Роль морских сил в мировой истории
Шрифт:
Глава 5
В последние тридцать лет ХУЛ столетия в круговороте вооруженной борьбы и дипломатии отчетливо просматривалось приближение события, которое породило новые грандиозные проблемы. Это событие заключалось в разрыве прямой наследственной линии австрийской династии Габсбургов, представитель которой занимал тогда испанский трон. Проблемы, возникавшие в случае смерти тогдашнего короля Испании, немощного телом и интеллектом, состояли в следующем. Где надо было искать нового испанского монарха – среди представителей династии Бурбонов или среди австрийских Габсбургов (и те и другие, связанные династическими узами, имели право на испанский трон. – Ред.)? Что отвечало интересам равновесия сил в Европе больше – чтобы суверен, посаженный на испанский трон, приобрел все наследство Испанской империи или только часть этого обширного наследства? Такое равновесие сил уже больше не воспринималось в узком смысле – как совокупность континентальных владений. Большое внимание привлекали результаты мероприятий, направленных на развитие торговли и мореходства, господства в обоих океанах и Средиземноморье. Влияние двух морских держав и суть их интересов становились все более очевидными.
Необходимо перечислить различные страны, находившиеся под властью Испании в то время, чтобы понять стратегические вопросы (они по праву могут
В тему данной книги не входит рассмотрение деталей дипломатических мероприятий, которые, передавая народы и территории от одного правителя к другому, имели целью добиться политического баланса мирным путем. Главные принципы политики отдельных стран могут быть упомянуты вкратце. Испанские власти и население противились любому решению, которое привело бы к расчленению империи. Англичане и голландцы противились любым территориальным приобретениям Франции в Испанских Нидерландах, а также французской монополии в торговле с Испанской Америкой. Они опасались, что восшествие на испанский престол представителя династии Бурбонов приведет и к тому и к другому. Людовик ХIV добивался правления своего сына в Неаполе и на Сицилии при любом варианте раздела империи. Франция приобрела бы таким образом сильные позиции в Средиземноморье, но под контролем морских держав – это обстоятельство побудило Вильгельма III уступить французским требованиям. Австрийский император особенно возражал против утраты его династией позиций в Средиземноморье. Он отказывался вступать в какие-либо альянсы с целью раздела Испанской империи. Прежде чем такие альянсы сложились, испанский король умер. Но перед смертью министры уговорили его подписать завещание. Оно передавало все территории империи под власть внука Людовика ХIV, тогда еще герцога Анжуйского (впоследствии он стал Филиппом V, королем Испании). Этой мерой надеялись сохранить целостность империи, привлечь к ее защите ближайшее и одно из наиболее могущественных государств Европы – ближайшее государство, если исключить державы, господствовавшие на море, которые всегда находятся рядом с любой страной, чьи порты открыты для захода их кораблей.
Людовик ХIV согласился с таким завещанием и поэтому считал себя обязанным противиться всем попыткам раздела империи. Союз двух королевств под властью одной династии обещал Франции большие выгоды, проистекавшие из устранения застарелого врага, угрожавшего с тыла и создававшего так много помех ее экспансии на восток. Фактически с этого времени существовал (с редкими перерывами) альянс двух королевств, который сложился на основе династических связей и который не был опасен Европе лишь из-за слабости Испании. Другие страны немедленно насторожились, и ничто не предотвратило бы войну, кроме некоторых уступок со стороны французского короля. Государственные деятели Англии и Голландии, двух держав, от богатства которых зависела реализация угрозы войны, предложили, чтобы итальянские государства были переданы сыну австрийского императора, Испанские Нидерланды – им самим и чтобы новый испанский король не предоставлял никаких торговых привилегий Франции перед другими странами в обеих Индиях. Отдавая справедливость их мудрости, следует сказать, что в целом этот компромисс явился наилучшим решением, найденным после десяти лет войны, и в нем проявился рост осознания полезности развития морской мощи. Людовик XIV, однако, не уступал. Наоборот, при попустительстве испанских губернаторов он занял несколько городов в Испанских Нидерландах, которые, по соглашениям с Испанией, удерживали голландские войска. Вскоре, в феврале 1701 года, собрался английский парламент и высказался против любого договора, который способствовал бы преобладанию Франции в Средиземноморье. Голландия приступила к военным приготовлениям, а император Австрии двинул свои войска в Северную Италию, где начались военные действия, в основном неудачные для Людовика XIV.
