Ролевик: Ловчий
Шрифт:
М-да. То ли первоэльфы были ростом под четыре метра, то ли у них имелись весьма своеобразные представления о рациональном размещении окон... Оные, собственно, располагались под самым потолком.
Чуть в стороне позвякивали металлом дварфы. Они проводили какие-то манипуляции со шлемами, отчего на закопчённых толстых стёклах забрала периодически вспыхивали рубленые закорючки рун.
Шанти, проигнорировав мою готовность ловить, перекинула тело внутрь и, оттолкнувшись от стены, плавно приземлилась в центре комнаты.
– Карина и Сорак так не умеют, - предупредила эльфийка, осматриваясь.
Первым я поймал Карину: Иртак, удерживая биоманта за руки, бережно опустил её вовнутрь, ну а дальше дело техники - поставить под протекторы ботинок руки, сложенные замком, и плавно опустить девушку вниз. Даже в доспехах эльфийка весила до несерьёзного мало. Впрочем, и Сорак тоже оказался неприлично лёгким - мышцы рук, приняв его вес вместе с рюкзаком, даже хорошенько не напряглись.
Что и подтолкнуло на некоторые размышления. Подкравшись к ближайшему дварфу, подхватил его подмышки и приподнял под аккомпанемент витиеватой национальной ругани.
– А я говорила, - тоном Кэпа вынесла вердикт Шанти.
Мать моя женщина... Дварфы сами по себе никак не меньше сотни килограмм весят, а в самоходных самоварах, под завязку набитых боеприпасами и ещё одна только Бездна знает чем, вес и подавно в районе двух центнеров, если не больше. А я держу этот слиток металла с матерящейся органикой внутри, и даже не особо напрягаюсь.
Для чистоты эксперимента поприседав несколько раз с коротышкой на вытянутых руках, поставил его туда, откуда взял.
Мышцы не болят, перенапряжения не чувствуется.
Можно было бы списать на силу пневматики и сервоприводов протеза, но упор-то я делал именно на левую, целиком натуральную руку!
– Ахринеть...
– я посмотрел на руки, словно они принадлежали не мне. Но нет - пальцы двигаются по моему желанию, кулаки сжимаются и разжимаются без заминки. Значит, конечности всё же мои.
– Силён, - восхищённо ахнула Карина, до того молчаливо наблюдавшая за миниатюрным цирком с конями, со мной и дварфом, то есть.
Сорак, по приземлении в помещении выпустивший на волю артефактного паучка и залипший в пластину управления, никак не отреагировал.
– Хуманс, и что это было?
Дварфы закончили возиться с шлемами и теперь, судя по всему, проблем с темнотой не испытывали. На налобной пластине ярко светился руноскрипт, отдалённо похожий формой на широко раскрытый глаз с большим зрачком, от него к бронестеклу разветвлялась лесенка рун, заканчивающаяся ещё одним сложным руноскриптом.
– Ничего особенного, - ответил я.
– Показалось, что механизм протеза ерундит, решил проверить. Приношу извинения за возможные неудобства.
– Ты, хуманс, регулярно к инженеру или артефактору заглядывай на техобслуживание, - сказал тот же дварф и постучал себя кулаком по левой ноге.
– Мало приятного будет, если в какой-нибудь узкой норе заклинит.
– Понял, - кивнул я.
А чего ж не понять-то?
Да и голос... Обычный голос, интонации понимающего человека... то есть дварфа. Ни злости, ни настороженности. Неужели Шанти права и коротышки настолько быстро забыли улетевшую буквально из рук потенциальную сверхприбыль?
По сигналу Сеяшантери артефактор распаковал второго паука и эльфийка, закрепив на его плоской спинке ещё одну сферу, легким толчком направила искусного голема в сторону тёмного зёва выхода.
В комнате искать нечего - пустая чуть больше, чем полностью. Силовая завеса оставила за окном даже грязь, засевшую между сегментами рубленых толстых подошв. Тихо и пусто, если не принимать во внимание звуки, издаваемые командой.
Я только сейчас рассмотрел, что Сорак носит прозрачную маску, плотно облегающую овал лица, широкие наушники, видимо, комбинировали в себе и воздухоотвод - при дыхании именно под ушами тихонько шипел клапанами стравливаемый углекислый газ. Фильтры располагались вокруг челюсти, а из-за правого уха под рюкзак уходил тонкий рифлёный шланг. Первоначальное мнение, что Иртак брезгует бронёй, всё же не подтвердилось - легкая пластина нагрудника, наручи, поножи, все с демпферами на сгибах конечностей.
А у Сеяшантери обнаружился новый элемент туалета: толстая коса длиннющих волос словно бы была заправлена в мелкосегментированный чулок из металла и хитина. Сегменты соединялись между собой сложным рисунком тонких цепочек, превращая эльфийскую драгоценность в увесистое орудие членовредительства, чему дополнительно способствовал даже визуально тяжёлый ребристый колпачок, спрятавший в себе кончик косы. И когда только успела вооружиться? Пока шли по долине, это я отчётливо помню, волосы её были просто заплетены и бронированным обвесом не обладали.
Ладно, должна же она, как и всякая уважающая себя порядочная девушка, иметь свои маленькие секреты? Должна. Так что не буду спрашивать, тем более и обстановка не самая располагающая к разговорам и расспросам.
– Выдвигаемся, - сухо подытожила Шанти, коротким взмахом указывая дварфам на дверной проём.
Здания особыми архитектурными изысками не радовали, чувствовалась в расположении и ауре помещений строгая унитарность и казённость, однозначно выдававшая нежилой характер посёлка - так, рабочая база, лаборатории, научный комплекс, что-то ещё с аналогичным функционалом, но - совершенно не предназначенное для постоянного проживания разумных. Зато они все были связаны подземными переходами. Да что там переходами - натуральные тоннели, как в метро. Метров пятнадцать в самом широком месте, высотой - семь- семь с половиной.
Сколько уже зданий оставили за спиной, но работающей техники и артефактов не нашли, только защитное поле продолжало исправно функционировать, не позволяя пыли проникать снаружи. В целом, складывалось впечатление, что посёлок покидали без спешки, организованно, и успели скрутить, упаковать и вынести вообще всё, что только можно было открутить, запаковать и утащить.
Впрочем, в зданиях на окраине базы картина выглядела несколько иначе. Копоть на стенах, потолке и полу, следы кострищ, прекрасно сохранившиеся за прошедшую уйму времени, горки рассыпающихся костей животных, черепки глиняной посуды...