Роксолана и Сулейман. Возлюбленные «Великолепного века» (сборник)
Шрифт:
Потребности султанского сераля обслуживали специальные ремесленные мастерские. Мебельное производство, работавшее исключительно на дворцовые нужды, возглавлял глава всех стамбульских мебельщиков-краснодеревщиков. В специальной мастерской изготавливали изразцы, существовали бронзовая плавильня, художественная мастерская. Фаянсовые мастерские на берегу Золотого Рога для нужд сераля, которые произвели множество замечательных изделий, были основаны Селимом I и самим Сулейманом Великолепным.
Для пошива одежды для служителей сералей были созданы особые швейные мастерские. Огромное значение придавалось придворным тюрбанам. Ведь размер, форма, цвет и ткань тюрбана являлись показателем социального статуса и должности. Тюрбаны, чтобы отвечать всем правилам придворного этикета, должны были быть весьма разнообразными. Тюрбаны делала узкоспециализированная корпорация сарикджи, выполнявшая заказы двора и столичной знати. А еще одна корпорация
Порядок в Стамбуле поддерживали несколько высокопоставленых янычарских офицеров. Мухзир-ага выступал в качестве представителя янычар перед великим визирем и одновременно являлся его телохранителем. Вместе с визирем он разрешал споры, касающиеся янычар. Главное же, мухзир-ага и его подчиненные задерживали и наказывали янычар в случае правонарушений и преступлений. Наказание производилось, как правило, немедленно на месте преступления подчиненными мухзир-аги, вооруженными фалаками (специальными колодками для наказания битьем розгами по босым подошвам) и обычными палками.
Субаши обеспечивал порядок в Стамбуле в светлое время суток. Вместе с мухтасибом (чиновником, наблюдающим за соблюдением исламских моральных норм) он следил за тем, чтобы регламенты, касающиеся деятельности ремесленников и торговцев, соблюдались должным образом. Кроме того, субаши задерживал пьяных, злоумышленников, бродяг и вообще всех подозрительных лиц и при необходимости наказывал задержанных. Как свидетельствовал один из современников-иностранцев, «с участниками пьяных ссор, драк и другими нарушителями общественного порядка поступают сурово. Наименее виновных избивают палками по заду, но не только по нему… Обычно их укладывают на землю и дают две-три сотни ударов тростью по животу и по подошвам ног. Тех, кто при торговле обвешивает и обмеривает покупателей или продает свой товар по чрезмерно высоким ценам, прибивают гвоздями сквозь уши к двери или к стене и оставляют в таком беспомощном состоянии на целый день, чтобы обманутые ими могли высказать им свое негодование и презрение…». Иногда виновным в обвешивании надевали на шею колодку и водили в ней по городу. Субаши также накладывал на провинившихся штрафы, частично идущие ему в карман. Агенты же субаши пользовались репутацией людей, не знающих жалости, а сам субаши, по отзывам современников, был «очень злой человек, который стремится обогатиться за счет любого». Впрочем, полицию обычно ни в одной стране мира не любят.
В век Сулеймана Великолепного, когда в столицу стекались несметные богатства, преступность в Стамбуле оставалась на довольно высоком уровне, но, как правило, дело ограничивалось грабежом. По сведениям иностранных наблюдателей, убийства происходили редко, вероятно, потому, что за убийство полагалась смертная казнь: «Если такое случается, то – по причине вспышки гнева или во время грабежа на большой дороге».
Число убийств было также невелико из-за закона, согласно которому, если убийца не был найден, жители того стамбульского квартала, где было совершено преступление, должны были заплатить большой штраф, «цену крови», равный 40 тыс. акче. Сумма была слишком велика даже для состоятельных стамбульских обывателей, и убийцу обычно быстро ловили сами горожане. Помимо обывателей, действовавших под руководством полицейских офицеров, имелись еще и специальные агенты, выполнявшие особые задания. Так, беджекбаши специализировался на розыске воров; и его «агенты в штатском», среди которых были и женщины, проникали в преступную среду и выявляли тех, кто совершил конкретные преступления. Агенты-осведомители в прошлом нередко сами принадлежали к преступному миру.