В сентябре того же 1701 года две морские державы и император Австрии подписали секретное соглашение, которое определило основные направления будущей войны, за исключением той, что велась бы на самом Иберийском (Пиренейском) полуострове. Согласно соглашению, союзники намеревались оккупировать Испанские Нидерланды с тем, чтобы создать барьер между Францией и Соединенными провинциями, захватить Милан для обеспечения безопасности других территорий императора, а также Неаполь и Сицилию – с той же целью и для защиты мореходства и торговли подданных его британского величества и Соединенных провинций. В интересах упомянутых мореходства и торговли морские державы должны были иметь право завоевывать страны и города Испанских Индий. И все, что бы они ни были способны захватить, должно было принадлежать им и оставаться в их распоряжении. В предстоящей войне союзники не могли обойтись друг без друга, не могли обойтись и без принятия ряда мер – во-первых, предотвращения объединения королевств Франции и Испании под властью одного короля; во-вторых, предупреждения становления французов хозяевами Испанских Индий или посылки ими своих кораблей, чтобы прямо или косвенно заниматься там торговлей; в-третьих, сохранения торговых привилегий подданных его британского величества и Соединенных провинций, которыми они пользовались во всех испанских странах при жизни последнего испанского короля.
Нужно заметить, что в этих условиях не выражалось намерения противиться восшествию на престол представителя династии Бурбонов, который был призван на трон испанскими властями и сразу же признан Англией и Голландией. Но с другой стороны, император Австрии не снял своих претензий на занятие испанского престола собственной особой. Голос морских держав, судя по условиям соглашения, оберегающим их коммерческие интересы, был в коалиции преобладающим, хотя приходилось учитывать и германские (Священной Римской империи. – Ред.) интересы, поскольку англичане и голландцы собирались использовать в войне на суше войска германских государств. Французский историк пишет: «На самом деле, это был договор о разделе… Вильгельм III, ведавший всем, позаботился о том, чтобы не изнурять Англию и Голландию задачей сохранения испанской монархии исключительно для императора (австрийского. – Ред.). Его окончательным условием было свести власть нового короля, Филиппа V, к пределам
69
Martin. Op. cit.
Но, хотя война неумолимо надвигалась, страны, которые должны были участвовать в ней, колебались. Голландия не собиралась начинать военные действия без Англии, но, несмотря на устойчивые антифранцузские настроения англичан, промышленники и торговцы еще не забыли страшные бедствия последней войны. Как раз тогда, когда настроения колебались, умер Яков II. Людовик XIV, поддавшись личным симпатиям и уговорам своих приближенных, официально признал королем Англии сына Якова II. Англичане, возмущенные тем, что они считали угрозой и оскорблением, отбросили всякую сдержанность. Палата лордов заявила, что «не может быть безопасности, пока не образумлен узурпатор испанской монархии». Палата общин проголосовала за выделение средств на содержание 50 тысяч солдат и 35 тысяч матросов, помимо субсидий германским и датским союзникам. Вскоре после этого, в марте 1702 года, умер Вильгельм III, но королева Анна продолжила его политику в общих интересах народов Англии и Голландии.
Людовик ХIV пытался ослабить надвигавшуюся бурю посредством формирования лиги нейтральных стран среди других германских государств.
Но австрийский император умело играл на настроениях пангерманизма. Он привлек на свою сторону курфюрста Бранденбурга, признав его королем Пруссии и создав, таким образом, северогерманскую протестантскую королевскую династию. Вокруг нее, естественно, сплачивались другие протестантские немецкие княжества (а в будущем она станет грозным соперником Австрии). Непосредственным же результатом этого стало вступление в войну Франции и Испании, коронованные государи которых объединились ради общего дела – без союзников, кроме Баварии. В мае Голландия объявила войну королям Франции и Испании. Англия сделала то же самое. Однако Анна отказывалась упомянуть Филиппа V королем даже в тексте официального объявления войны, поскольку тот признавал королем Англии Якова III. Австрийский император выразился еще более откровенно. Он объявил войну королю Франции и герцогу Анжуйскому. Так началась продолжительная Война за испанское наследство. (Война началась в 1701 году – между Францией и Австрией на территории Италии, без объявления войны, а в мае 1702 года в войну на стороне Австрии вступили Англия и Голландия. – Ред.)
