Роман с соседом по комнате

Райли Мэгги

Но тогда, еще до того как мы смогли переехать, он начал уделять внимание бейсболу, и было совершенно ясно, что идея быть «первым парнем на деревне» была притягательной. Однако он им больше не был. А сейчас он был слишком погружен в своей депрессию по случаю завершения его карьеры в низшей лиге, чтобы помнить о том, чего когда-то хотел.

— Дорогие мои, я была бы рада, если бы вы иногда приезжали в Нью-Йорк. Я бы вам показала, что мне тут нравится, — сказала я, уже зная, каким будет ответ. Я просила об этом уже несколько

раз. Они даже не приехали, когда я заканчивала Нью-Йоркский университет.

— О, дорогая. Ты знаешь, это будет слишком шокирующе для нас.

— Да, — вздохнула я. — Знаю.

Когда я, наконец, закончила разговаривать с ними, душ все еще работал. На мгновение мне пришла мысль о том, чтобы снять рубашку и штаны и присоединиться к Шейну в горячем душе, но разговор с моими родителями отбил у меня всякий сексуальный настрой, и это еще мягко говоря.

Вместо этого я потащила себя в спальню и захлопнула за собой дверь, надеясь, что не упустила свой единственный шанс с Шейном.

Глава 16

Элли

Следующая неделя была совершеннейшим безумием. Актерский состав впервые репетировал с марионетками, и казалось, что новые проблемы с ними возникали ежечасно. К пятнице я боролась с нескончаемой головной болью, и ничего не хотела сильнее, чем просто вернуться в квартиру и проспать сорок восемь часов. Как минимум.

К несчастью, это было только начало сумасшествия перед первым просмотром, до которого оставалось совсем немного. Ощущалась высокая напряженность, и даже Риган — у которой, кажется, был бесконечно солнечный взгляд на вещи — подвергалась воздействию стресса.

И в дополнение ко всему этому, после нашей насыщенной прошлой встречи я пока не виделась с Шейном. Каким-то образом наши расписания совпадали настолько идеально, что мы никогда не были в квартире в одно и то же время. Если бы не грязная посуда в раковине, у меня были бы сомнения, что он вообще здесь живет.

Временами я вытаскивала телефон, одержимая желанием позвонить или написать ему, но это казалось слишком странным. В любом случае, что я скажу ему? «Эй, помнишь тот ошеломительный оргазм, который ты доставил мне в тот день на спинке дивана? Спасибо большое, и пожалуйста, сэр, мы можем повторить?»

Потому что, честно, даже если он согласится, сейчас у меня даже нет времени на оргазмы. Комбинация моей недели и разговора с родителями лишь напомнили мне истинную причину, по которой я избегала связываться с кем бы то ни было. Было слишком сложно сочетать работу и потребности отношений — как оказалось, даже самых обыденных. У меня не было времени и на то, и на другое. У меня едва хватало времени на одно, и когда доходило до этого, я никогда не находила такого, который бы стоил того, чтобы отнимать

рабочее время. Хотя это также был первый раз, когда я чувствовала искушение.

Но из того, что нашим расписаниям никогда не суждено было совпасть, было ясно, что и у Шейна нет времени. Иногда я приходила из театра поздно ночью, и видела, что в его мастерской все еще горит свет. Очевидно, у нас обоих были другие приоритеты.

Но все же было очень сложно забыть, как приятно было, когда Шейн снял с меня трусики и сделал так, чтобы я извивалась под его невероятно умелым ртом. За оргазм подобный этому девушка могла бы быть чувствовать искушение отказаться от многих вещей.

Но только то, что я была подвержена искушению, вовсе не означало, что я собираюсь бросить всю ту работу, что проделала за последние годы. Тот факт, что я так много работала и все еще не была там, где хотела быть, сделало еще более важным, чтобы я не отвлекалась от приза. Даже за ошеломительные оргазмы. Как бы ни было печально, мне пришлось отправить их в самый низ списка моих приоритетов.

— Уф! — Риган опустилась на стул рядом со мной, очки были у нее в руке, она терла виски. — Напомни мне больше никогда не делать шоу с марионетками.

— Я запишу.

Я изобразила, что записываю это в свой блокнот.

— Так думаешь, мы сможем починить наших шлюх?

Изображавшие в шоу трех проституток марионетки, доставляли актерам много проблем, и голова одной из них оторвалась во время сегодняшней репетиции.

Риган кивнула.

— Да, в студии марионеток сказали, что они закрепят их, но я все равно переживаю, что Анна даст волю рукам и доведет их до точки невозврата.

Анна — это актриса, играющая во всех трех частях, и о ней ходила слава, что она слишком жестоко обращалась с марионетками.

— Я поговорю с ней, — сказала я и сделала об этом уже настоящую заметку.

— Хотела бы я быть такой же спокойной, как ты, — заметила Риган, и я посмотрела на нее с удивлением.

— Спокойной? — я была совершенно точно уверена, что из моих волос торчала ручка, юбка была помята, и этим утром я забыла воспользоваться дезодорантом. Я поборола желание проверить это.

— Да.

Она бегло осмотрела меня.

— Ты всегда выглядишь так, будто у тебя все под контролем. Как будто ничего не может вывести тебя.

— Ты уверена, что не путаешь меня с Джоаной? — спросила я.

Риган рассмеялась.

— Джоана неспокойная. Она — аристократка, она никак не может быть эмоциональной. Они удаляют ген волнения и другие подобные неудобства еще при рождении.

Она вздохнула и разгладила свою черную юбку.

— Я не могу испортить это, — сказала она, выглядя по-настоящему обеспокоенной.

— Ты не испортишь, — сказала я ей. — Ты — отличный директор.

— Ты должна говорить это, ты ведь мой помощник режиссера.