Роман Галицкий. Русский король
Шрифт:
Было от чего почувствовать растерянность и страх. Доносили ему, что подходит к Киеву Роман Мстиславич. Посылал на него Рюрик своих подручников Владимировичей - те не взяли Рюриковых дружин и умчались к Роману. Пробовал натравить чёрных клобуков - они не стали ждать приказа, а сами перешли на сторону галицко-волынского князя. Стояли по Днепру посланные на подмогу Всеволодом Юрьичем дружины - и те побросали оружие, приветствуя Романа. А киевские города, стоило показаться ввиду городских стен его стягам, открывали ему ворота, и старейшины градские с посадниками выносили галицко-волынскому князю ключи от города. Всюду в храмах шли молебны за здравие «самодержца всея Руси».
Нестроение было в самом Киеве. Недавно проезжали по Горе Ольговичи, спускались в Подол - отовсюду слышались взволнованные голоса: «Роман! Роман идёт!» Люди выбегали за ворота, собирались толпами на площадях, вооружались. Пробовал Рюрик напустить на бунтарей дружину, но воины завязли в толпе, кого-то побили, кого-то стащили с коней. Опасаясь народного волнения, Рюрик и Ольговичи с ближними боярами и дружиной затворились на Горе.
Тихо было в палатах. Плотно прикрыты окошки и двери. Ни единый лишний звук не нарушает тишины. Кажется, что терем вымер. Но вот - шаги…
Рюрик встрепенулся - кого ещё черт принёс?
– Эй, кто там?
– крикнул он, услышав быстрый резкий стук в дверь.
– Батюшка?
– Чего тебе?
– Рюрик узнал голос сына Ростислава.
Тот толкнул дверь, переступил порожек - тридцатилетний молодой князь, муж и отец, послушно-твёрдо взглянул на отца.
– Батюшка, со стены человек прибежал.
– Ну?
– Романовы стяги над Днепром.
– Где?
Оттолкнув сына, Рюрик бросился бежать.
Ольговичи уже толпились на всходе, спешили на крепостную стену Горы. Взлохмаченный Всеволод Чермный, тряся рыжими волосами, вертелся на коне, на Рюрика едва взглянул и, дождавшись, пока отворят ворота, первый галопом выскочил со двора.
Распугивая народ, проскакали к стене, поднялись, перескакивая через ступеньки, припали к щелям бойниц.
Киев расстилался далеко в стороны. Перед глазами князей широко раскинулся ремесленный Подол, на котором высилось много боярских усадеб. Далеко справа, отсюда почти невидная, шла новая стена, которую всего два года назад возвёл по личному приказу и на Рюриковы средства его друг зодчий Пётр Милонег, отделив город от высокой опасной Днепровской кручи. За стеной синел могучий Днепр, а по берегу его черным-черно было от войск.
Рюрик отпрянул, крестя лоб. То ли померещилось ему, то ли впрямь стоял над рекой Роман и смотрел на Киев - и на него.
– Домой, - прохрипел он, отступая от стены.
– Поднимать дружину! Бить в набат! Враг у ворот!
Роман стоял над Днепром и любовался на Киев. Много лет прошло с той поры, как был он тут последний раз. Сперва привозил его отец мальцом, после довелось побывать в Киеве женихом Предславы. Дальше только проездом оказывался он в древних стенах, когда совокупно шли князья на половцев. Последний раз случилось ему въезжать в Золотые ворота семь лет назад, когда после смерти Святослава киевского Рюрик Вышлобый делил Киевщину и дарил зятю поросские города.
И вот он снова у древних могучих стен. Но не чувствует себя гостем. Хозяином пришёл он в великую столицу, пришёл взять своё.
Стояли вокруг него князья и ближние бояре. Светловолосый худощавый Ингварь луцкий по-мальчишечьи ахал - в Киеве он не бывал никогда и теперь дивился на его красоту. Мстислав пересопницкий просто не сводил глаз с золотых куполов Софии. Князья Владимировичи хмурились. Бояре то поглядывали на город, то вопросительно переводили взгляд на Романа. Все ждали его слов. А что он им мог сказать? Что не ему, великому князю, брать свой же город на щит? Что ему по чину встать тут и ждать, пока Киев сам склонит седую голову и распахнёт перед ним ворота? Про Рюрика и Ольговичей, засевших на Горе, он не думал. Не они были его противниками - сами кияне. Как они порешат - так и будет.
Вести о том, что к городу приближаются войска Романа волынского, пришли из Вышгорода. Сей град отворил Роману ворота, и боярин Чурыня, остававшийся в городе наместником Рюрика, послал киянам весть о приходе Романа. Новость передавалась из уст в уста, и когда наконец над Днепром встали дружины и заплескались на просторе стяги, Киев уже кипел и бурлил. В ремесленных слободах люди высыпали на улицы, кричали, передавая друг другу весть:
– Роман! Роман идёт!
В самом Киеве Рюрик отдал приказ затворить ворота и поднять дружину. На Святой Софии и Десятинной церкви ударили в колокола, с амвонов попы закричали о нависшей над городом беде. Киево-Печерский монастырь тоже поспешил запереться, словно перед набегом половцев. Никто не знал, чего ждать.
Роман не спешил. Он знал Рюрика, его изворотливый переменчивый нрав, и теперь жаждал боя. Слишком долго копил он раздражение против великого киевского князя, прятал его сперва за сыновней почтительностью, потом показной рьяностью в польских делах. Срывая зло, карал бояр - и всё ради того, чтобы утвердиться, стать рядом с Рюриком и наконец померяться силами, как равный с равным. Час битвы настал. Роман был готов сойтись с бывшим тестем в честном бою, кровью отвоевать себе право занимать на Руси достойное место. Чем он хуже Всеволода владимирского? Только тем, что его Владимир-Волынский и Галич стоят на другой окраине Руси. Только тем, что он немного моложе и потерял много лет. Только тем, что по-прежнему связывал величие Руси с её древней столицей, в то время как его соперник за лесами возводил новые города и крепил северную окраину.
Роман ждал боя, его дружины держали оружие наготове, и, когда за стенами послышался гул и рёв толпы, Роман обернулся на своих воев и, поглубже надвинув на глаза шелом со стрелкой, сказал:
– Ну что, други? За землю Русскую!
И первым потянул из ножен меч.
Как воин, всегда готовый к бою, прижимался Киев спиной к высокому берегу Днепра, отгородившись от него новой стеной. В стороны от Горы, старого города, расползался Подол, выбрасывал направо и налево слободы и огороды. Кроме крепостной стены защищал город и Михайловский златоверхий монастырь - крепость в крепости, город в городе.
Великая князю честь - войти в Киев через Золотые ворота. Много было у Романа войска, сумел он охватить весь Киев кольцом. Отдал чёрным клобукам Лядские ворота, Владимировичам и городскому ополчению Подольские и Михайловские с Софийскими, сам встал против Золотых. Знал - их оборонять будут злее всех, и готовился к отчаянной сече.
Но уже когда был готов послать людей на приступ, издалека послышались крики, гул, рёв толпы и среди них голоса, зовущие его, Романа.
Размахивая руками, к нему верхом пробирался Ростислав Владимирович: