экспортом, импортом. Ты пилот, попал в беду. Мы слышали о тебе как о смелом и порядочном человеке. Верим, что к катастрофе самолета ты не имеешь никакого отношения. Мы — тоже. И если бы знали, кто сотворил такое, ему была бы первая пуля. Но виновником всегда оказывается стрелочник. На этот раз в положении стрелочника оказался ты. Твои друзья попросили вызволить тебя из беды. Что мы и сделали. Тебя интересует, какую плату мы потребуем? Небольшую. Буду с тобой откровенен: нам нужны гарантии, что ты не предашь нас и будешь с нами сотрудничать: информировать о перевозках, иногда выполнять кое-какие услуги. А мы тебя обеспечиваем твоей любимой работой, лётной. У меня в кармане твой новый паспорт и пилотское удостоверение, в рюкзаке летная книжка и другие документы, подтверждающие твою личность и твою профессию. Короче, все необходимое для продолжения нормальной жизни. Есть и договоренность с командиром отряда, где ты будешь работать. Но это после выполнения задания. А оно заключается в следующем — убрать Абрека и Курдюмова. Можешь отказаться, и мы тебя отпустим. За дальнейшую твою судьбу мы не в ответе.
Геннадий верил в откровенность своих похитителей-«освободителей», но что-то было за этим, чего они и сами могли не знать. Скажем, они его отпустят. А что дальше?.. Грешков за ним, мнимых и реальных, уже предостаточно. Его либо убьют, либо посадят в тюрьму. А тайна «Руслана» так и останется нераскрытой. То, что Андрей и Константин связаны с заказчиками какой-то невидимой нитью, он по-прежнему не сомневался.
— Буду тоже с вами откровенен, — сказал Геннадий после некоторой паузы. — Хотя я и военный человек, но убивать мне не приходилось даже тогда, когда летал в Чечню — мы доставляли туда оружие и продовольствие. И убийство вообще я считаю противоестественным, недостойным человека занятием. Но есть люди, для которых это стало профессией. Не на войне, а в мирной жизни. Таких, разумеется, надо изолировать от общества. Но поскольку государство наше не в состоянии содержать такую армию заключенных, возможно, вы и правы — с убийцами надо бороться их методами. Но повторяю — это не для меня.