Роман Галицкий. Русский король

оман Мстиславович, князь галицкий. В 1168 г. он стал на новгородское княжение; в том же году совершил удачный поход под Торопец, а в следующем отразил союзных князей, явившихся под Новгород с Андреем Боголюбским во главе. В 1173 г., по смерти своего отца, перешёл во Владимир Волынский и в течение 15 лет занимался «устроением» и защитой своего княжества от ятвягов и литовцев. В 1188 г., пользуясь беспорядками в Галицкой земле и недовольством народа своими князьями, Роман занял Галич, оставив во Владимире своего брата Всеволода. Вскоре, однако, прежний галицкий князь Владимир с помощью венгров прогнал его из Галича. Он пошёл к брату, но, не принятый им, тщетно пытался овладеть Галичем с помощью своего тестя, великого князя Рюрика Ростиславича, потом Владимиром, с помощью поляков, после чего получил от Рюрика в удел Торческ, Треполь, Корсунь, Богуславль и Канев, а от брата Всеволода, испуганного угрозами Рюрика, - Владимир. Через семь лет Роман должен был уступить свои уделы Всеволоду Юрьевичу и бежал в Польшу за помощью, но не достиг цели. По возвращении получил от великого князя небольшой удел, но, недовольный этим, стал сноситься с Ольговичами, в союзе с ними опустошил в 1196 г. Киевскую землю и в том же году напал на ятвягов, мстя им за набеги на его владения. В 1199 г., несмотря на упорное сопротивление бояр-галичан, Роман захватил, по смерти Владимира, галицкое княжение, пользуясь помощью польского короля Лешка, и таким образом стал сильнейшим князем в Южной Руси. В следующем году он «много сотворил зла» своему тестю и другим князьям, мстя за прежние «обиды»; в 1201 г. принял к себе бежавшего из Византии Алексея Ангела; в 1202 г. захватил Киев и посадил в нём Ингваря Ярославича; в 1203 г. захватил Рюрика и постриг его в монахи, присоединив к своим владениям и киевское княжество. В 1205 г. ходил на защиту Лешка против Владислава и взял уже два города, но враги помирились, и Роман должен был вернуться домой. На пути на него напали, около г. Завихвоста, поляки и убили его. Смерть Романа произвела большое впечатление и имела важные последствия. Тотчас же в Галицкой земле начались продолжительные усобицы; особенно тяжела была потеря его для Волыни, лишившейся в нём лучшего охранителя и защитника от ятвягов и литовцев. Последних, по преданию, он запрягал в плуги вместо волов, откуда и поговорка: «Романе, Романе, худым живеши, Литвою ореши». К нему обращался за помощью против половцев византийский император Алексей Ангел, и он помогал ему; папа Иннокентий III предлагал ему корону, но Роман отказался от неё. Получив первоначальное воспитание при дворе польского короля Казимира, он был образованнее многих русских князей.

трашным был год 6695 от Сотворения Мира (год 1187 по нынешнему летоисчислению.
– Прим. авт.). На пятый день месяца листопаденя [1] было знамение в небе над славным городом Галичем - среди бела дня погибло солнце, наземь пала ночь и лишь звёзды остались в вышине. Качали головами люди - недоброе предвещали знамения.

Не миновало и месяца, как стали сбываться предсказания, - слег старый князь галицкий, Ярослав Владимирович Осмомысл. Любил город своего князя. Любил так, как и нужно любить владыку, который чтит древние обычаи отцов и дедов, преумножает богатства своей земли, на древние боярские вольности не зарится, веча слушает, добыл себе славу, а земле мир да прибыток. С тревогой следили за болезнью его бояре - краса и крепость земли Галицкой.

Почуяв близкую смерть, попрощался князь с городом, людом вольным, духовенством, боярами да советниками. Прощался, плакался, говоря, что отходит от света суетного, и каялся в грехах. Окаменевшая ликом княгиня Ольга Юрьевна и близкие бояре три дня раздавали нищей братии, монастырям да приходам княжескую казну, наказывали крепко молиться за упокой княжеской души - ещё не отойдя к престолу Отца Небесного, страшился уже старый князь Ярослав Божьего Суда.

И то сказать - нагрешил он в своё время сверх меры.

Четырнадцать лет только миновало, как утряслось всё, а тогда…

Возмущённые княжьим непослушанием, поднялись бояре, стеной пошли на княжеский дворец. Не сумели дружинники остановить их - ворвались люди в палаты, разметав запоры, за косу выволокли на вечевую площадь княжескую полюбовницу, попадью Анастасию, да и спалили её живьём.

