Роль чужака
Шрифт:
Хотя… Сам факт проживания в империи Герчери каких-то белых кречи меня изрядно беспокоил. Союзники? Соратники? В голове не укладывалось: что можно иметь общего с этими мерзкими, вонючими созданиями? До сих пор ни одного из них не видел, но заранее содрогался, представляя тот момент, когда с ними встречусь и надо будет сдерживаться от убийства. Но раз эйтраны об этом говорят спокойно, может, и не так всё страшно?
После ухода женщин ещё раз осмотрел апартаменты более тщательно. Порой вздыхал, порой кривился. Всё такое чужое, неуютное… Вечеринку-новоселье здесь устроить – крайне необходимо. Иначе так и будет ощущаться отчуждение и неприятие. Ну и поменять тут как-то имеющуюся мебель, переставить по своим понятиям.
Под эти размышления вспомнил
Так что следовало в первую очередь вернуться в палату, отыскать тайланца, оговорить с ним его планы на ближайшие дни. Вряд ли он откажется от предложения поработать вместе в только что созданном отделе. Потому как домой, в княжество, явно не торопился. Заодно надо будет и барона Белого проведать. Затянул старика в гущу сражения, довёл его до гибели, да и забыл. Нехорошо-с! Помочь, может, я ему и не смогу, но мало ли что… Вдруг я успею смотаться на Дно и там набрать нужное количество хотя бы «чужих» груанов? Они могут и почти умершего человека к жизни вернуть, опыт у меня в подобных лечениях имеется немалый.
Долго задержался возле порученца. Вначале девчушка мне выдала все полагающиеся предметы. Знаки отличия в виде скромных эполетов, на которых выделялось изображение молотка на фоне снежинки. Что к чему и почему именно так, юная служака понятия не имела. Да и я не заморачивался. Раз носят атрегуты именно такие погоны, то не мне это оспаривать.
Небольшая бляха на груди давала право питаться в офицерской столовой, в зале второго этажа. Она же являлась пропуском на любые объекты по всему дворцу. Пояс и небольшой кинжал на нём, по утверждению – офицерский. Ключи в кармане, скорей для символики неприкосновенности жилья, потому что второй комплект оставался в столе всё той же малолетней девчушки. При желании любой мог дождаться её отлучки и взять, что ему хочется. Ну и мне показали несколько свободных апартаментов, расположенных на третьем этаже так называемой комендатуры. Не такие, как у меня, раза в три скромней, но всё равно шикарные, по мнению непритязательного землянина. Да и для моего подчинённого сойдут.
То есть я возвращался в свою палату уже совсем иным человеком. Сходил, покушал, что называется. Ну и Шеян, возившийся с какими-то пробирками, только восхищённо крутил головой после моего прихода.
– Что, завидно? – упредил я его вопросы.
– Не то слово! – начало прорываться из него. – Меня следователи допросами мордуют, а он уже с девицами развлекается. Не говоря о том, что, по моим понятиям, ещё денёк, а то и два тебе больше лежать следовало, чем двигаться. А тут ещё вдобавок и в форме вернулся. Да никак с погонами какого-то генерала?
– Вижу, ты тоже не силён в чинах армии эйтранов, – заулыбался я и быстро пересказал суть вверенной мне должности атрегута. Потом и предложение сделал, от своего имени: – Соглашайся на работу в моём отделе и перебирайся в отдельные апартаменты над моими, этажом выше. И сегодня вечером устраиваем вечеринку, пусть и небольшую, но обязательную. Желательно только отыскать что-то из выпивки, отличительное от твоей самогонки. Сможешь?
– А на всё остальное моего согласия не спрашиваешь? – ворчал Двухщитный тайланец, скорей из вредности, чем отказываясь. И жестом показал вокруг себя: – Надо только мне помочь с переносом всего этого. Глянь, сколько я успел всего собрать! То же самое тут и с выпивкой: подвалы полны, надо только суметь к ним прорваться, всё перекрыто наглухо баррикадами. Опасаются до сих пор неожиданного выхода зроаков именно из подземелий. А в самой вечеринке кто будет принимать участие?
– Ты да я. Да две мои знакомые.
