Роль морских сил в мировой истории
Шрифт:
Перед тем как покончить с темой Войны за испанское наследство, следует упомянуть о связанной с именем Дюге– Труэна крупнейшей каперской экспедиции, осуществленной на таком расстоянии от родных берегов, которое редко преодолевали моряки его профиля. Эта экспедиция дает любопытный пример отваги, которая требовалась в те дни для таких предприятий, а также состояния, до которого были доведены французские власти. Небольшая французская эскадра атаковала в 1710 году Рио-де-Жанейро, но получила отпор. В плен были взяты несколько французов, которых, как утверждают, казнили. Дюге-Труэн попросил разрешения отомстить за оскорбление Франции. Согласившись, король снарядил корабли и экипажи. Между королем с одной стороны и компанией, нанявшей Дюге– Труэна, – с другой поддерживалась постоянная связь на условиях, что стороны будут совместно нести расходы на экспедицию и ее оснащение. Среди них мы обнаруживаем странное коммерческое условие, что за каждого взятого на борт корабля солдата, который умрет, будет убит или дезертирует во время морского похода, компания должна выплатить неустойку в 30 франков. Королю причиталась одна пятая всей добычи, он должен был возместить потерю любого из кораблей, которые потерпели бы крушение или были бы уничтожены в бою. Согласно этим условиям, полностью перечисленным в длинном документе о контракте, Дюге-Труэн взял под свое командование эскадру из 6 линейных кораблей, 7 фрегатов с 2 тысячами солдат на борту, с которыми отбыл в 1711 году в Рио-де-Жанейро.
В то время как Война за испанское наследство велась в Западной Европе, на востоке происходило противоборство, которое могло оказать серьезное влияние на ее исход. Вступили в войну друг с другом Швеция и Россия, венгры подняли восстание против Австрии. В их борьбу впоследствии втянулась Турция, правда, только в конце 1710 года. Если бы Турция помогла венграм, то она отвлекла бы силы австрийцев, и не в первый раз, от Франции. Английский историк считает, что ее останавливал страх перед британским флотом. Во всяком случае, Турция не помогла, и Венгрию привели к повиновению. Война между Швецией и Россией привела в конечном счете к обретению последней преобладания в Балтийском море, низведению Швеции, давнего союзника Франции, до уровня второразрядного государства и вторжению России в европейскую политику.
Глава 6
За Утрехтским миром вскоре последовали смерти правителей двух держав, которые играли ведущую роль в Войне за испанское наследство. Английская королева Анна умерла 1 августа 1714 года, Людовик ХIV – 1 сентября 1715 года.
Преемник королевы на английском троне, немец Георг I (курфюрст Ганновера. – Ред.), хотя и был возведен на престол, несомненно, по воле английского народа, однако не пользовался симпатиями. Скорее, его терпели как неизбежное зло, давшее англичанам протестанта вместо католика. Сталкиваясь с прохладным отношением и неприязнью своих сторонников, он обнаружил вместе с тем большое число недовольных подданных, желавших видеть на троне сына Якова II. Поэтому положению нового короля не хватало прочности, более кажущейся, чем реальной, но все же реальной. Во Франции, наоборот, наследование трона не вызывало споров, наследнику было всего пять лет, но возникло острое соперничество за регентство, дававшее власть с большими прерогативами, чем у английского короля. Регентства добился следующий претендент на наследование трона, Филипп, герцог Орлеанский, но ему приходилось опасаться соперников не только во Франции, но также активного противодействия со стороны испанского короля Филиппа V, враждебность которого, видимо, восходила к интригам орлеанской ветви Бурбонов в течение последней войны, противившейся занятию Филиппом испанского трона. Поэтому власти Англии и Франции были охвачены настроениями нестабильности и опасений, которые влияли на политику обеих держав. Что касается отношений Франции и Испании, то взаимная вражда их правителей препятствовала некоторое время согласию, которое, как надеялся Людовик XIV, обеспечат семейные связи, и наносила ущерб подлинным интересам обеих стран.
