Роль чужака
Шрифт:
Если честно признаваться самому себе, то самое главное в поиске подруг моего детства и юности – это было найти и обнять Машку. Конечно, и двойняшек я был не прочь обнять, да и не только, но именно самая старшенькая среди них троих прельщала меня больше всего. С ней я связывал своё будущее. Она мне снилась женой. На неё у меня ориентировалось семейное счастье. И остальное… И всё прочее. И так далее, и тому подобное.
И сейчас она у меня в объятиях… А душа болит! Злость не проходит! Желание удушить так и рвётся по кровеносным артериям в руки! Я-то сдерживаюсь, но причины такой внезапной
Первая: это её бесчисленные фавориты, о которых мне Оляна Ясинских уже все уши прожужжала. То есть здешняя императрица ведёт такой разгульный образ жизни, что мне туда втиснуться с матримониальными планами – бессмысленный поступок. Как бы там среди тех фаворитов не оказаться на самом последнем месте. Стоило мне о таком подумать, как накатывала очередная волна бешенства. И хорошо, что она выплескивалась наружу в виде несколько брутального, жёсткого секса.
Вторая причина: это уж слишком вульгарное поведение самой Машки перед тем, как она бросилась ко мне в постель. По её словам получалось, что она легла сознательно с лысым уродом только по извращённым измышлениям. Мол, с таким ещё не спала и надо попробовать. Вообще, ты, говорит, смертник, старайся, если не хочешь утром сгореть на костре!
Интуиция моя верила, что упоминание о костре – это жестокая выдумка, попытка меня запугать и настроить на определённые действия. Да и не забыл рассказа Шеяна Бродского о заинтересованности моей судьбой. Те же посещения императрицей моей палаты, предоставление особой повозки для доставки в Лордин, озабоченность проходящим лечением. То есть получалось, что Ивлаева чуть ли не сразу настроилась побывать в постели с неведомой зверушкой, вида «тайланец брутальный говорящий». Но не простой тайланец, а герой, таинственный экселенс Трёхщитный, пока ещё загадочный участник сражения егерей со зроаками. Знаю свою подругу хорошо, и как её всегда тянуло ко всяким героям и людям, выпадающим из разряда повседневности.
Но раз существуют две вышеупомянутые причины, то я сам себя удавлю, но не признаюсь, кто я есть. Вначале присмотрюсь, подумаю, остужу горячую кровь, постараюсь втереться в доверие, а то и подняться на более высокую ступень в воинской иерархии империи Герчери. Постараюсь понять, каким образом спасали эйтранов из гибнущего мира и как при этом мои подруги сумели занять высшие посты в образовавшемся государстве. Хотя уже догадываюсь, что эти пройдохи воспользовались значками перехода между мирами. С их счастьем они могли отыскать что угодно.
Но только после сбора всей информации буду решать, что делать дальше.
Потому что и потом у меня останется огромный выбор для определения своего жизненного пути. Могу вернуться в Рушатрон, плюнув под ноги своим бывшим подругам. Могу вообще в иной мир податься, благо что их тысячи, а нужные мне порталы я отыщу в любом случае. Могу сделаться представителем когуяров и отхватить лично себе добрую часть Шартики, устраивая там новое государство. А могу и Машку обломать, заставить вести себя как положено жене, слушаясь меня во всём. Ну ладно, пусть не во всём, но в главном, мелкие капризы я ей прощу… Да и сам не прочь её побаловать…
Последний жизненный путь мне нравился больше всего. Да и недаром снилось нечто подобное!
Поэтому я решился окончательно: продолжаю играть роль лысого тайланца, присматриваясь, изучаю обстановку и мягко, постепенно пытаюсь делать карьеру. Или не надо постепенно? Может, тут больше подойдёт правило «Наглеть так наглеть!»?
К финалу таких рассуждений у нас совпал и бурный финал в нашей постельной забаве. Уже не знаю, откуда во мне столько сил взялось, но Машку я ухайдакал, как Сивка-Бурка Бабу-ягу со ступой. Она буквально со стонами выползла из-под меня, чуть откатилась в сторону и пыталась отдышаться. Я решил ковать железо, пока оно расплавленное и мягкое:
– Вижу, тебе со мной понравилось?
– Ну ещё бы!.. Такой самец!.. М-м!.. Но меня больше поразило, что ты, оказывается, не глухонемой…
– Я не только говорящий, я ещё и самолюбивый, – шептал я в розовое ушко. – И раз уж нас свела судьба вместе, хотел бы быть всегда рядом с тобой.
– Ха! Этого никому не дано! – коротко рассмеялась она. – У меня столько дел!..
– Понимаю. И не о той близости молю, чтобы носить тебя всю жизнь на руках, а о той, при которой смогу тебя видеть чаще других!
– М-м?.. И как ты себе это представляешь? – заинтересовалась императрица.
– Всё очень просто: будь я главнокомандующим армии или твоим личным телохранителем, то…
– О-о-о! Да у тебя губа не дура! – возмутилась Мария, грубо отталкивая меня и переворачиваясь на бок, лицом ко мне: – У нас чины и должности через постель не раздают!
– А героям, которые заслужили? Которые совершили эпохальные подвиги? Или которые свою императрицу сделают почти бессмертной?
Она презрительно улыбалась и явно готовилась ответить чем-то ехидным и неприятным для меня. Но, наверное, прочувствовала в моих словах нечто, что заставляло отнестись к прожектам несколько серьёзнее, чем к простому трёпу между партнёрами. Долго меня как-то странно рассматривала, с ног до головы, а потом пробормотала:
– Да, ты такой… Видно, что очень, очень много скрываешь… И на многое способен…
– Не то слово «способен»! – не преминул я похвастаться. – При желании и горы могу свернуть. Но ты так и не ответила, что там с вакансией для меня должности главнокомандующего?
– Занято. Там Апаша Грозовая, которая тебя одним хлопком в ладоши превратит в мокрое пятно. К тому же ты до сих пор себя на должности атрегута показал лишь с одной, самой развратной стороны.
– Но ведь тебе же понравилось?
– Не то слово, как ты говоришь, скорей божественно! Но… если ты точно так же понравишься Апаше Грозовой, как и мне, то она, может, и уступит свой высокий чин в нашей армии. Но не факт! Чтобы получить маршальский жезл, тебе придётся ещё многим понравиться.
– То есть конкретный чин за конкретный подвиг – такого в нашей империи не существует?
Судя по жёсткому взгляду, моя настойчивость не понравилась:
– Ты ведёшь себя как базарная торговка! Фу! Вначале соверши подвиг или что ты там собираешься, а уж мы потом тебя отметим. И особые прейскуранты у нас есть, описывающие значимость услуги или величие эпического подвига.