Когда имеешь дело с войной такого масштаба, длившейся более десяти лет (13 лет. – Ред.), довольно нелегко вычленить из общего повествования ту часть, которая относится непосредственно к нашей теме, не потеряв из виду в то же время связи этой части с целым. Такая утрата, однако, неизбежна в свете поставленной цели исследования. Ведь она состоит не просто в составлении хронологии морских событий. И даже не в обсуждении, с тактической и стратегической точек зрения, определенных морских проблем, вырванных из причинно-следственных связей общей истории. Но цель заключается в оценке влияния морской мощи на конечный результат этой войны и благосостояние наций. Для полной ясности следует вновь подчеркнуть, что Вильгельм III отнюдь не стремился оспаривать право Филиппа V на трон – этот вопрос не особенно интересовал морские державы. Он стремился (к выгоде своего торгового сословия и колониальной империи) захватить как можно больше американских владений Испании и одновременно навязать новой монархии такие условия, которые как минимум предотвратили бы потерю английскими и голландскими купцами привилегий, предоставленных им в период правления в Испании представителя австрийской ветви династии Габсбургов. Такая политика направляла основные усилия морских держав не в сторону Иберийского (Пиренейского) полуострова, но в сторону Америки. Союзные эскадры могли и не входить в Гибралтарский пролив. Ведь королевство Сицилия и Неаполитанское королевство должны были отойти не к Англии, но к Австрии. Однако дальнейшие события привели к кардинальному изменению плана коалиции. В 1703 году коалицией был утвержден кандидатом на испанский трон сын австрийского императора эрцгерцога Карл (под именем испанского короля Карла III). Полуостров превратился в арену кровавой войны с сомнительными целями. Это заставило англо-голландские эскадры патрулировать его побережье. В результате морские державы не предприняли ничего серьезного в Испанской Америке, зато Англия вышла из войны, владея Гибралтаром и Маоном (на острове Менорка), став с этого времени средиземноморской державой. В то самое время, когда королем провозглашался Карл III, состоялись переговоры с Португалией с целью заключения договора, известного как Метуэнский трактат (1703), который фактически обеспечил монополию Англии в торговле с Португалией (по этому договору английская промышленная продукция беспошлинно ввозилась в Португалию (что убило слабую португальскую промышленность), за это Англия разрешила ввозить португальские вина по низким пошлинам (к радости крупных португальских помещиков). – Ред.). Выгода была столь велика, что она позволила материально поддерживать как ведение континентальной войны, так и содержание союзного флота. В то же время боеспособность британского флота настолько усилилась, что потери французами крейсеров, и так значительные, выросли до неприемлемых размеров во все времена.
Когда разразилась война, адмирала Рука, во исполнение намеченной первоначально политики, направили во главе эскадры в 50 линейных кораблей и транспортов с 14 тысячами солдат на борту на захват Кадиса, который был крупным европейским центром испано-американской торговли. Сюда стекались деньги и продукты с Нового Света, и отсюда они распространялись по Европе. Целью Вильгельма III был также захват Картахены, одного из главных центров такой торговли в другом полушарии. С этой целью он послал к ней за шесть месяцев до своей смерти в сентябре 1701 года эскадру под командованием бывалого моряка Бенбоу. Тот перехватил французскую эскадру, направленную на доставку провианта и укрепление Картахены, и навязал ей бой к северу от этого порта. Но, хотя эскадра Бенбоу превосходила по численности французов, измена нескольких капитанов, уклонившихся от боя, не позволила Бенбоу добиться победы. После ожесточенного сражения, в ходе которого корабль Бенбоу был доведен до безнадежного состояния, а сам он получил смертельное ранение, французам удалось уйти, и Картахена была спасена. Перед смертью Бенбоу получил письмо от командира французской эскадры следующего содержания: «Вчера у меня не было иной надежды, кроме как быть принужденным отужинать в вашей каюте. Что касается тех трусов из ваших капитанов, то повесьте их, ради бога! Они заслуживают этого!» Двоих из них действительно повесили. Экспедиция Рука в Кадис тоже провалилась, что, собственно, и надо было ожидать, поскольку ему было рекомендовано действовать так, чтобы замирить испанцев и побудить их слушаться короля Бурбона. Столь сомнительные распоряжения связывали ему руки. Но после провалившейся экспедиции сэр Рук узнал, что галеоны из Вест-Индии, груженные серебром и товарами, направились под конвоем французских военных кораблей в бухту Виго. Он сразу же поспешил туда и обнаружил неприятеля в бухте со входом шириной в три четверти мили, защищенным укреплениями и мощным заграждением. Однако заграждение, несмотря на сильный огонь, было преодолено, бухта занята, и все корабли с большим количеством денег либо захвачены, либо потоплены. Эта операция, известная в истории как операция против галеонов Виго, явилась блестящим, любопытным боевым эпизодом, но в ней нет военных особенностей, заслуживающих упоминания, разве что она нанесла удар по финансам и престижу французской и испанской корон.