Роман для нежных женских душ. Часть вторая

Потапова Наталия

Вышел, извинился, отъехал, опять вышел, опять извинился, отъехал. И так до тех пор, пока я не засмеялась… Ухаживал как старый дед: кафе, кино, прогулка на катере… Ну, швейцарцы славятся своей приверженностью к традициям. Равно как и некоторой заторможенностью. Матиас родом из кантона Вале, а тамошние жители исключением не являются…

Наконец романтический, при свечах ужин в ресторане. Сказал, что есть дочь, что он вдовствует. Можешь смеяться, но для меня семейное положение близкого друга всегда имело значение – никаких романов с женатиками. Режин пожала плечами, как бы удивляясь собственной косности – Суровое католическое воспитание сказывается. – Потом

мы стали любовниками…

Ольга невольно отвела глаза, так как Режин обычно давала краткие, но вполне емкие характеристики мужских способностей своих приятелей. Но в этот раз ограничилась только одной фразой. «Мне было с ним хорошо». Добавила дрогнувшим голосом: «Он заботится обо мне. Помнит, что я ногу вчера натерла, утром мне в душ пластырь несет, чтобы волдырь заклеила». И тут же, словно устыдившись, что выдает сокровенное, по-девчоночьи похвасталась – А ведь он красавчик! Я как-то пригляделась, в профиль ну просто Антонио Бандерас, хоть и не андалузских кровей. Глория на него похожа, а когда подрастет, вот уж красавицей станет!

– Знаешь, на нее уже сейчас все оборачиваются – нотки восторга, появившиеся в голосе Режин при упоминании Глории, моментально перешли в звучные аккорды – А до чего сообразительна, все на лету схватывает. Ты заметила, какое у нее произношение? Слух безупречный, один раз песню услышит – тут же напоет, причем с модуляциями прямо-таки джазовыми…Ой, я совсем заболталась, надо бежать – Глория сегодня плохо завтракала, ей давно пора обедать!

– И всё-таки какая удача, что мы встретились – Режин подобрала с пола сумку, обняла и расцеловала Ольгу. – Обязательно повидаемся в самое ближайшее время.

Расстались, договорившись созвониться. Однако со стороны Режин не последовало ни обещания познакомить с мужем, ни приглашения в гости.

Уже дома, ставя мобильник на зарядку, Ольга вспомнила, что Режин, раньше весьма живо интересовавшаяся личной жизнью своей подруги, практически ни о чем ее не расспросила. Похоже, что сегодняшнюю Режин волновало только то, что касалось Глории и Матиаса. Особенно Глории.

«Вот так метаморфоза!»– не переставала удивляться Ольга, разбирая покупки. «Режин, которую она не первый год знала, всегда подтрунивала над хлопотливой Мануэлой, откровенно скучала, когда говорили о детях, и превыше всего ценила собственную независимость. Откуда в этой кокетливой, дразняще-сексуальной, деловой женщине на исходе третьего десятка такое чувство стаи, семьи, для которой ее ребенок идеал и само совершенство, и которая готова защищать любой его поступок? А-а, ведь у нее итальянская бабушка, сумасшедшая nonna… Ну может хоть это что-то объяснит» – засыпая, подумала Ольга.

* * *

– Позволь тебя еще раз предупредить, чтобы ты утром плотно не завтракала. Ну, да ты и так ничего не ешь – Мануэла очень хотела впечатлить испанку (а Ольга в ее представлении была еще и испанка, т.е. историческая соперница) настоящими португальскими явствами, хотя, откровенно говоря, Ольга была приглашена на праздничный обед с вполне определенной, далекой от гастрономии целью.