Крепко испугался тогда старый Ярослав Настасьиной лютой смерти, страшился за участь любимого сына, Олега, рождённого ею, опасался мести отвергнутой жены, княгини Ольги Юрьевны. Силён на Руси корень Юрьевичей, твёрдой рукой держит власть в Залесье, на Владимирской Руси, - один только Андрей Юрьевич Боголюбский чего стоил, а сыновцы его, а меньшие братья! Что им Галицкая Русь! Радея об укреплении Руси, о сильных союзниках, брал за себя Ярослав Осмомысл жену Ольгу, не по любви брал, а по родству. Князю о любви думать не пристало - князь обо всей земле радеет, ему не до семейных тихих радостей. Были бы сыны - наследники… Да сын и был, Владимир, статный, рослый, в старую породу, ещё Ростислава старого, сына Владимирова, внука Ярослава Мудрого, правнука Владимира Красно Солнышко. Всем был хорош сын - а только душа у него была слабая, бабья, и, глядя на сына, всё чаще хмурился Ярослав Осмомысл.

А потом встретил Настасью - молодую поповну. Тоже без любви, из обычая только пошла она замуж и, когда взор её, вишнёво-карий, встретился со светлыми глазами Ярослава Осмомысла, забыла и мужа, и святые обеты, дававшиеся пред аналоем. Как в омут головой, окунулись князь и попадья в любовь. Ушла Анастасия от мужа, стала Ярославу наложницей. И была счастлива, и родила сынка, такого же, как мать, кареглазого, и было всё хорошо. Повыдавав замуж дочерей - одну за венгерского князя Иштвана, другую в Новгород-Северский, за тамошнего князя Игоря Святославича, - Ярослав избавился и от жены. Не стерпев, что попадья расхаживает в её палатах, Ольга Юрьевна ушла из Галича с сыном Владимиром в Польшу, увела с собой верного ей боярина Константина Серославича и многих других.

Тогда-то и встал Галич, зашумело вече, ударило чугунное било. Поднялись бояре, спалили Анастасию, воротили назад Владимира Ярославича, принудив старого князя жить с женою и во всём бояр и веча слушаться.

И жил князь Ярослав, и богател тороватый Галич, и везли купцы соль на Русь, и текли торговые караваны из Руси в Европу и из Европы на Русь. Венгры были ему союзниками, мир был установлен с Византией и Польшей…

Умирал старый Ярослав Осмомысл.

В душной изложне [2] царил полумрак. Оконца притворены ради холодов - как-никак Покров на носу!
– только лампада и несколько свечей озаряют покой. Белеет высоко взбитая постель, на которой, вытянувшись, лежит старый князь. Когда-то широкий в плечах, костистый, крепкий, он усох, ослабел. Истончилась борода, острее и длиннее стал нос, чернее и глубже глаза. Взгляд их почти потух, но расширенные близорукие зрачки время от времени шевелились, находя сыновей.

Старший, Владимир, был в окружении бояр. Верные ему Константин Серославич с сынами и лях [3] Володислав, что ещё двадцать лет назад пришёл в Галич искать службы, стояли рядом.

Прочие - бояре, священники, советники, - толпились вокруг, поглядывали на обоих княжичей, прикидывали, за кем бы пойти. Бояре извечно тянут одеяло на себя, ищут на престоле слабого князя, чтобы быть при нём в силе да в милости.

Недолго молчал Ярослав Осмомысл. Давно точила его душу крепкая дума, и ныне, пред ликом смерти, настала пора исполнить задуманное. Он пошевелился, махнул рукой - и постельничьи тотчас же приподняли его на ложе. Князь расправил плечи и на время стал таким, как привыкли его видеть бояре.

–  Отхожу я, - просто, как о давно решённом, сказал князь.
– Чую - смертный час мой настаёт. И ныне призвал я, дабы услыхали вы слово моё последнее. Поклянитесь же, что волю мою исполните. На кресте поклянитесь!

Стоявший рядом протопоп Севастьян вышел к боярам. Святую Библию и большой, усыпанный лалами и смарагдами крест несли за ним. Бояре один за другим прикладывались ко кресту, обещали сдержать князево слово, но неискренне звучали многие речи - неведомо ещё, что задумал Ярослав Осмомысл.

–  Богата и обильна земля наша галичская, - с придыханием заговорил потом князь.
– Зело много ворогов зарится на её богатства, да и сами мы, яко волци ненасытны, рвём другу дружки из рук земли. Много сил надобно положить, дабы уберечь отчее и дедово. Ныне приходит мой час. Хоть молва окрестила меня Осмомысл ом, я одной своей худой головой сумел удержать Галич, оберечь его от ворога внешнего и от злого соседа, своего же брата-князя-завистника. И вот теперь приказываю, - Ярослав чуть приподнялся, уперев немощные кулаки в постель, взор его сверкнул, - приказываю место своё Олегу, меньшому сыну моему…