Роман, написанный иглой
Шрифт:
— Свету я сегодня видела, — как бы между прочим сообщила тётя Фрося.
— Ну и как она? Почему не заходит?
— Да видишь ли, Федя, — сама не зная почему, тянула старушка. — Причина у неё есть. Очень даже важная причина…
— Что ещё за причина? Обиделась?..
— Как тебе сказать? Обидеться не обиделась… Только… Любит она тебя, Феденька! — решилась наконец тётя Фрося.
— Что?! — Фазыл остановился как вкопанный.
— Да, любит… А из-за Кати признаться не может. «Не имею, говорит, права, предательница я, говорит, гадкая».
Фазыл молчал. Слова тёти Фроси его потрясли. Так вот в чём причина перемен в Светином
— Я так считаю, — продолжала между тем старушка. — Света — девушка славная. Умница, душевная и заботливая…
— Нет, нет! — почти закричал Фазыл. — Это невозможно…
Он невольно, с каким-то испугом глянул на фотографию Кати.
Тётя Фрося перехватила этот взгляд, и сердце её наполнилось теплотой и благодарностью к этому страдающему человеку. Признаться, она со щемящим замиранием в душе ждала его ответа. И если бы он легко согласился или протестовал бы лишь для виду, что она, конечно, сразу бы заметила, ей было бы очень больно, а главное — обидно за дочь, так нежно и беззаветно любившую Фазыла. Но это испуганно-страстное «нет!» с самого дна души подняло волну материнского участия к сыну. Да, сейчас она почувствовала, что он для неё именно сын, почувствовала как никогда отчётливо и остро. А значит, и заботиться она должна, обязана о нём по— матерински.
— Я тебя понимаю, сынок. И спасибо тебе за верность Кате, от всей души спасибо! Но Кати-то уже нет… И никогда не будет. А потом, ты сам мне показывал её последнее письмо. Что там было написано? Вспомни…
— Не надо, мама.
— Не хочешь… Или не можешь? Так я сама тебе напомню. Я на память знаю каждую буковку этой страшной открытки. Катя писала: «Во имя нашей настоящей и глубокой любви есть у меня к тебе перед смертью одна просьба. В тот дом, который ты строил в ожидании нашего с тобой счастья, забери в него маму. Тебе и твоей будущей молодой жене она сумеет стать доброй и заботливой матерью. Дай мне слово, Федя, что ты это сделаешь, и я умру спокойно!» Вспомнил?.. Это же воля умирающей. Я теперь с тобой живу… Спасибо! Значит, одну Катину просьбу ты выполнил. А другую?..
— Но нельзя же так… Мама, опомнитесь, что вы говорите?!.
— А я и не тороплю, Феденька, не тороплю. Мне ли торопить! Только не хочу я, чтобы ты молодость свою сгубил в одиночестве. Да и не зимой о свадьбе думать. Вот наступит весна, закончите посевную…
— Не знаю, ничего я не знаю! — простонал Фазыл и, больше обычного прихрамывая, чуть ли не выбежал из комнаты.
А тётя Фрося засобиралась к Мухаббат и тётушке Хаджие. Женщины и обрадовались, и удивились её приходу, да ещё такому позднему. Старушка почти не покидала своего двора и дома, всё хлопотала по хозяйству, чтобы Фазыл почувствовал наконец дома настоящее тепло и уют, её материнскую заботу.
— Поговорить нам надо, — сказала она, принимая поданную ей Мухаббат пиалу с чаем. — Федю я женить надумала…
— Вай! — охнула тётушка Хаджия. — Да быть мне прахом у твоих ног. Только…
— Знаю, — перебила тётя Фрося. — Всё знаю. Потому и пришла к вам посоветоваться.
Мухаббат как-то сразу поняла, на ком собирается тётя Фрося женить Фазыла, и от благодарности к этой сердечной и мужественной, самоотверженной женщине на глазах у неё навернулись слёзы. Но тётушка Хаджия продолжала недоумевать.
— На ком же это? — допытывалась она.
— На Свете, — выдохнула тётя Фрося. — Любит она его, давно любит. Сама мне призналась… А Федя ни в какую! Конечно, и его понять можно… Только невесту схоронил… Вот потому и приплелась я к вам. Ты, Мухаббат, вы, тётушка Хаджия, поговорите вы с Федей, объясните ему, что негоже молодую жизнь губить. Она-то, вся жизнь, вон какая короткая, а молодость — и вовсе молния.
— Да… — печально согласилась с гостьей тётушка Хаджия. — Жаль, Рустама нет. Мужской разговор короче и надёжнее. Ну, да ладно, и сами небось не оплошаем.
— Только вы уж не особенно торопите его, — попросила тётя Фрося. — Парню и в самом деле надо отойти душой. А пройдёт время… Время-то оно лучший лекарь.
— Всё, всё понимаю, — заверила тётушка Хаджия. — Мухаббат, доченька, сбегай-ка, приведи Фазыла.
— Хорошо, мамочка!
Фазыл поздно вышел из дому тётушки Хаджии. Шагал он по ночным улицам кишлака медленно, низко наклонив голову, будто боясь оступиться в темноте. Его одолевали самые разноречивые мысли, сложные чувства. С одной стороны, Катю, действительно, но вернёшь… А в другой, — эта скоропалительная свадьба — Света права — и в самом деле будет похожа на предательство. Света, конечно, — девушка замечательная, лучшей жены и друга трудно сыскать… Да и сама Катя писала в последней открытке… Ну, эта открытка ещё не зацепка. Её диктовал умирающий человек, любящий и добрый. А перед сознанием неизбежного конца к людям часто приходит самоотверженность, особенно к людям душевным и отзывчивым… А может быть, Света самой судьбой ему послана в трудную минуту жизни?..
… Шли дни, недели. Не без помощи тёти Фроси и тётушки Хаджии, да и Мухаббат, Фазыл как-то свыкся о мыслью о том, что Света его будущая жена, а потом ему и вовсе стало казаться это давно решённым и даже желанным. Да, тётя Фрося, прожившая долгую и нелёгкую жизнь, знала исцеляющую, животворную силу времени. Заметив происшедшую в парне перемену, женщины, не откладывая, как говорится, дела в долгий ящик, поспешили заручиться обоюдным согласием молодых и тут же начали готовиться к свадьбе. В назначенное время тётя Фрося и тётушка Хаджия, прихватив в узелках положенное в таких случаях угощение, направились к дому тётушки Санобар,
Молодых сосватали.
Едва состоялась помолвка, Мухаббат стала называть Свету не иначе как «невестушка». Была, конечно, в этом обращении и доля шутки. Но больше — искренней радости за подругу и благодарности к ней за то, что опа сумела отогреть своей любовью ожесточившееся от беспощадных ударов судьбы сердце Фазыла.
Свету поначалу слово это очень смущало. Только назовёт её Мухаббат «невестушкой», она сразу засмущается, покраснеет до корней волос и говорит застенчиво и просительно «Разве у меня имени нет? Называй меня, пожалуйста, по имени!» Потом стала постепенно привыкать.
Странно, но теперь Света старалась попадаться на глаза Фазылу ещё реже. Иногда захочется ей повидать тётю Фросю, поговорить с нею, дойдёт Света до дома, но, едва обнаружив, что Фазыл там, немедленно поворачивает обратно.
Но однажды она невзначай нарушила это своё правило. Забежала к тёте Фросе, чтобы угостить её свежими яблоками, и в дверях дома столкнулась с Фазылом. Хорошо ещё, что тётя Фрося в это время оказалась рядом. Она поспешно вручила удивлённой старушке узелок с яблоками и заспешила назад. Тётя Фрося окликнула было Свету, но та даже не оглянулась, лишь ускорила шаг.