– Будут только наши национальные блюда, все домашнее. Тетя Амалия сегодня из Лиссабона прилетела, ящичек свежих сардин сумела привезти, представляешь? Вообще-то, по традиции у нас едят по-настоящему вечером. А утром и днем только перекусывают. Но здесь мы уже приучились обедать днем, вот где-то к двум все и соберутся…

– Все, прости, потом поговорим, меня на кухню зовут – раскрасневшаяся от хлопот Мануэла сунула мобильник в карман и заспешила в другой конец дома, где просторная, выложенная бело-голубыми расписными изразцами кухня напоминала растревоженный муравейник. Коробки, сумки, мешочки домашних сухофруктов, оплетённые бутылки. Постаралась не только тетя Амалия: приехавшие родственники обеспечили прямые поставки из Португалии. От фруктового запаха, не говоря уже о вкусе, только оливкового масла голова кругом идет…

На следующий день муравейником казалась уже не только кухня, но и весь небольшой двухэтажный дом (две постоянные зарплаты, плюс немалое наследство позволили чете Кордейру спокойно расплачиваться по ипотечному кредиту и наслаждаться буколическим существованием в окрестностях Женевы), украшением которого являлись две просторные террасы, увитые душистой жимолостью. На лужайке перед домом с шумом резвилась детвора, многочисленные гости – и группами, и в парном плавании – оживленно обменивались новостями, не переставая наведываться к накрытым на террасах столам, чтобы отдать должное знаменитым petiscos –закускам. Что там наведываться – от них вообще отходить не хотелось…

Ах, какой аромат источали теплые, тающие во рту крошечные пирожки с мясом, с курицей, с красной наперченной колбасой и, конечно, с начинкой из картофельного пюре и трески! Можно ли не возвращаться за добавкой к разнообразнейшим дарам моря, первенство среди которых принадлежало, разумеется, малюсеньким кальмарам в собственном чернильном соку, можно ли насытиться горячими куриными потрошками в обжигающем соусе пири-пири, хрустящими копчеными свиными ушками в домашнем маринаде, ломтиками ветчины на свежих фиолетовых фигах или на кусочках янтарной дыни?

«От одного аромата угоришь!» – сказано как будто про запах зеленого супа, легким облачком вырывающегося из-под крышек глиняных супниц: его едят с тёмным кукурузным хлебом, предварительно уронив в тарелку обжаренный кусок жирной наперченной колбасы. И ведь это только прелюдия, разминка перед основными блюдами!

Кивком поблагодарив официанта, Ольга взяла с подноса бокал, наполовину наполненный яркой рубиновой жидкостью. Портвейн молодой, она, следуя совету Мануэлы, не завтракала, поэтому для закуски взяла орешков. Но насладиться дарами солнечного Порта Кале Ольга не успела.

– Позволь представить тебе Тьяго, племянника моего мужа.– Улыбаясь, Мануэла приобняла свою гостью и, поправив ниспадающий воротник ее сиреневого шифонового платья, развернула Ольгу навстречу приближающемуся молодому человеку. И, словно вспомнив что-то, всплеснула руками. – Ах, совсем забыла проверить, накололи ли льда к напиткам. – «Неуклюжий предлог придумала, кто спорит, но ребят сразу надо оставить вдвоем, так она еще с вечера решила». И застучала каблучками прочь.

Ольга едва не поперхнулась. К ней приближался оживший Рудольфо Валентино, роковой красавец немого кино. Ну, может, чуть выше и спортивнее, типа знаменитой футбольной звезды португальского происхождения. А в остальном просто копия голливудского обольстителя: жгучий брюнет, зализанные под ниточный пробор волосы, орлиный нос, ослепительная белизна гладко выбритого лица, и испепеляющий, как бы немного исподлобья, взгляд блестящих черных глаз. Сверкнув учтивой сахарной улыбкой, он припал губами к Ольгиной руке и, чуть задержав ее в своей, отступил назад. «Неужели поклон отвесит? – с ужасом подумала Ольга. Но действительность превзошла ее опасения. Отступив, нереальный красавец заслонил лицо рукой, словно сраженный внешностью прекрасной собеседницы.