Роковые императрицы России. От Екатерины I до Екатерины Великой
Шрифт:
Екатерина искренне любила своего Гришеньку, в чем часто признавалась ему: «Я тебя люблю чрезвычайно…» Или: «…я не нахожу слов тебе изъяснить, сколько тебя люблю». Она буквально не могла обходиться без него: однажды вечером, когда он не пришел, она встала, оделась и пошла в библиотеку к дверям, дожидаясь его; на сквозняке простояла два часа и «в печали вернулась в постель». Когда он был занят делами, она не решалась ему мешать и тайком подходила к двери его кабинета, при этом опасаясь столкнуться с кем-то из слуг или секретарей. Вот это любовь! Императрица Всероссийская боится помешать своему подданному заниматься делами! Или вот такое письмо: «Нет уж, и в девять часов тебя можно не застать спящего, я приходила, а у тебя сударушка люди ходят и кашляют и чистят, а приходила я затем, чтоб тебе сказать, что тебя люблю чрезвычайно».
Ходили слухи о необычайной величины мужском достоинстве Потемкина и даже о том, что Екатерина приказала сделать с него слепок. Все это чушь. В мужской среде бытует, конечно, поверье, что чем больше
На первом этаже Зимнего дворца под часовней Екатерины II находилась баня, где и происходила значительная часть их интимных встреч с Потемкиным. Это было вполне в духе древнерусских традиций – помните царскую «мыленку»?
Потемкин с первых дней своего фавора стал помогать Екатерине в государственных делах. С одной стороны, ей была просто необходима надежная мужская рука, а с другой – она не хотела расставаться со своим возлюбленным. Однако Потемкин сразу же показал императрице, что его нельзя третировать, как какого-нибудь Васильчикова. В 1774 году он потребовал, чтобы Екатерина сделала его членом Государственного совета. Та ужаснулась – это очень не понравится канцлеру Панину. «Прекрасно. Тогда я ухожу в монастырь, – заявил Потемкин. – Я не хочу быть вашей содержанкой. Я хочу работать для славы России и своей собственной, и смею надеяться, что способен к этому не хуже других». Екатерина уговаривала его подождать, пока к его положению не привыкнут окружающие, но Потемкин и слушать ничего не хотел. Императрица проплакала всю ночь, а наутро Потемкин стал членом Госсовета и сенатором.
Постепенно в его руках сконцентрировалась огромная власть. Пугачевское восстание способствовало возвышению Потемкина и падению других авторитетов. За неудачу в покорении Пугачева он отправил Чернышева в отставку, а Алексея Орлова упек послом в Италию. В мае 1774 года Потемкин становится полным генералом (генерал-аншефом) и вице-президентом Военной коллегии (замминистра обороны, по-нынешнему). Еще в марте этого же года он назначается генерал-губернатором Новороссийского края, а также главнокомандующим иррегулярными (не имеющими правильной организации) войсками – казаками, калмыками, черкесами и тому подобное. Потемкин становится немыслимо богат. Скоро потолок его богатства исчезнет вовсе.
А теперь поговорим об орденах. Екатерина II следила за тем, чтобы Потемкин получал столько российских и иностранных наград, насколько это было возможно. Это означало укреплять свое положение и свой статус. Он получил русский орден Александра Невского и польский Белого Орла, присланный Понятовским по просьбе Екатерины (это помимо его боевых орденов). Надо сказать, что Потемкин испытывал детский восторг по поводу орденов, почти такой же, как Леонид Ильич Брежнев. Скоро в его коллекции дополнительно будет русский орден Андрея Первозванного, прусские Белого Орла и Черного Орла, датский Белого Слона и шведский Св. Серафима. Однако Франция и Австрия откажут ему в орденах Св. Духа и Золотого Руна, а английский король Георг III будет шокирован, узнав, что Потемкин желает получить орден Подвязки.
Итак, Григорий Потемкин был на вершине славы и фавора. Но чего-то ему все же не хватало. «Чего?» – спросите вы. А вот чего. Несмотря на то что у них с Екатериной было много общего и они любили друг друга, ему было нелегко поддерживать ровные отношения с женщиной, обладающей не только большей властью, чем он, но и независимой от него. Григорий находился в очень двусмысленном положении, как в политическом, так и личном плане. Хотя Потемкин и достиг таких вершин власти, которых никто до него не достигал, он прекрасно понимал, что это лишь прихоть Екатерины и с окончанием ее благорасположения к нему все это может в одночасье рухнуть. Он не мог смириться с тем, что императрица может расстаться с ним, как со старой обувью. А потому, будучи честным человеком, напрямую спросил ее об этом. «Нет, Гришенька, статься не может, чтоб я переменилась к тебе. Отдавай сам себе справедливость: после тебя можно ли кого любить. Я думаю, что тебе подобного нету… Как бы то ни было, но сердце мое постоянно. И еще тебе более скажу: я перемену всякую не люблю». Мне думается, на тот момент она говорила искренне.
