Роман для женщин
Шрифт:
— Мама где-то над тучами, понимаешь? — в отчаянии говорю я.
Отчасти говорю искренно, отчасти играю.
— Эмоциональное домогательство, — заключает Оливер, продолжая обнимать меня за плечи. — Дешевый трюк, цель которого — заставить меня жениться на тебе и тем самым расширить хотя бы до трех человек круг твоих ближайших родственников.
Мы стоим в толпе выходящих и выглядываем маму. Гидравлические двери, отделяющие нас от транзитной зоны, то и
— Ну как, два голубка? — говорит она как бы снисходительно. — У вас еще ничего не прошло?
Бросившись к ней на шею, я невольно плачу.
— В чем дело? — усмехается мама. — Он бьет тебя?
— Наоборот. — Я всхлипываю и смеюсь одновременно. — Представь себе, мы несколько раз были в театре. Я никогда не думала, что наши отношения могут выдержать такое длительное испытание… Но у нас получилось!
Мама награждает меня легким воспитательным шлепком и, вынув бумажный платок, вытирает мне слезы.
— Вид у тебя прекрасный, мама. Ты совсем не выглядишь усталой, — изумляюсь я искренно. — Господи, как это у тебя получается?
— Я проспала больше шести часов, — объясняет она мне. — Я свежа, как утренняя роса.
Метафора в самую точку. Именно так мама и выглядит.
— Н-да, — откашливается Оливер, — стало быть, от всей души приветствуем вас, маменька.
У мамы вспыхивает огонек в глазах, но цветы от него она принимает и позволяет ему поцеловать ее в щеку.
— Привет, Пажоут, — говорит она и вновь внимательно нас оглядывает. — Вы жили в палаточном лагере? Или, может, убирали лес?
На дворе неласково, сыро. Моросит холодный дождь.
— Святый боже, ну и гнусно здесь! — говорит мама, когда мы выходим из здания аэропорта.
— Да, это тебе точно не Америка! — соглашается Оливер.
Он тянет за собой мамин чемодан, я несу ее ручную кладь. К нам тут же подбегают два таксиста.
— Такси? — обращается к маме более молодой; на нем спортивный костюм и кожаная куртка, на ногах белые носки и пляжные сандалии.
— Нет, спасибо, — отказывается от его услуг Оливер прежде, чем мама успевает что-либо произнести.
Мы проходим мимо такси и направляемся к стоянке.
— Так поцелуй себя в задницу! — раздается позади нас с приглушенным
Оливер оборачивается, но оба таксиста уже плетутся обратно в зал аэропорта. Мама ошеломленно глядит им вслед.
— Между прочим, — сообщает нам мама, — таможенник на паспортном контроле ковырял пальцем в ухе. А потом той же рукой вернул мне паспорт…
— Вот западло, — говорит Оливер.
— А разве нет? На рукаве формы у него государственный символ! — качает головой мама. — Что эти типы вообще себе думают?!
Мы подходим к последнему ряду припаркованных машин.
— Плюнь на это, мама, — успокаиваю я ее и быстро меняю тему. — Так когда будет свадьба? Вы уже определили дату?
Но маму занимает совсем другое. Она останавливается.
— Позволь мне угадать, — говорит мама Оливеру и безошибочно указывает на его старую «шкоду», — она, да?
Я люблю эту машину, но сейчас вижу ее мамиными глазами: левое крыло другого цвета, местами ржавчина, колеса грязные, выцветший лак… Среди остальных, по большей части иномарок, она выглядит жуткой рухлядью.
— Так это твоя? — смеется мама.
— Бинго, — кивает Оливер.
— Я точно знала, что у тебя именно такое авто, — говорит мама удовлетворенно, столь удовлетворенно, что мне становится даже не по себе.
— «Шкода-105» больше, чем просто авто, — говорит Оливер, открывая побитую дверь. — «Шкода-105» — стиль жизни…
Как бы он ни острил, чувствую, что мамина язвительность ему неприятна. Мы садимся, мама садится сзади. В машине холодно, не убрано, более того, тут всегда чем-то пахнет (Оливер уверяет, что это мои выдумки). Он с шумом заводит мотор.
— Абсолютно беззвучный мотор… — скалится он.
Мне приятно, что ради меня он пересиливает себя. Мы покидаем стоянку.
— Все утверждают, что разница во времени — самое худшее, — раздумчиво говорит мама. — Думало, это неправда. Куда хуже разница в культуре…
Для Оливера это уже чересчур. Он неожиданно оборачивается к маме.
— Знаешь что, Яна? — говорит он. — Только не обсирай нас из своей Америки…
Мама вздыхает, но уже не говорит больше ни слова. Остаток пути мы молчим. Когда Оливер останавливается у бензоколонки, я пересаживаюсь назад к маме и трусь лицом о ее шею.
— У тебя жутко холодный нос, — говорит мама. — Холоднее, чем всегда.
— Ага.
— Было дело?
— Сегодня утром.
— У меня тоже утром, — говорит мама.
Мы улыбаемся друг другу.
— Ну как Стив? Когда свадьба? — спрашиваю. — Рассказывай…
Мама смотрит, как Оливер вешает насосный пистолет на стояк и идет расплачиваться.
— Никакой свадьбы не будет.
Я в шоке.
— Как не будет?!