Роман романа
Шрифт:
РОМА: Давайте не будем об этом.
ВОЖДЬ: В том-то и дело. Все подвиги, которые вы совершили, нужны были для того, чтобы избавиться от вас.
РОМА: Все это было зря?! Мерзкий кисель!
ВОЖДЬ: Есть что-то пострашнее киселя. Травка "пучтек" - это кетчуп.
РОМА: И, зная все это, вы надо мной издевались?!
ВОЖДЬ: Простите, есть такой грех. Каролина послала вас сюда специально, чтобы вы не мешали ей. Она все рассчитала. Там сейчас ваша девушка умирает от старости. Когда она умрет, дороги назад уже не будет. Каролина останется молодой.
РОМА: Гадина! Змея!
ВОЖДЬ: Ядовитая змея.
РОМА:
ВОЖДЬ: Бежать, спешить, лететь на крыльях любви! Может вы еще успеете... (РОМА срывается с места.) Подождите.
РОМА: Ну что еще?!
ВОЖДЬ: Запомните, магия, шаманство, все это ерунда. Все это бессильно перед настоящим чувством.
РОМА: Каким чувством?
ВОЖДЬ: Любовью, например.
РОМА: Господи, где вас научили так непонятно говорить, в Университете, что ли ?!
РОМА стрелой выбегает из вигвама. ВОЖДЬ неспешно поднимается с земли, ставит ноги на ширину плеч, разводит руки в стороны и принимается делать физическую зарядку.
СПОРТКОМПЛЕКС "МОЛОДОСТЬ". Большой спортивный зал. Все тренажеры убраны в черные чехлы. Их части буграми приподнимают материю. Влетает РОМА с букетом в руках. Путь ему преграждает БАТОН.
БАТОН: Вам кого?
РОМА: Хочешь еще по черепу получить?
БАТОН: Чего вы, я вам дверь открыть метнулся.
Навстречу РОМЕ спешит КАРОЛИНА.
КАРОЛИНА: Здравствуй, Ромочка.
РОМА: Где она? Что с ней? Отвечай, стерва! Убью!
КАРОЛИНА: Зачем кричать? Нет ее здесь. Ушла. Сбежала твоя девушка, как в прошлый раз.
РОМА: Как "ушла", куда?
КАРОЛИНА: Понятия не имею. Только щетка половая в коридоре осталась. Батон дверь не запер, она шасть в щель, и на улицу.
РОМА: Она живая была?
КАРОЛИНА: Что за глупость! Конечно. Как бы она убежала по-твоему? Не знаю, что на нее опять нашло. Мы с ней обращались хорошо. Не обижали. Сырки глазированные покупали специально.
РОМА: Врешь, бабка!
РОМА отбрасывает цветы и устремляется в кабинет.
КАРОЛИНА: Какая я ему бабка, ну и время дикое, оскорбить человека ничего не стоит. (кричит)Большая просьба, поаккуратнее. В стеклянном шкафу очень ценные наградные кубки!
Из кабинета тут же доносится звон разбиваемого вдребезги стекла, грохот падающей мебели и другие звуки, сопровождающие разрушение.
КАРОЛИНА:(БАТОНУ) Твои призы, между прочим.
БАТОН: Было б из-за чего горевать. Я себе еще заработаю. Ты лучше сообрази, что делать будем.
КАРОЛИНА: Не нервничай, умоляю. И не плюйся, когда разговариваешь. Сейчас все уладим.
РОМА выбегает из кабинета.
РОМА: Отвечай, куда ты ее спрятала! Скальп с тебя сниму!
КАРОЛИНА: (БАТОНУ)Быстро за телефоном! (БАТОН убегает. Елейно улыбаясь, КАРОЛИНА обращается к РОМЕ) Послушай меня, Ромочка, гневом горю не поможешь. Отыскать твою Ирочку надо. И задача это выполнимая. Бабулечка - не иголка, а город - не стог сена. Мы не справимся, доблестные службы найдут. Сама все улицы обойду, в каждую подворотню загляну, всякого прохожего распрашивать стану.
РОМА: Тебе-то какой резон мне помогать?