Другой полицейский чин, салмабаш чукадар, также имел в своем распоряжении переодетых агентов, которые наблюдали за публичными местами: рынками, базарами, кафе, тавернами, банями и т. п. Агенты следили за тем, чтобы янычары не учиняли драк и пьяных бесчинств, пресекали занятие проституцией в людных местах и на кладбищах. Кроме того, они фиксировали состояние умов столичного общества. Ежедневно салмабаш чукадар представлял полицейскому начальству сводный доклад, в котором, помимо прочего, обозревал и настроения столичной публики, прежде всего в плане отношения лично к султану и к действиям власти.
Благодаря разветвленному полицейскому аппарату и развитой системе агентурного наблюдения Стамбул был относительно благополучным городом, и криминальные элементы в основном находились под полицейским контролем. Гораздо большая опасность исходила от тех, кто сам поддерживал порядок. Особое беспокойство Сулейману доставляли янычары, которые, особенно в случае серьезных задержек жалованья или длительного отсутствия успешных военных походов, имели склонность бунтовать.
В XVI
Численность населения Стамбула продолжала увеличиваться, однако новые иммигранты прибывали теперь главным образом из внутренних районов Анатолии, что способствовало увеличению в столице доли турецкого населения.
В турецких документах 1520–1535 годов, то есть относящихся к началу правления Сулеймана Великолепного, содержится информация о наличии в Стамбуле 46 635 мусульманских дворов, 25 232 христианских и 857 еврейских. Всего в городе было около 73 тыс. дворов и около 400 тыс. жителей. Хотя мусульмане и преобладали, но и доля христиан была значительна, достигая 42 %. Около 1550 года врач Синана-паши Лагуна оценивал жилищный фонд Стамбула в 104 тыс. домов, из которых 60 тыс. принадлежало туркам, 40 тыс. – христианам и 4 тыс. – евреям. Скорее всего к тому времени численность населения столицы перевалила за полмиллиона.
Мусульмане, христиане и иудеи довольно тесно общались друг с другом на стамбульских улицах. Но жить они предпочитали порознь. Религиозные меньшинства жили в отдельных кварталах, образовавшихся вокруг церкви или синагоги. Мусульмане, христиане и иудеи Стамбула не питали друг к другу больших симпатий. Однако погромов против меньшинств в городе не случалось. Сказывалась как эффективность местной полиции, так и политика веротерпимости, проводимая Сулейманом Великолепным.
Обособление населения Стамбула по религиозному и языковому признаку поддерживалось османскими властями, так как это уменьшало вероятность столкновений с меньшинствами и облегчало полицейский контроль.
Греки, представлявшие следующую после турок по численности этническую группу столичного населения, по большей части не были потомками византийских уроженцев Константинополя, получивших от Мехмеда II Завоевателя разрешение остаться в родном городе после осады 1453 года. Большинство стамбульских греков было переселено из Адрианополя, Галлиполи, Филиппополя (Пловдива), из Мореи и Архипелага Смирны, Синопа, Самсуна, Трапезунда. В XVI веке в Стамбул были привезены греки и из других частей континентальной Греции, а также из Фракии и Анатолии. Большинство же константинопольских греков сразу после взятия города были депортированы на Балканы.
При Сулеймане Великолепном Стамбул не знал ни перебоев в снабжении продовольствием, ни уличных беспорядков, тогда как в XVII веке при Ибрагиме I или Мехмеде IV подобное стало обычным делом. Частая смена великих визирей, возглавляющих как имперскую, так и столичную администрацию, дезорганизовала систему управления как Османской империи в целом, так и Стамбула.
То, что принято называть золотым веком Османской империи или веком Сулеймана, совпадает не только с пиком политического величия и военных побед, который приходится на царствование Селима Грозного и Сулеймана Великолепного, но также и со временем необычайного расцвета литературы и в особенности искусств. Этот расцвет в значительной степени обусловлен личной политикой в области культуры султана, который щедрой рукой давал награды поэтам, архитекторам и артистам. Щедрость Сулеймана была обус ловлена тем, что денег в казне почти всегда было в избытке. Пополнялась же казна за счет добычи, захваченной в ходе османских завоеваний в Персии, Сирии, Ираке и Центральной Европе. Завоевания сказочно обогащали также высших государственных сановников, которые тоже выступали в роли меценатов. В эпоху Сулеймана Великолепного появились талантливые поэты, были опубликованы капитальные труды по истории и географии. Именно тогда в Стамбуле были возведены мечети и дворцы, которые и поныне определяют его облик. Тогда творил великий зодчий Синан.