Регент из орлеанских Бурбонов, по совету наиболее способного и знаменитого государственного деятеля того времени, аббата Дюбуа, стал зондировать почву для заключения союза с королем Великобритании. Он начал с торговых уступок, в целом выгодных для англичан, запретив под страхом смерти французским торговым судам заходить в южные моря и понизив пошлины на импорт английского угля. Англия сначала отнеслась к таким авансам сдержанно, но это не обескуражило регента. Он далее предложил удалить претендента на английский престол, Якова III, за Альпы. Он также остановил работы по сооружению порта в Мардике (упоминается в «Пиренейском мире» (1659), но на современных картах нет. – Ред.), которым французские власти хотели компенсировать потерю Дюнкерка. Следует заметить, что эти уступки, все, кроме одной, осуществлялись в ущерб морской мощи и торговым интересам Франции. Они побудили Англию подписать договор, по условиям которого две державы обоюдно гарантировали выполнение Утрехтских соглашений в той мере, в какой они затрагивали их интересы, в частности статью, предусматривавшую занятие французского трона представителем орлеанской ветви Бурбонов в случае смерти Людовика XV в несовершеннолетнем возрасте. Аналогичным образом были даны гарантии наследованию английского трона претендентом– протестантом. Голландия, обескровленная войной, не хотела присоединяться к англо-французскому альянсу на условиях новых обязательств, но в конце концов ее переубедили снижением некоторых пошлин на голландские товары, экспортируемые во Францию. Договор, подписанный в январе 1717 года, известен как договор Тройственного союза. Он на несколько лет вперед связал Францию с Англией союзническими отношениями.
В то время как Франция выступала с такими предложениями к Англии, Испания, направляемая другим способным представителем церкви, стремилась к такому же альянсу и в то же время наращивала силы с надеждой вернуть под свой контроль утраченные итальянские княжества. Новый министр, кардинал Альберони, обещал Филиппу V создать условия для возвращения Испании Сицилии и Неаполя, если стране будет обеспечено пять лет мира. Он упорно работал над наполнением государственной казны деньгами, созданием военного флота, реорганизацией армии, способствуя развитию в то же время мануфактур, торговли и торгового флота. Он добился в этом замечательных результатов. Но более разумному стремлению Испании вернуть свои прежние владения и с их помощью укрепить в Средиземноморье свое положение, столь серьезно подорванное утратой Гибралтара, мешала несвоевременная одержимость Филиппа V в его попытках устранить регента из Орлеанской ветви Бурбонов во Франции. Альберони приходилось отмежевываться от Франции, интересам морской силы которой, так же как и испанской морской силы, более соответствовало владение Сицилией дружественной властью. Вместо этого естественным союзникам приходилось искать согласия с морскими державами, Англией и Голландией. Этого согласия Альберони пытался достичь за счет торговых уступок, пообещав Англии привилегии по Утрехтскому договору, от предоставления которых Испания до сих пор воздерживалась. Взамен он просил содействия морских держав в Италии. Георг I, остававшийся в душе немцем, к подобным предложениям отнесся холодно, поскольку они противоречили интересам австрийского императора (он же император Священной Римской империи) сохранять контроль над итальянскими территориями. Оскорбившись, Альберони отказался от них. Тройственный союз, гарантировав условия наследования французского трона, еще более оскорбил Филиппа V, который мечтал навязать свои собственные претензии на престолонаследие. Итогом всех этих переговоров стало объединение Англии и Франции против Испании – результат недальновидной политики двух королевств Бурбонов.
Сложность ситуации, возникшей под воздействием различных
Несомненно, испанцы сразу же двинулись бы против Сицилии. Но теперь с целью предотвращения всеобщей войны, угроза которой казалась реальной, более активно вмешались Франция и Англия. Англия послала в Средиземное море эскадру, а в Париже, Вене и Мадриде начались переговоры. Их результатом стало соглашение между Англией и Францией об упомянутом выше обмене Сардинии на Сицилию, о компенсации Испании посредством передачи ей Пармы и Тосканы в Северной Италии и выполнении императором условия о его отказе навсегда от абсурдной, но раздражающей претензии на владение испанской короной. Выполнение условий соглашения предполагалось подкрепить, в случае необходимости, силой оружия. Сначала император отказался от уступки, но растущие масштабы военных приготовлений Альберони в конце концов заставили его принять столь выгодное предложение, а присоединение к соглашению Голландии дало повод для приобретения им исторического названия соглашения Четверного союза. Испания упрямилась. И показателем достижений Альберони в развитии военной мощи Испании, а также озабоченности, если не сказать тревоги Георга I является то, что была предпринята попытка купить испанское согласие уступкой Гибралтара. Если регент от орлеанской ветви Бурбонов знал о таком предложении, то это частично оправдывает ускорение им переговоров.
