Роковые деньги

Стаут Рекс

– Да?
– Вулф и так терпеть не может отвечать по телефону, но он вдвойне ворчлив, когда его отрывают от возни с орхидеями.

– Снова я. Из телефонной будки на Восьмой авеню. Я смылся с места преступления без спроса, потому что должен кое-что сообщить. Насчет денег не беспокойтесь. Мисс Эннис, которую я теперь называю Хетти, набрала в рот воды и будет молчать до последнего. Она заперлась в своей комнате, а Кремер с Роуклиффом собираются к ней вломиться. Стеббинс куда-то запропастился. Я уже...

– Он был здесь.

– Кто? Стеббинс?

– Да. Я поговорил с ним в дверях. Он хотел забрать сверток с деньгами. Я сказал, что

не уполномочен его отдавать, поскольку сверток был доверен на ответственное хранение тебе. Про то, что деньги могут быть ненастоящими, речь не шла. В дом я его не впустил. Мне показалось, что он остался недоволен.

– Еще бы. Кремер попросил меня уговорить Хетти впустить их, и я попытался. Когда я объяснил, что они ворвутся к ней силой и отвезут в участок, она заявила, что хочет прибегнуть к вашим услугам и с вашей помощью посадить фараонов в калошу. Точнее - в лужу. Я сказал, что вы возьметесь только за расследование убийства, а её честь будет отомщена уже по ходу дела. Я сказал также, что вы цените себя очень высоко. Она заявила, что готова уплатить вам сорок две тысячи долларов - одну десятую часть ценных бумаг, которые хранит в банке. Мы порешили на том, что взяли её в клиентки, однако на тот случай, если вы, будучи гением и эксцентриком, от неё откажетесь, я пообещал тут же её уведомить. Беда только в том, что не знаю, как это сделать, коль скоро добраться до неё невозможно. Может, попросить Кремера передать ей, что вы слишком заняты?

– Да.

– Естественно, - сочувственно произнес я.
– Вы бы скорее умерли от голода, чтобы только не работать, да вот беда - аппетит не позволяет. На самом-то деле Хетти хотела нанять меня - она в этом деле разбирается, - но я сказал, что меня можно заполучить, только наняв вас в качестве бесплатного и абсолютно никчемного довеска. Я подожду - можете посчитать до десяти.

– Гр-рр!

– Согласен, - кротко сказал я.

– Проклятье!
– проревел Вулф.
– Может, никаких ценных бумаг у неё и нет. Может, она бедна как церковная крыса.

– Исключено, - отрезал я.
– Она моя любимая сумасбродка, но с враньем у неё неважно. Она меня приворожила. Мало того, что я не на шутку увлечен ею, но вдобавок считаю себя её должником. Как-никак, именно благодаря ей Кремер попросил меня об одолжении.

Молчание. Затем рев:

– Возвращайся домой и доложи. Разберемся на месте.

Глава 5

Согласно одному из правил, заведенных в нашем доме, за столом запрещается говорить о делах, а в оранжерее их можно обсуждать лишь в самых экстренных случаях. Однако в этот зимний день срочность определялась тем, что Вулфу предстояло принять решение - браться за работу или нет, - а он не мог спокойно нянчиться с орхидеями, когда над его головой висел подобный дамоклов меч. Тем не менее он выслушал мой доклад не в одной из трех зал оранжереи, а в питомнике, сидя на изготовленном по специальному заказу табурете. Воспользовавшись тем, что Теодор полоскал в раковине горшочки, я пока занял его табуретку.

Вулф выслушал мое сообщение с зажмуренными глазами, лишь изредка прерывая меня вопросами. Когда я закончил, он глубоко вздохнул, шумно выпустил воздух через ноздри, раскрыл глаза и прохрюкал:

– Замечания или предложения есть?