Екатерина II так полюбила его, что согласилась выйти за Потемкина замуж! Мы уже писали в «случае» с Орловым, что для Екатерины был возможен только тайный брак. И если за Григория Орлова замуж она идти не хотела, то за Григория Потемкина согласилась с радостью. Новобрачным следовало соблюдать строгую конспирацию. Мы не знаем, как проходила церемония венчания (да и была ли она?), можем лишь предложить реконструкцию событий.
8 июля 1774 года Екатерина II и Потемкин присутствовали на торжественном обеде с офицерами Измайловского полка. Гуляли до вечера – гремели тосты, пускали салюты. Затем императрица отправилась пешком по набережной Фонтанки к дому Сиверса, при котором имелась пристань. В полночь Екатерина II отправилась на прогулку на лодке по Фонтанке. В этом ничего удивительного не было, так как она часто навещала своих придворных подобным образом. С нею не было никого, кроме верной наперсницы Марии Перекусихиной. Другая лодка, с Потемкиным на борту, отчалила от пристани чуть раньше и скрылась во мраке ночи. Лодка Екатерины прошла по Фонтанке, пересекла Неву напротив Выборгской стороны и ткнулась носом в песок. Здесь дамы пересели в карету с занавешенными шторами, которая доставила их к церкви Св. Сампсония. (Этот храм стоит и по сей день!) Потемкин уже ждал императрицу в церкви. На церемонии присутствовали только трое мужчин: священник и два свидетеля. Свидетелем со стороны Екатерины был камергер Евграф Чертков, а со стороны Потемкина – его племянник Александр Самойлов. Священник начал читать Евангелие. Дойдя до слов «Жена, да убоится мужа своего», он запнулся и взглянул на императрицу. Та кивнула, и батюшка продолжил обряд. Самойлов и Чертков держали венцы. После окончания церемонии были сделаны выписки из церковной книги и вручены свидетелям, которые поклялись хранить тайну.
Такова легенда о венчании Екатерины II с Потемкиным. Есть еще версия, что они обручились в 1775 году в Москве в храме Большого Вознесения у Никитских ворот, где позже венчался А. Пушкин. Неопровержимых доказательств этого брака не существует, но, скорее всего, он действительно имел место. Местонахождение брачных записей до сих пор неизвестно. Граф Орлов-Давыдов вспоминал о том, как однажды Александр Самойлов показал ему пряжку с драгоценным камнем и сказал, что получил от императрицы на память о венчании с его покойным дядей. Экземпляр брачной записи, принадлежащий Самойлову, якобы был похоронен вместе с ним. Об экземпляре Черткова вообще ничего не известно.
Исчезновение брачных записей и строго соблюдавшаяся секретность не должны вызывать удивления. Никто не осмелился бы открыть эту тайну: Романовы стыдились частной жизни Екатерины II. Если прямых свидетельств венчания Потемкина с Екатериной нет, то косвенных – полно. Это прежде всего ее письма, в которых она называет Григория своим мужем. Их ровно 22 штуки. В одних из них она называет Потемкина «дорогим мужем», а себя «верной женой». В других звучат такие выражения, как «нежный муж», «дорогой супруг». Племянника Потемкина она называет «наш племянник», а племянниц назначила своими фрейлинами. Матери Потемкина – Дарье Васильевне – она подарила в Москве дом на Пречистенке. Встретившись с ней, как и полагается невестке, она проявила наблюдательность: «Я приметила, что Матушка Ваша очень нарядна сегодня, а часов нету. Отдайте от меня сии», – писала она Григорию.
Однако самое верное доказательство их венчания запечатлено в письме Екатерины от 1776 года: «…Для чего более дать волю воображению живому, нежели доказательствам, глаголющим в пользу твоей жены? Два года назад была ли она к тебе привязана Святейшими узами? …люблю тебя и привязана к тебе всеми узами». От 1776 года отнять два – получается все тот же 1774 год, а Святейшие узы – это венчание. Так что с их браком, пусть и тайным, по-моему, все ясно. И еще – иностранные послы, аккредитованные в Петербурге, сразу же пронюхали о тайном венчании и доложили своим монархам. Итог: в письме к своему министру иностранных дел графу Вержену король Людовик XVI называет Екатерину II «мадам Потемкиной». Других доказательств не надо…