Ролевик: Ловчий
Шрифт:
Так что ну их нафиг, наших прелестниц, своё здоровье как-то дороже.
Поэтому просто помыл руки, да отправился до палатки.
Пашка уже выполз. Два метра небритого безобразия в данный момент гоняли вокруг нашего жилища Зубаря. Серый довольно ржал и лихо перепрыгивал через кострище и брёвна, заменяющие нам лавки и стол.
Уворачиваясь от ног сержанта, то и дело мелькающих над углями, нацедил из котелка кипятка, бухнул щепотку заварки, богато сдобренной мятой, иван-чаем и душицей, сел на подгнившее брёвнышко и зажмурился.
Хорошо-то как!
Солнце греет, от реки доносятся плеск и женский смех,
Допив чай, пошёл собираться - Пашка и Серый ближе к вечеру отчалят, "козлик" Зубаря с собой подхватит ещё двух-трёх попутчиков. И рад бы с ними уехать, да дома слишком много всего успеть надо. Так что только электричка, только хардкор.
Пораскинув мозгами, решил особо не переодеваться. Берцы - они и в Африке берцы, тигровый принт на чёрных джинсах получился выше всех похвал, стильненько даже, можно сказать, безрукавку только сменил на рубаху, да приторочил поверх спальника кожанку с аналогичным полосатым рисунком.
Быстренько стаскав эквип на расчиповку, попрощался с камрадами и двинул в сторону перрона.
Погода прекрасная, на небе ни облачка, под ногами мягко пружинит сухая почва тропинки, птицы свиристят со всех сторон: живи не хочу!
– Ага, ещё бы смазливую подружку под бочёк, и совсем всё прекрасно будет, - совершенно внезапно раздался справа сзади голос гейм-мастера.
Как не подпрыгнул, не знаю.
Обернулся - точно, стоит клон Арагорна, хитро лыбу давит. Ниндзя, итить тебя в качель!
– Поменьше вслух болтай, - назидательно подняв указательный палец к небу, ответил гейм-мастер.
– А вообще, пока нам по пути, поболтать захотел. Не против?
– А чего быть против-то? Только за.
Какое-то время мы шли молча. О чём там думал Арагорн Московский, бес его разберёт, а меня просто плющило от погоды и природы.
– Знаешь, а ведь среди ролевиков довольно мало неудержимых мечтателей, - прервал молчание мастер.
– Кому-то так проще статус себе нарастить, обзавестись полезными знакомствами, кому-то, в основном, шмотоделам, сбыть продукцию и набрать новые заказы, кто-то таким образом пробует слезть с иглы компьютерных игр... А кто-то рвётся вперёд, ощущая, что так хоть на каплю, но становится ближе к той сокровенной мечте, что дённо и нощно грызёт изнутри, тяжело ворочается, твердит неустанно: ты ошибся, родившись здесь, твоё место совсем не тут, беги, пробивайся, пробуй вновь и вновь, примеряй маски, отбрасывай старые и цепляй новые - в поисках себя и своего предназначения. Ролевики, реконы, возрождатели древних традиций и собиратели не менее трухлявых знаний - среди вас мало истинных мечтателей, но - всё же гораздо больше, чем в любой другой социальной прослойке человечества.
Арагорн пристально посмотрел мне в глаза:
– Вот ты, например. Я прекрасно чувствую твою тоску по иному миропорядку. Тебя гнетёт бесперспективная работа в офисе, ты чувствуешь тухлятину, которой тянет от мира - он давно уже мёртв, но только-только начался ощутимый процесс разложения. По глазам вижу - в точку попал. Я знаю чуть больше, чем положено знать здесь, - и по интонации понял - он говорит о Земле в целом.
– Это не мир умер, хотя он тысячелетия бьётся в агонии, это процесс отторжения. Ты чужд этому миру, равно как и тебя он не считает своим.
– Ты, несомненно, прав, мастер, - кивнул я и развёл руками.
– Только вот мне от этого никуда не деться. Заново не родишься, и другой мир не выберешь...
– Ты веришь в существование других миров?
Я пожал плечами:
– Это глупо - не верить. Мы живём на отшибе галактики, практически на выселках, и дальше пределов собственной планеты, считай, и не выбрались. А вокруг миллиарды звёзд. Это насколько надо быть уронённым на всю башку, чтобы не понимать, что раз в нашем тихом омуте человеки завелись, то и у других есть все шансы? Теории вероятности и больших чисел упрямо намекают, что мы - далеко не одни. А если ещё притянуть теорию множественности миров - то масштабы на глазах уходят в такое запределье, что мозги просто не в состоянии осмыслить. Где-нибудь, да найдётся мир, в котором можно ощутить себя не чужим, своим, на своём месте.
Арагорн широко улыбнулся и хлопнул меня ладонью по плечу. По ощущениям - чуть слабее, чем сваезабивающая машина: рука вмиг онемела и повисла безвольной плетью.
– Ничо, скоро пройдёт, - опередил мой возмущённый вопль мастер игры.
– Но давай продолжим. Я же вижу - тебе претит этот мир, эта работа, эти люди. Зачем тянуть сеть, когда можно захлёбываться восторгом, видя волны внизу, зачем ходить в кино, когда приключения сами так и липнут к тебе, зачем раз за разом разочаровываться в потенциальных подругах, вновь и вновь оказывающихся до мозга костей меркантильными или тупыми, когда можешь лишь правильно показать себя - и перед тобой не устоит ни одна красавица? Зачем жить от зарплаты до зарплаты, заражаясь безмозглостью от всяких менеджеров, когда можешь вести вперёд свою команду, и грести сокровища совковыми лопатами?..
Арагорн всё говорил и говорил, голос его окутывал меня гипнотическими волнами, и я буквально кожей ощущал солёные брызги морских волн, слышал звон золотых побрякушек, извлекаемых из забытого всеми схрона, девичий смех, похожий на переливы искусных колокольчиков, и чувствовал нежные ладошки, упирающиеся в грудь. Втягивал носом пороховую гарь, глох от залпов корабельных пушек, с восторгом и боевым азартом во главе абордажной команды врывался на палубу чужого корабля, смеялся в лицо штормам и наслаждался лёгким бризом тропических вод...
– Так ты согласен поменять этот мир на тот, в котором ты не будешь чужим?
– Спрашиваешь ещё!
– Ну, тогда - в добрый путь, - и тяжёлая рука подтолкнула меня вперёд, сквозь кусты.
Пребывая в эйфории и слабо соображая, что творится вокруг, автоматом прошагал несколько метров вверх по насыпи, не обращая внимания на мелькающие впереди вагоны. На хорошей скорости пропрыгнул последние полметра и со всего маху влетел в скоростную змею поезда. Сильный удар, всё вертится вокруг, боль в голове, плече, рёбрах.