– Да, сэр, и предостаточно. Во-первых, Хетти Эннис исключается. Вела она себя, когда мы нашли труп, совершенно безупречно. Не берусь предсказать, как она поведет себя в дальнейшем, но точно знаю, чего она не делала. Она не убивала Тамми Бакстер. Во-вторых, не спрашивая, знал ли я, что деньги поддельные, все они тем самым оскорбляют мой интеллект, а заодно и ваш. Лич попросил Кремера не поднимать этот вопрос, потому что хочет изобличить фальшивомонетчика. Это ему, видите ли, важнее, чем поимка убийцы, а я, по его мнению, способен наболтать лишнего репортерам. Похоже, он считает, что без него мы бы сами ни о чем не догадались. Представляете, фискал заявляется к нам, спрашивает, не оставляла ли у нас дама пачку денег, а мне даже в голову не приходит, что деньги могут быть фальшивыми?

– Он не знал, что она была здесь и оставила деньги тебе, - напомнил Вулф.

– Узнал в процессе допроса. Я сказал это Кремеру в его присутствии. Бедняга Кремер, должно быть, локти кусал от досады. Он бы дорого дал, чтобы упечь нас в каталажку за хранение фальшивых денег. Ставлю десять против одного: Лич не знал, что Кремер отрядил Стеббинса к нам за этим свертком. Наконец в-третьих, Тамми Бакстер тоже служила в налоговой полиции.

Вулф скривил губы.

– А это для нас что-то значило?

– Теперь значит. Сегодня утром Лич спросил, не заходила ли она к нам, а когда я ответил, что заходила, но ушла, он осведомился, не возвращалась ли она или не звонила, после чего уже переключился на Хетти Эннис. А почему он не спросил, что рассказала нам Тамми Бакстер? Да потому, что он это знал: она ему обо всем доложила. Знал он и номер их телефона. Как, впрочем, и Кремер. Почему его не интересовала моя беседа с Тамми Бакстер, состоявшаяся всего за час до того, как её убили? Только потому, что Лич ему уже все рассказал.

– Значит, в дом мисс Эннис её поселила секретная служба налоговой полиции?

– Наверняка. Скорее всего им было известно, что среди жильцов завелся фальшивомонетчик. Сомневаюсь, чтобы они знали, кто именно, ведь в таком случае должно быть понятно, кто убил Тамми Бакстер, а Кремеру они этого не сказали. Впрочем, с этой публикой все возможно. У них своя игра. В-четвертых, Тамми убил один из четверых жильцов - свидетельством тому нож из кухни Хетти. Реймонд Делл, Ноэль Феррис, Пол Ханна, Марта Кирк. Если хоть у кого-то из них есть алиби, то круг сужается. В-пятых, если Хетти Эннис ваша клиентка, то вам бы стоило переговорить с Паркером: насколько мне помнится, не в ваших правилах заставлять своих клиентов томиться в тюряге. Я сам ему позвоню.

– Я тебе не разрешал.

– Запрещаете, значит?

Вулф поджал губы. Потом глубоко вздохнул.

– Проклятье! Ладно, звони.

– Хорошо. Только сперва ещё кое-что. Так вот, в-шестых, раз уж мы с вами не додумались, что деньги могут оказаться фальшивыми, я больше не вижу причины, мешающей нам проверить отпечатки пальцев на свертке. Полагаю, без санкции суда вы никому не отдадите собственность своей клиентки?

– Разумеется, нет. Только на свертке будут не только твои, но и её отпечатки.

– Я их уже взял.

– Неужели?

– Да, сэр. На всякий случай.

– Понятно.
– Вулф встал с табурета.
– Тогда решай сам. Если будут новости, дай мне знать. Приступай.

Я отправился восвояси. Даже в спешке невероятно трудно проходить через залы с орхидеями, не останавливаясь, но в том раз я остановился всего один раз - перед буйно цветущей милтонией роезли. Таких милтоний у Вулфа с Теодором ещё не было. Зрелише тем более невероятное, когда стеклянную крышу оранжереи ковром устилают снежинки.