Роман с героем

Степанычев Виктор

Он уловил момент, когда Форман ринулся в атаку, и сам рванул навстречу. Стас сильно рисковал, выпрыгивая в противоход несущемуся к нему противнику. Если бы Форман хоть чуточку притормозил, поймав начало атаки Станислава, он бы не смог дотянуться до бывшего напарника. С другой же стороны, Стас должен был в прыжке в считанные доли секунды найти прореху в обороне и поразить соперника, иначе тот смел бы его своим бульдозерным натиском.

Каким бы авантюрным ни был план Станислава, он удался. Форман среагировал на встречную атаку, но уже не смог остановиться. Он лишь попытался организовать защиту, но второпях скомкал ее. Поймавшись на обманное движение, Форман попытался поставить блок, прикрывая голову, и при этом оставил беззащитным корпус. Отчаянным таранным ударом «еко-гэри-кэаге», сложившим встречные векторы силы, Стас что есть мочи влепил пяткой в открытую грудь соперника. При этом он и сам едва не потерял равновесие. Однако уже в падении Станислав, но все равно стремясь вперед, сумел-таки косым хлестким «маваси-гэри» достать голову Формана.

Этот бой можно было квалифицировать как «бульдозер наехал на бульдозер». И один из них, по имени Форман, при этом столкновении вышел из строя. Он не упал и даже попытался шагнуть к Станиславу, подъемом разгибом вскочившему на ноги после плоского приземления на пол, однако так и не смог этого сделать. Жестокий спазм, как следствие таранного удара, сковал легкие Формана. Он не имел возможности вздохнуть полной грудью и задыхался. Их уха текла кровь. Но силы его были так велики, что боец еще оставался на ногах. Правда, недолго. Стас, уже не прибегая к изыскам, чисто по-русски с размаху влепил Форману «под дых» и, после того, как бедолагу согнуло в три погибели, ударом локтя в шею отправил его в глубокий нокдаун.

Аплодисментов Станислав не услышал. Веклемишев, закончив к моменту окончания боя переговоры с полковником Радченко, мельком глянул на поверженного Формана и буднично бросил Стасу:

– Связать – и в багажник.

Дважды повторять и уточнять задачу не стоило. Станислав сдернул с Формана брючный ремень, крепко затянул и для надежности еще и перехлестнул им запястья поверженного соперника. Оглядевшись в поисках дополнительного материала, ничего, кроме провода, тянущегося к настенному бра, не обнаружил. Оторвав его от светильника и распределительной коробки, Стас надежно связал ноги Формана. Взвалив на плечи уже приходящего со стонами в себя бывшего коллегу, он направился к выходу. Станислава остановил тревожный голос Веклемишева.

– Ну что, как у вас дела? Как ты себя чувствуешь, Маша?

– Все хорошо, дядя Вадим, – ответила девушка.

Она спускалась со второго этажа, поддерживаемая под локоть Василием Васильевичем.

– Хорошо, хорошо... – передразнил ее отчим. – Ноги вот только еле переставляет.

– Да просто засиделась, – отмахнулась Маша. – Стас, ты в порядке?

– Что этому балбесу сделается, – ворчливо ответил за него Василий Васильевич. – Его, бугая, только оглоблей и свалишь...

– Прения прекращаем, – оборвал разговор генерал Веклемишев.

– Сюда уже гонит милиция. Видимо, соседи сообщили о взрыве гранаты. Полковник Радченко благодарит нас, что его ребятам не пришлось вмешиваться. Стас, в темпе загружай своего старого знакомца в багажник. Остальные тоже бегом в машину. Я ворота открою, меня там и подсадите.

Глава 10. Точки над «i»

В Москву генерал Веклемишев и Станислав возвращались поездом.

Василий Васильевич и Маша ехали отдельно. Избыток времени и место для непростого и долгого разговора, который они вели неспешно и вполголоса, вполне располагало. Вряд ли кто посторонний, считай – недруг, мог их услышать, тем более оснастить подслушивающими устройствами двухместное спальное купе, в котором они ехали. Билеты были куплены буквально за пятнадцать минут до отхода поезда. Но темы затрагивались слишком серьезные, да и усталость давала о себе знать, чтобы беседа носила живой характер.

На поезд сели в Нежине, куда добрались на перекладных. До границы ближе, да в Киеве не хотелось светиться, хотя Веклемишев и для Славича, и для людей из СБУ, с ним связанных, являлся «темной лошадкой». Кстати, и для Стаса был заготовлен запасной паспорт. Так что, если вдруг пошла бы линейным правоохранителям ориентировка на граждан Белозерова или Гордеева, его бы она не задела.

Веклемишев часто употреблял фразы «по нашим предположениям», «вероятнее всего, дело обстояло так...», «не исключено», однако складывающаяся в сознании Станислава картина произошедшего рисовалась более чем реальной. Он даже не мог представить, в какую жуткую авантюру его затянул Славич. Иезуитский склад ума этого человека завернул интригу, достойную Талейрана и кардинала Ришелье.

Славичу, похоже, было мало просто отомстить Станиславу за развал его преступного детища – международного синдиката наемных убийц. Здравко решил уничтожить его еще и морально, растоптать, заставить напоследок униженно исполнить роль киллера. Это не считая того, что заказ на убийство второго лица в украинской табели о рангах, с более чем реальной претензией в скором времени занять высший пост в государстве, без всякого сомнения, должен был принести Славичу солидный куш. А деньги ему сейчас нужны как воздух. Без них Здравко не вздохнуть полной грудью, не возродить Синдикат.

Правда, у генерала Веклемишева имелись определенные сомнения, что Стас сумел бы исполнить поставленную перед ним задачу по ликвидации заказанного объекта. Уж слишком много неясностей было в этой запутанной истории. Все сшито на скорую руку, недоговоренность, грязь, а порой и явный абсурд лезли из всех прорех...

Обида Станислава на Вадима Александровича за то, что он бросил его на произвол судьбы, в определенной степени имела под собой почву. Последнее время генерал вместе со своими людьми был задействован в крупной совместной с международными силами безопасности операции, связанной с незаконными поставками оружия из России на Африканский континент одной из повстанческих группировок крайне экстремистского толка. Руководство службы не запретило Веклемишеву разрабатывать Славича, однако кадровыми ресурсами и средствами он был крайне ограничен.

Три человека – максимум, что смог выделить генерал на организацию наблюдения и обеспечение безопасности Станислава.

Возможно, малочисленность команды сыграла и определенную положительную роль на начальном этапе акции. Их просто не смогли вычислить ни люди Белявского, ни наемники Славича, ни даже структуры государственного толка, с которыми Здравко на тот момент тесно общался. Естественно, и сам Стас не заметил, что за ним, его передвижениями и контактами ведется наблюдение. Эти агенты ежедневно информировали Веклемишева о состоянии дел.

«Алмазный» вояж Станислава, по решению генерала, они проигнорировали. Гоняться за шустрым курьером по сибирским просторам было просто неразумно, тем более что его подстраховывала группа сопровождения Белявского. То, что в ней оказался «крот», предвидеть никто, в том числе и сам Бес, не мог. Но, как говорится, хорошо то, что хорошо кончается. Максимум, чем Вадим Александрович мог помочь Стасу, так это организовать связь с местными товарищами, чем он и не преминул воспользоваться в Иркутске.