Роман на Рождество
Шрифт:
Герцогиня не замолкала и в карете. «Пожалуй, с тех пор, как мы покинули музей, она говорит не переставая», – подумал флетч.
– По словам мистера Мансона, капитан Кук, предположив, что эти животные любят фрукты, угостил одного из них апельсином. Но собака не станет есть апельсин!
– Определенно не станет, – устало подтвердил герцог. Наконец карета подъехала к гостинице, и Флетч, открыв дверцу кареты, выбрался в сырой вечерний сумрак. Промозглый холод недвусмысленно предрекал приближение снегопада. Герцог протянул руку жене, молча помог ей спуститься и
Судя по гулу голосов и пьяным крикам, доносившимся из общего зала, не говоря уже о типе, прикорнувшем на полу в коридоре, гостиница была переполнена. Вышедший навстречу новым постояльцам хозяин улыбался довольно кисло, видимо, озабоченный чересчур большим притоком гостей.
– Прошу меня извинить, милорд, – поклонившись, нервно сказал он, – боюсь, мы не сможем предложить вам ночлег…
– Но мы заранее заказали комнаты, – возразил Флетч. – Мой слуга должен был приехать сюда несколько часов назад. Я – герцог Флетчер.
– Боюсь, ваш человек не прибыл, ваша светлость, – покачал головой хозяин. – Свободных комнат нет – у меня пирует Эндрю Уинстон, и, как видите, он ведет себя довольно шумно.
В это мгновение дверь общей залы распахнулась, оттуда вывалились несколько сцепившихся в драке разгоряченных спиртным мужчин и со всего маху врезались в стену. Хозяин гостиницы даже не вздрогнул.
– Значит, не прибыл… – задумчиво протянул Флетч. – Как это возможно? Второй экипаж выехал одновременно с нами сегодня рано утром из Чалгроува.
– Думаешь, произошел несчастный случай? – встретилась Поппи.
– Не исключено, – согласился хозяин. Он щелкнул пальцами, и тотчас к нему подскочили два форейтора, сидевшие неподалеку.
– Поезжайте с людьми его светлости, проверьте дорогу на Чалгроув, – приказал им хозяин и повернулся к Флетчу: – Возможно, карета с вашими слугами застряла в грязи. К несчастью, до ближайшей гостиницы отсюда не меньше часа езды. Но не беспокойтесь, я сделаю все возможное, чтобы устроить вас у себя.
– Естественно, я возмещу неудобство всем постояльцам, которые пострадают из-за нашего приезда, – заверил хозяина Флетч.
Еще один посетитель с грохотом выскочил из дверей общего зала и тут же принялся блевать, не успев добежать до выхода. Поппи содрогнулась от отвращения.
– Кто этот Эндрю Уинстон? – спросила она.
– Мы называем его Король Нищих, – ответил хозяин. – В нем только двадцать дюймов росту, [15] но он знаменитость в наших местах. Приезжает раз в год из Лондона покрасоваться перед нами.
– Это известный карлик-пьяница, – добавил Флетч. – Когда он в Лондоне, то каждый вечер проводит в винных подвалах Сюрра.
15
Около 71 см.
– Да уж, винцо он любит, – ухмыльнулся хозяин. – А ребята любят выпить с ним, как говорится, за компанию. Поверьте, ваша светлость, я сделаю все, чтобы вам и вашей леди было удобно. Могу сейчас же поселить вас в хорошей комнате – моей собственной, – надо только отдать распоряжение приготовить там все, что нужно.
– Нам нужны две комнаты! – воскликнула Поппи. – И еще одна для моей горничной.
В глазах хозяина появилась паника.
– Ваша светлость, поверьте, в моей гостинице не осталось свободных номеров! – взмолился он. – Я мог бы освободить для вас еще одну комнату, попросив двоих постояльцев переночевать в одном номере, но не больше, иначе мне пришлось бы выгнать людей на улицу.
Флетч взял руку жены в свою:
– Согласись, дорогая, не выгонять же более удачливых постояльцев на холод, в темноту, правда?
– Почему бы и нет? – запальчиво бросила герцогиня. – Заплати им двойную цену, и они будут только рады уступить нам свои комнаты.
Что ж, ее слова не удивили Флетча, он всегда знал, что женщины – жестокосердные создания, но вот нервная нотка в ее голосе показалась ему необычной.
– Бессердечная, – сказал он, – я не собираюсь никого выставлять за дверь, тем более что вот-вот пойдет снег. Это было бы жестоко!
Поппи обиженно поджала губы, но Флетч уже повернулся к хозяину:
– Ее светлость милостиво согласилась на ваше не слишком заманчивое предложение.
В ответ хозяин поклонился так низко, что едва не достал носом колен.
– Обещаю, я приготовлю для вас комнату и самый лучший ужин, какой только можно найти в Оксфорде, – пробормотал он, провожая их к лестнице. – Дайте мне только час, ваша светлость, и я обеспечу вас всем необходимым.
Лестница оказалась узкой и темной.
– Ты бы мог отправиться спать в отдельную комнату, – шепнула Флетчу Поппи.
– И не подумаю! – отрезал Флетч. – Я покрыт пылью с головы до ног, ты – еще хуже. Нам обоим срочно нужны ванна, ужин и хороший сон. Не забудь, дорогая, что я дал обещание больше не думать о сексе, а я – человек слова.
К его радости, Поппи кивнула. «Если она поверила, – подумал Флетч, – у меня найдется целая армия белок-летяг, чтобы заморочить ей голову». Он не понимал, что изменилось, но его опять охватило страстное желание обладать ею, такое же необоримое, как четыре года назад.
Он взял жену за руку – ему захотелось прижать ее к стене и так сильно поцеловать, чтобы у нее задрожали колени. Наверное, страсть вернулась потому, что он впервые увидел Поппи с распущенными волосами – прежде она всегда старалась выглядеть комильфо и даже обнаженная казалась затянутой в невидимый корсет.
Комната находилась в мансарде под самой крышей, просторная, с большой кроватью под скошенным потолком.
– Наша лучшая комната, ваша светлость, – робко заметил хозяин, – очень уютная.
Чистота и белоснежные простыни очень обрадовали Флетча: помимо хорошей выпивки, конечно, это было единственное, что его по-настоящему заботило.
– Приготовьте нам с герцогиней горячую ванну, но для начала принесите мне бренди, а ей – стаканчик вина, – распорядился он.
– Вина? – удивленно переспросила Поппи, оторвавшись от заметок, которые сделала в музее.