– Ага! Значит, и я нескольких человек приглашу?
– Оп-па! – развеселился я. – Так ты тоже себе уже подружек отыскал?
– Увы, я не настолько шустрый, как ты, – улыбался Шеян. – Только познакомился с одной. Но, кажется, она не против и более близких отношений. Да с одним парнем отличным познакомился, музыкантом. Он в придворном оркестре её императорского величества играет на скрипке. И придёт со своей подругой, тоже музыкантом, она на гуслях наяривает.
– Отлично! Можно и танцы с песнопениями устроить.
И мы устроили поспешный переезд на новое место жительства. Причём не на себе носили собранное целителем добро, а воспользовались внушительной тележкой на резиновых колёсах, коих в служебной части дворца хватало с избытком. Из моих вещей осталась лишь горсть, уместившаяся в небольшом мешочке. И две золотые монеты из пяти имеющихся, я их немедленно отдал своему лечащему врачу для закупки лекарства для предстоящей вечеринки.
В палату к лежащему в коме Строгану Белому тоже наведались. Положение барона определялось как стабильное, но без малейших улучшений. Сам я, сколько ни присматривался, понять не смог, что там повреждено в голове у старика. Будь то кость, попытался бы восстановить, но заниматься лечением повреждённого мозга не стал бы и под принуждением. Но когда меня прибывший врач попросил о разрешении на эвтаназию, я отказал. Мотивируя это неким шансом излечения, который может осуществить знакомый мне экселенс-целитель.
Когда мы покидали госпиталь, Бродский смотрел на меня с гораздо большим уважением:
– Ты и лекарь, ты и швец, и всех знаешь, молодец!
– И с тобой, как со своим спасителем, знаниями поделюсь, – дал я вполне выполнимое обещание. – Вот только решим самые насущные проблемы…
– А можно так: вначале ты делишься со мной знаниями, а уже потом решаем какие-то проблемы? – последовал вопрос, почти по классикам. Я и ответил так же:
– Можно. Но не получится. Потому что тогда проблем накопится больше и они станут неразрешимыми.
Но и сам не бросался решать самые актуальные. Хотя при оформлении своего первого и единственного подчинённого поинтересовался у порученца коменданта, где находится отдел по учёту личного состава. Сказал, что ищу дальних родственников. Мне и точку расположения отдела регистраций сообщили, и имя человека дали, к которому следовало обратиться. У самой девчушки спрашивать про Ивлаевых даже не подумал: никак она не походила на человека семи пядей во лбу.
Потом мы с Шеяном устраивались на новом месте, помогая друг другу переставлять мебель по нашему вкусу. Затем я лёг на кровать, чтобы оценить её удобства. Всё-таки мысль о вечеринке, а потом и о естественном продолжении её, чётко засела в сознании. Полежал, подвигался и решил, что подвесить над кроватью некий балдахин – самое верное и правильное решение. Ещё и крюк в потолке рассмотрел, весьма удобный для задуманного. Потому что прикрытие сверху я решил соорудить не в традиционном стиле, а подвесив его к потолку. Только и оставалось, что чуть сместить кровать дальше от окна.
Во время претворения этой задумки в жизнь мы успели с Шеяном сходить в столовую и плотно пообедать. Жаль только, что добавочные порции нам дали только по одной, несмотря на разглагольствования целителя о срочном восстановлении после ранений. За то, что не смог уговорить строгую женщину на раздаче, пришлось ему отдавать свою добавку мне.
Затем он же помог мне соорудить и подвесить над кроватью балдахин. До самого крюка добраться мы не смогли, зато надели петлю толстой верёвки длинным шестом. Получилось замечательно. Шеян веселился как ребёнок, расписывая прелести коитуса в момент падения такой вот крыши на кровать. Насмеявшись вдоволь над моей затеей, он умчался выискивать своих знакомых музыкантов и заинтересовавшую его женщину. А я, довольный как слон, опробовал кровать, с удовлетворением отмечая, как стало уютнее и спокойнее. Да настолько удовлетворение меня успокоило, что я не заметил, как крепко уснул. Наверное, сказалась общая усталость недавно восстановившегося организма.