КАРОЛИНА: Страшусь тебя, Ромочка, сильно страшусь. Влетел грозный, решительный, глаза горят, кулаки сжаты, черты лица героические, мускулы под одеждой играют. Напугал, до смерти. Прежде всего, предлагаю, в милицию позвонить.
БАТОН приносит телефон на длинном шнуре и аккуратно
РОМА:(в трубку)Алло, милиция? У меня человек пропал. Очень дорогой мне человек. Девушка. Ирина Судакова. Двадцать лет. Ушла из спортзала и не вернулась.(КАРОЛИНЕ)Когда?
КАРОЛИНА: Вчера вечером. Часиков в девять.
РОМА:(в трубку)Вчера в девять вечера. Описать? Ладно. Очень сильно горбится, ходит, еле ноги переставляя. Лицо в морщинах, глаза слезятся, волосы седые... Нет. Я не издеваюсь. Не шучу! Выслушайте!! (резко кладет трубку)Который час?
БАТОН: Сорок пять минут двенадцатого.
РОМА: Время, время уходит! Часы тикают, стрелки движутся. Только это не стрелки, а ножи острые. Зарезали меня. Не знаю, что делать...
РОМА бросает телефон на пол. Стоит, не понимая, что предпринять. Затем, как-то разом обессилев, садится возле разбитого аппарата. Не движется, опустив голову на руки. Вдруг, словно электрический заряд пронзает его. Рома резко оглядывается и смотрит на обтянутые черной материей спортивные снаряды. Рома прыжком встает на ноги, подскакивает к тренажерам и, один за другим, срывает с них чехлы. Предположение его оказывается верным. Под одним из чехлов он находит ИРУ. Она сидит в инвалидной коляске. Выглядит она хуже и страшнее чем прежде. Черты лица заострились, руки дрожат. РОМА бережно вывозит ее в центр зала. ИРА еле дышит. Видно, что кончина ее близка. БАТОН намеревается улизнуть, но невозмутимая КАРОЛИНА удерживает его за рукав.
БАТОН: Пусти, оклемается, похоронит нас обоих. Вон и цветочки нарочно принес.
КАРОЛИНА: Не суетись, толстенький.
РОМА: Ира, ты меня слышишь? Держись! Я сейчас вызову скорую. Тебя положат в больницу. Лучшую, черт возьми, больницу! Мирового класса клиника. Там даже кровати сами ездят. Врачи там, самые лучшие врачи! Их много там. Они чудеса делают, они спасут тебя. Потерпи, милая...
РОМА хватает с пола телефон. Прижимает трубку к уху, дует в нее. С остервенением жмет на рычаги.
БАТОН: Простите, вы его, после милиции, шмякнули.
РОМА:(отшвырнув аппарат) Держись, Ирочка! Я к таксофону только и обратно. За секунду обернусь. (КАРОЛИНЕ и БАТОНУ)Где автомат у вас здесь, гады?!
ИРА:(совсем тихо) Погоди, Рома.
РОМА: Не волнуйся, я мигом!
БАТОН:(КАРОЛИНЕ) Слышишь, он уже автомат ищет. Скоро стрелять начнет.
ИРА:(тяжело дыша)Я сказать хочу, что мне ни с кем так хорошо не было, как с тобой. Ни о чем ни капельки не жалею. И если б с начала все начать, я бы и тогда тебя полюбила. Ты у меня самый лучший, самый добрый и самый верный, Рома.
РОМА: Пожалуйста, не умирай. Не смогу ведь я без тебя. Кому я еще такой малахольный нужен? Ты знаешь, а я расческу нашел. Точно, нашел. Ту, самую, красную, что ты мне подарила. У нее и зубья почти все целые. Вот, смотри. Причесывайся, не хочу. Весь дом перевернул, а нашел. Вот она. Видишь? Не умирай...
Но дыхание ИРЫ гаснет, она закрывает глаза и затихает в кресле. Стоящий в стороне БАТОН всхлипывает. Он, кажется, пустил слезу.
КАРОЛИНА: Все. Но ты, Ромочка, не должен так расстраиваться. Это естественно, ведь ей было сто восемнадцать лет. Ничего не воротишь назад. И ты не должен на меня злиться. Это глупо. Лучше посмотри на меня, а после на себя. Ты красавец, я красавица. Мы можем стать отличной парой.