Роман от первого лица
Шрифт:
Майор запаса вспомнил своё прошлое боевое.
– Боец Бродов, смирно! – скомандовал он командным голосом.
Боря аж подскочил. Обернулся. Увидел бывшего куратора и бегом с «поплавка».
– Ты, шалава, неси нам десерт и упаси тебя бог затеять свои похабные игры с моими пацанами.
Пройдет время, я подрасту, и мне станут известны некоторые пикантные подробности работы официанток. Большинство из них жительницы близлежащих домов.
Этот казус случился со мной в начале сентября. Я аспирант! Сдан кандидатский
И вновь случай. Ближе к вечеру я оказался у Кронверкского моста. Зачем ловить журавля? Спросил я себя и по сходням сошел на борт «поплавка». Знал бы, чем может закончиться этот сход, шагу бы не ступил по шатким ступеням.
Денег мне хватило на вполне приличный ужин. Салат столичный, ромштекс с гарниром и двести граммов водки. На десерт запланирован пломбир и чашка кофе. Я предусмотрел и чаевые. Столь щедрый заказ, наверное, и подтолкнул официантку, что обслуживала меня на мысль о том, что я богат.
– Я через полчаса освобождаюсь. Мужчина не желает скоротать вечерок в компании симпатичной девушки?
Черт меня дернул и я отвечал: «Отчего же, нет?»
– Тогда подожди меня на набережной, – тут до меня дошло, что «симпатичная девушка», это она сама.
Холодный ветер отрезвил меня. Но, как оказалось, не на столько, чтобы сбежать тотчас.
Девушка взбежала по сходням и схватила меня за руку.
– Пошли быстрее. Тут близко.
Зачем так спешить? Хорошо бы после сытного ужина пройтись. Это мое мнение. У девушки иное, и она тянет меня куда-то в сторону рынка. Хорошо, у меня уши не заложило. Позади шаги.
Вырываю руку и резко оборачиваюсь. Позади двое. Два парня. Малорослые, но кряжистые. У одного руки чуть не до полу. Не человек, а горилла.
«Шалите, пацаны, я не пальцем делан. Я и не таких видал». Это были последние приличные слова, которые вылетели из моего рта. Тогда я не знал, как по-научному называется русский мат. Теперь знаю – это была абсенная лексика.
Со словами так часто употребляемыми трусами: «мы чего? мы ничего», «горилла» и его подельник скрылись за углом.
Девушка официантка, подрабатывающая таким незаконным способом, куда-то скрылась.
Мне не удалось в тот вечер скоротать вечерок с проституткой и пособницей уличных разбойников. Как и не пришлось испытать на себе «чары» тогдашней официантки Борису Бродову.
– А где Борька? – спрашивает Коля Пулкиннен.
– Проветривает мозги на набережной, – что может ответить учитель своему бывшему ученику?
Мороженое и кофе подавала другая официантка. Боря немного опоздал к десерту и скушал растаявшее мороженое и остывший кофе.
Домой возвращались за полночь. Бывший куратор класса довел честную компанию до начала улицы Савушкина, пожелал всем спокойной ночи и пошел по мосту через Черную речку к себе на проспект Смирнова. К жене и ребенку.
«Вот и кончилось у ребят отрочество. Впереди молодость. Всем им скоро предстоит уйти служить в армию. Мне бы следом, чтобы и там быть им куратором», грустно думает майор в запасе.
Дома Виктора ждет жена. Не потому, что у неё бессонница. Напротив, глаза слипаются. Для кого суббота выходной. Лежат себе на диване и плюют в потолок. А для женщины это трудовой день. На работе так не устанешь, как дома в субботу. Она переживает за мужа. Ему пить нельзя. Контузия все-таки была. О себе Ольга не думает. О том, что она больна, как бы забыла. Эффект занятости. Остановись человек, и нахлынут болезни. Это как езда на велосипеде.
Звякнул в скважине ключ. Муж пришел. И чаще забилось сердце. Сколько живут вместе, а все как в первые годы. Когда Витя уезжал на учения, Оля места себе не находила. Напрасно он как-то сказал: «У нас в армии есть такой термин ППП. Предполагаемый процент потерь. Так я должен так выучить своих бойцов, чтобы этот ППП равнялся нулю». А когда Оля спросила, какой средний процент таких потерь, то Виктор без обиняков ответил: «От четырех до семи процентов из числа занятых на маневрах. Тогда у Ольги сердце так защемило, что хоть плач.
– Ты, почему не спишь?
– Отгадай с трех раз, – улыбнувшись, отвечала жена мужу. А у мужа одно на уме – её здоровье.
– Плохо себя чувствуешь?
– Я всегда себя плохо чувствую, когда тебя долго нет. Разве это тебе не известно, – Ольга обняла мужа.
А она, кажется, пополнела. Не веря своим ощущениям, думает Виктор.
– Должна бы привыкнуть. Ты на весы давно вставала?
– Опять он за свое. Ты готов взвешивать меня, как порося на откорм, – Оля отодвинулась.
Виктор не стал настаивать. Ночь все-таки за окнами.
– Чаю хочу, – сказал он.
– В ресторане не могли напоить, – притворно сердится жена и идет на кухню готовить чай мужу. Не принято перечить мужчине. Ольга мудрая женщина, она не станет спорить с мужем по мелочам.
То ли за поздним ужином, то ли за ранним завтраком у Виктора с Ольгой состоялся такой разговор.
– Проводил в большую жизнь питомцев? – спросила жена без иронии.
– Они не космонавты, а я не земля, – Виктор подумал, что Ольга намекает на песню.
– Ты не в духах, – обиделась Оля.
– Прости. Немного устал. Парни взрослые. Они же уже рабочий класс. А еще выпили.
– Тебя посадят за растление малолетних.
– Они сами кого хочешь растлеют.
– Как-то нескладно звучит, – замечает Ольга и подливает горячего чая мужу.
– Сам чувствую.
– Интересно, какая ждет их каждого жизнь? Кем станут?
– Мне тоже интересно. Но поговорим о нас. Дочку я определил на две смены в пионерский лагерь. Лагерь хороший. От УВД города.
– Милицейский что ли? – настороженно спрашивает Ольга.