Роли леди Рейвен
Шрифт:
Но я была готова.
Мне именно это было нужно.
Эта почти болезненная наполненность внутри, тяжесть тела, хриплые стоны, вторящие моим собственным. Нечто дикое, животное, и от этого наполненное до краев самой жизнью.
Сегодняшний свой страх перед смертью я, наверное, только сейчас осознала.
Я — жива. Мы — живы.
И я хотела ощутить это каждой клеточкой. Еще. Еще. Еще!
Удовольствие молнией пронзило тело, заставляя впервые закричать, забыв про любые приличия.
А потом последние силы меня покинули. Я не могла
Кьер опустился рядом, а потом одной рукой подтянул к себе, заставляя уткнуться носом в грудь, а второй накрыл нас обоих одеялом.
Я уснула почти мгновенно.
Роль 4
ПОЧЕТНАЯ ГОСТЬЯ
Когда я проснулась, за окном шелестел дождь. Ровный шорох, разбавленный дробью нечастых ударов по оконному стеклу. Не открывая глаз, я провела рукой перед собой — подушка, простыня, отброшенный конец одеяла… интересно, мне когда-нибудь доведется узнать, каково оно — просыпаться с этим мужчиной в одной постели? И где его теперь носит?
Вставать не хотелось. Спину ломило, слегка ныл локоть, которым я ударилась при падении, да и общее состояние было как в дурмане. И я бы, наверное, неизвестно сколько еще так пролежала вне сна, вне яви, если бы до меня не долетели голоса, приглушенно звучащие из-за приоткрытой двери.
— Модистка из Льена прибыла, милорд.
— Пусть ей подадут чай. Когда леди Рейвен сочтет нужным, она ее пригласит.
— Как прикажете, милорд.
Негромко щелкнул замок, я отсчитала три осторожных шага и сонно пробормотала, по-прежнему не открывая глаз:
— Ты вообще когда-нибудь спишь?
— Иногда, — прозвучал уклончивый ответ. — Выспалась?
— Еще не поняла.
Я повернулась на спину и наконец разомкнула ресницы. Шторы были задернуты, в комнате царил полумрак. Кьер стоял возле столика с одинокой свечой и скользил взглядом по строчкам телеграммы, которую ему, очевидно, только что принесли вместе с вестью о модистке. Он уже оделся — ботинки, брюки, рубашка, жилет. Только сюртука не хватало и щегольски повязанного платка с драгоценной булавкой, и все, поставив нас рядом, можно вдохновенно ваять сказку о прекрасном принце и босоногой простушке.
«Простушка» дождалась, пока «принц» отложит бумагу, и протянула руку:
— Иди ко мне.
Уговаривать не пришлось.
Кьер пересек комнату, оперся ладонями о матрас, чтобы меня поцеловать, и левая рука едва заметно дрогнула — задействованным мышцам спины, которые сегодня должны были невыносимо болеть, нагрузка определенно не понравилась.
Мои пальцы скользнули под манжету и крепко вцепились в запястье.
— Попался. Давай разоблачайся, я еще раз тебе спину помажу.
— Эрилин, ты вчера в сестру милосердия не наигралась? — раздосадованно бросил герцог, пойманный на попытке сделать вид «я железный, все у меня в порядке».
Ничего, мне не привыкать, такие же упрямцы у меня под крышей дома
— Не наигралась, — с улыбкой пропела я, не поддаваясь на провокацию. — Откажешь в такой малости — поиграть еще немножко?
Мои пальцы уже расправлялись с пуговицами жилета, поэтому вопрос был исключительно риторический.
Чтобы подсластить пилюлю, я поцеловала уголок недовольно сжатых губ, потерлась носом о гладко выбритую щеку, тонко пахнущую одеколоном, приласкала губами линию подбородка. Пальцы покончили с пуговицами, распахнули полы рубашки. Ладони легли на живот и медленно двинулись вверх — на грудь, на шею, на плечи, освобождая их от ткани.
Кьер попытался мне помочь и получил по рукам.
— Не слишком ли ты раскомандовалась, Эри? — Черные глаза опасно сощурились, а интонация кольнула нарочитыми иголочками холода. — Не забывай, я твой начальник.
— Начальник ты мне в департаменте, а не в постели, — фыркнула я, не обращая на эту холодность ни малейшего внимания. Стянула один рукав, потом второй, с наслаждением прошлась ладонями по рельефу мышц — мне, наверное, это никогда не надоест.
— Да неужели?
— Да!
И эти самые руки, которые я только что гладила, ответили мне черной неблагодарностью!
Кьер скрутил меня в мгновение ока и перетянул к себе на колени. Возмущенный писк потонул в поцелуе — жестком, властном. Он надавил мне на талию, и тело само собой изогнулось, прижимаясь к нему вплотную. Герцог склонил голову и прижался губами к груди, прямо сквозь шелк. Ощущения оказались совсем иными, а оттого неожиданно острыми. Он ухватил мгновенно затвердевший сосок зубами, и я невольно прерывисто ахнула от удовольствия.
— И кто здесь главный? — хрипло прошептал Кьер, сжимая мои ягодицы.
— Я!
Освободившимися руками я с силой толкнула его в грудь. От неожиданности герцог равновесия не удержал, опрокинулся на спину, я рухнула сверху, и Кьер взвыл.
Любовные игры были мгновенно забыты, я дернулась, пытаясь сползти, но сжавшиеся на бедрах пальцы держали крепко.
— Извини, я не нарочно, — побормотала я и виновато прикусила губу.
Выровнявший дыхание герцог бросил на меня короткий выразительный взгляд и… рассмеялся. Смеялся он до того заразительно, что я невольно тоже прыснула, спрятав лицо у него на груди.
А отсмеявшись, Кьер погладил меня по волосам и неожиданно произнес:
— Ну? Где там твоя мазь?
Я с готовностью потянулась за баночкой.
— Я отправил от твоего имени телеграмму в Тарнхил, — заговорил Кьер, пока я осторожно втирала пахучее средство в кожу. — Попросил перенести встречу на завтра, все равно дежурный на участке есть каждый день. Только что пришел ответ. Главный констебль отнесся с пониманием, выражает свои соболезнования и обещает принять тебя завтра в два. Так что сегодня отдыхай.