Роман с убийцей
Шрифт:
– Живет у меня в доме и еще морду мне расквасил, гад. Но Паша тоже человек. Он тоже обид не прощает. Погоди, – Паша обернулся, хотел погрозить кулаком, но поостерегся. Вдруг Лерыч сейчас наблюдает за ним в окно.
В конце улицы стоял заброшенный дом, в котором Паша и решил дождаться мать. Дорога проходила мимо него, и все, кто шел или ехал, обязательно попадали на глаза. Но Паша спрятался так, чтобы его самого не заметили.
Настроение было поганое. И не потому, что Лерыч разукрасил ему морду. Морда что, заживет. А вот мать теперь
Паша закурил, обдумывая свое незавидное положение. И на кой черт он только связался с этим Лерычем. Жили бы они себе с матерью и никаких проблем. А теперь кровь трех человек на нем. Как тут не выпьешь, когда вся утеха только в водке. Но разве матери об этом расскажешь. Только Лерыч и он знают об этом. Ведь это Лерыч заставил его отомстить Борисовым. Сам бы Паша на убийство никогда не пошел. А все его угрозы, не более чем слова. Но Лерыч хорошо обработал его. Обкурится Паша травки, голова шальная, а приятель знай одно твердит, что пора счеты свести. Ну прикончил их Паша, только вот легче на душе не стало. Раньше мести хотелось, а теперь не знает как камень с души сбросить.
Мать он увидел издалека. Она шла по тропинке, а за ней метрах в тридцати кустами пробирался какой-то человек. Сначала Паша решил, что этот усатый хочет ограбить его старуху. Места здесь глухие, чего хочешь случиться может. Но потом понял, что нет. Если бы хотел ограбить, догнал бы. А он наоборот, не приближается к ней.
Паша докурил сигарету. Бросил окурок. И когда мать была уже достаточно близко от дома, окликнул ее.
Анна Егоровна очень удивилась, увидев, что сын машет ей рукой из заброшенного дома. Сердце сразу подсказало неладное. Едва глянув в избитое в кровоподтеках лицо сына, она укоризненно покачала головой.
– Паша, Паша, – только и сказала она.
Хотя чего тут говорить. И потому Паша решил, чтобы мать не продолжала.
– Молчи, мать, – проговорил он и тут же признался: – Понимаешь… так получилось, но Валентин узнал про деньги…
Мать опять покачала головой.
– Дурак ты у меня.
Погоди, мать, – остановил ее Паша. – Сейчас не об этом. Тебе нельзя возвращаться домой. Валентин… Для него человека убить ничего не стоит. Поэтому тебе лучше уехать. Помнишь ту квартиру отца?
С мужем Анна Егоровна была в разводе уже лет двадцать. И все это время ни она и не Павел не поддерживали с ним отношений, но тем не менее, как выяснилось, после смерти папаша родному сынуле завещал свою однокомнатную квартиру в Измайлове.
– Помню, – сказала Анна Егоровна.
Паша достал из кармана ключи.
– Вот, – протянул он ключи матери. – Езжай туда. А здесь тебе лучше не показываться. У меня нехорошее предчувствие. Лерыч, он такой, – Паша не договорил, махнул рукой.
– А как же ты? – озабоченно спросила мать. – А если он убьет тебя?
Паша улыбнулся разбитыми губами.
– Не убьет. Во всяком случаи пока. А ты поезжай, мать. Прямо сейчас. Иди назад на платформу. Только другой дорогой. За тобой какой-то мужик усатый шел. Не знаю, кто он такой, но лучше тебе с ним не встречаться. Сейчас его не видно. Должно быть где-то в саду спрятался. Знаешь, пойдем-ка, я тебя провожу.
– Так может и ты со мной? – предложила мать.
– Я приеду. Вот только одно дельце проверну и приеду. Обязательно, – пообещал Паша, выводя мать из дома.
К платформе они шли другой дорогой. Паша посчитал, что так безопасней для матери. Посадив ее в электричку, Паша пошел назад и опять увидел усатого мужика. Тот плелся к платформе. На всякий случай, Паша свернул от него в кусты и затаившись там, наблюдал, пока тот усатый прошествует мимо. Хватит с него на сегодня приключений. От Лерыча досталось. Не хватало еще проблем от этого усатого.
Вернувшись домой, про подозрительного усача он Лерычу ничего не сказал.
– А где мать твоя? – довольно грубо спросил Лерыч, утром войдя к Паше в комнату. Он старался не встречаться взглядом с Пашей. глянул на стол.
Паша лежал на диване, уставившись в потолок и курил. Рядом на столе стояла наполовину выпитая бутылка водки и стакан. После вчерашнего, Паше сейчас меньше всего хотелось бы видеть старого приятеля. С одной стороны, было стыдно. По зековским законам красть у товарища, последнее дело. И в то же время Пашу раздирала обида. Лерыч так разукрасил его, что и на люди показаться стыдно с такой разбитой рожей.
Паша свесил ноги с дивана. Налил из бутылки полстакана водки, выпил, морщась. Разбитые губы защипало от водки.
– Уехала мать. Вчера она не сумела толкнуть те серьги и перстня, что ты ей дал. Сказала, что скупщики на вокзалах не хотят давать настоящую цену, – сказал Паша. – Пока ты дрых, она собралась и пошла на электричку.
– Смотри, если врешь. И не вздумайте воровать у меня деньги, глотку порву. И тебе и твоей старухе, – пригрозил Лерыч.
– Не сомневайся. Больше такого не будет, – пообещал Паша.
– Ладно, ладно. Не напрягайся слишком. Верю, – похлопал Лерыч приятеля по плечу, заметив в глазах Паши некоторую настороженность.
Слишком уж Лерыч выглядел веселым. Он даже как будто не держал обиды на приятеля за то, что тот провинился. Глядя в его улыбающееся лицо, Паша понял: не к добру это его веселье. Оказалось, как в воду глядел.
– Сегодня у нас будет одна хорошенькая гостья, – весело сказал Лерыч, усевшись рядом с Пашей на диван. – Ты как не против?
– А разве мое мнение для тебя что-то значит? – немного с обидой ответил Паша. Что потом будет с этой гостьей он уже догадался.
– Ну, ну. Если хочешь, ты можешь присоединиться к нам, – тут же предложил Лерыч, тем самым давая понять, что он не жадный. Но Паша отказался, чем нисколько не огорчил Лерыча.