Альберони пытался подкрепить свою военную мощь дипломатическими усилиями во всей Европе. К плану вторжения в Англию в интересах Стюартов привлекались Россия и Швеция. Агентами Альберони было задержано подписание договора о заключении Четверного союза в Голландии. Во Франции начали плести заговор против регента. Против императора подстрекались турки. Возбуждалось недовольство по всей Великобритании. Была предпринята попытка переманить на свою сторону герцога Савойи, возмущенного лишением его Сицилии. 1 июля 1718 года испанская армия численностью в 30 тысяч человек при поддержке 22 линейных кораблей высадилась в Палермо. Войска Савойи оставили город и очень скоро весь остров. Силы сопротивления сосредоточились в крепости Мессина. Тревогу ощущали в самом Неаполе, пока эскадра британского адмирала Бинга [74] не стала здесь на якорь через день после осады Мессины. Теперь король Сицилии согласился на условия Четверного союза. Бинг взял на борт 2 тысячи австрийских войск для высадки в Мессине. Когда английский адмирал появился у крепости, обнаружив ее в осаде, он написал испанскому военачальнику письмо с предложением отложить военные действия на два месяца. Предложение, конечно, было отвергнуто. Тогда была произведена высадка австрийцев в Реджоди-Калабрия, в Италии. После этого Бинг проследовал через Мессинский пролив в поисках испанского флота, который ушел в южном направлении.
74
Впоследствии лорд Торрингтон; отец адмирала Джона Бинга, расстрелянного в 1757 году.
Столкновение, которое затем последовало, едва ли можно назвать битвой. И как случается в обстоятельствах, когда стороны находятся на грани войны, еще не объявленной, возникает сомнение в степени оправданности атаки англичан. Видимо, можно утверждать с большой долей уверенности, что Бинг заранее настроился на захват или уничтожение испанской эскадры и что как военачальник он подчинялся приказам. Испанские морские офицеры так и не выбрали для себя линию поведения. Их было гораздо меньше, а главная причина, должно быть, состояла в том, что флот, в спешке возрождавшийся Альберони, не достиг за одинаковый период времени уровня боеспособности испанской сухопутной армии. Когда англичане приблизились на угрожающую дистанцию, один или несколько испанских кораблей открыли огонь. Англичане, шедшие на ветре, атаковали испанцев и разгромили их. Немногие испанские корабли спаслись в бухте Валлетты (Мальта). Испанский флот был практически уничтожен. Трудно согласиться с некоторыми авторами, придающими большое значение тому, что Бинг в этом бою атаковал, не соблюдая боевой строй. Ведь ему противостояла неорганизованная сила, уступающая англичанам как в численности, так и дисциплинированности. Заслуга Бинга скорее заключается в готовности взять на себя ответственность, от которой более щепетильный человек мог бы уклониться. Но в этом бою и во всей военной кампании он оказал большую услугу Англии, чья морская сила укрепилась благодаря уничтожению еще не реального, но потенциального соперника. Бинг был вознагражден за службу пэрством. В связи с событиями того дня было написано донесение, оказавшее большую услугу английским историкам. Одного из командиров высокого ранга послали с частью эскадры преследовать спасавшегося бегством противника. Его донесение адмиралу выглядело так: «Сэр, мы захватили или уничтожили все испанские корабли у этого побережья, их число указано на полях. С почтением и пр. Дж. Уолтон». Один английский автор делает, а другой одобряет неспровоцированную, но характерную насмешку в адрес французов, суть которой состоит в том, что корабли, помеченные таким образом на полях, заполнили бы целые страницы англоязычного французского рапорта [75] . Вероятно, так называемая «битва» при мысе Пассаро не заслуживала долгого описания, и капитан Уолтон, видимо, осознавал это. Но если бы все донесения о морских боях составлялись в его манере, воссоздание истории флота не зависело бы от официальных документов.
75
Campbell. Op. cit. // Mahon. History of England.