Романовы forever
Шрифт:
– Нет, оставить от гимна одну музыку, вообще без слов. – Алексей рубанул воздух ладонью. – Тогда и спорить будет не о чем.
– Да где это видано-то? Гимн без слов!
– В Испании видано. У них только мелодия играет, но никто ничего не поет. Мне принц Мануэль рассказал, еще до отчисления, – с готовностью сообщил Алексей.
– А правда, Мелисса Карловна, – вступил в разговор император. – Мой помощник сегодня в ударе. Мне нравятся его идеи. И по поводу подвески, и по поводу гимна. Любопытно. По-моему, парень подает надежды. Может, и конкурс он выиграет?
– Может, и выиграет, – спокойно сказала Мелисса. – Если не
Глава 22. Свинское испытание
Мелисса не обманула. Ее действительно пригласили на телевидение. В качестве соведущей великого Ангела Головастикова. Ну, почти соведущей.
Радость тщеславной чиновницы несколько омрачал тот факт, что заветное приглашение пришлось буквально выцарапать у продюсеров «Всемогущего».
Вообще-то продюсеры были сами виноваты. Началось с того, что они вспомнили о звонке Мелиссы в офис Ангела, когда она напрашивалась на интервью. Ее навязчивость решили пустить в нужное русло.
Премьер-министра, раз уж она так хочет приобщиться к беспрецедентному шоу, попросили помочь с подготовкой очередного раунда. Женихам предстояло пройти испытание на роль достойного принца-консорта. То есть доказать свою способность выполнять публичные обязанности супруга императрицы.
– Понимаете, нам нужна информация из первых рук, – сказали продюсеры, связавшись с ней по перстню. – Кажется, в нашей стране еще никогда не было принцев-консортов. Фавориты императрицы Елизаветы Петровны и Екатерины Второй не в счет. Трудно понять, чем именно будет заниматься муж государыни в качестве публичной фигуры. У вас, как у высокопоставленной госслужащей и особы, приближенной к императору, есть какие-то соображения на этот счет?
«Попались», – возликовала Мелисса, а вслух произнесла:
– У меня есть целый Ниагарский водопад соображений, и все они могут стать вашими – всего лишь за маленькую, крошечную, незаметненькую услугу с вашей стороны.
– Деньги? Это не проблема.
– О нет, деньги меня не волнуют. – Семья Мелиссы владела большой пивоварней в Германии, марку «Nichts Stoppt» («Ничто не остановит») уважали во всем мире, так что премьер-министру не нужно было брать «откаты» с лоббистов, чтобы купить себе пару новых туфель. – Я должна появиться на экране. В шоу «Великая княжна точка лайв».
– А может, вы согласитесь появиться на страницах журнала «Желтенькая утка»? – после паузы предложил собеседник. Голос его звучал обреченно. – Гарантирую большое, на четыре колонки, интервью и две фотографии.
«Желтенькая утка» выходила раз в неделю под брендом «Всемогущего» и в основном была посвящена скабрезным новостям из жизни звезд.
– Только телик! – отрезала Мелисса.
Собеседник крякнул.
И вот сейчас госпожа премьер-министр стояла в центре Большого зала Екатерининского дворца. На нее были направлены камеры и софиты. Мечты сбывались.
Где-то там, позади, сидела на троне Катарина – в ветхом платье, доставшемся ей от прапра- и так далее бабушки Екатерины Второй. Все в этом наряде было чрезмерным: слишком много драгоценных камней, слишком блестящий атлас, слишком пышные складки, слишком широкие ленты. Несмотря на то что платье подкололи, стройная Катарина в нем все равно утонула – великая родственница отличалась весьма пышными формами.
Мелисса с удовлетворением подумала, что на фоне фарфорово-кукольной принцессы она смотрится динамично и стильно: черный облегающий брючный костюм с высоким воротником-стойкой; черные шпильки. Красная помада. Вот за кем женихи должны выстроиться в ряд! Вот кто достоин быть императрицей двадцать первого века!
– Друзья-друзья-друзья, я Ангел Головастиков, и снова мы с вами встретились в прямом эфире, в этом прекрасном Екатерининском замке, пардон, дворце, – развязно начал ведущий, стоя в некотором отдалении от Мелиссы. Подходить к нему воспрещалось. Разговаривать с высшим лицом телеканала тоже было нельзя. Хоть Мелиссе и нравилось считать себя соведущей Ангела, но, по сути, она исполняла роль помощницы фокусника. Вся ее задача на экране сводилась к протягиванию конкурсантам знакомой шкатулки с бумажками и оглашению выбранного задания. В любом случае это был значительный прогресс по сравнению с кукованием в машине, припаркованной под окнами дворца.
– Прежде всего, хочу вас как следует отругать, друзья мои сердечные. Маловато вы присылаете эсэмэсок, очень мало! Настолько до смешного мало, что плакать хочется. Неужели вы совсем не любите меня, вашего лучшего друга, и совсем не беспокоитесь о ваших фаворитах? Поверьте, народный рейтинг имеет значение! После сегодняшнего испытания в конкурсе останутся только двое. Развязка уже очень близка, друзьяшки вы мои милые.
Да, и Мелисса должна была сделать все, чтобы развязка удивила не только милых друзьяшек, но даже и саму великую княжну. После изгнания Вяземского премьер-министр ненадолго упала духом, но на следующий день у нее уже был готов новый план. А именно: никакой свадьбы! Нельзя допустить, чтобы принцесса вообще вышла замуж в ближайшие месяцы.
Николас не доверит трон одинокой девчонке, которая станет думать только о том, как устроить свою личную жизнь. Он сам останется у власти, что позволит главе правительства продолжить осаду императорского сердца.
Катарина еще молода, Гименей ее подождет, а вот тридцатисемилетней Мелиссе стоило поторопиться.
– Итак, друзья мои, сегодня мы проверим размер харизмы наших женихов. Сумеют ли они очаровать аудиторию? Смогут ли провести общественное мероприятие на высшем уровне? На что они годятся как государственные деятели? – Ангел попытался сделать умное лицо, потом не выдержал и хихикнул: – Друзьяшки-милашки, испытание протоколом объявляю открытым! – Он сделал широкий жест в сторону Мелиссы. – Шкатулка судьбы находится в руках нашего специального гостя. Премьер-министр Российской империи Мелисса Майер, дамы и господа!
Мелисса очаровательно улыбнулась в камеру. Ангел крикнул:
– Как всегда, у каждого участника есть десять минут на то, чтобы произнести торжественную речь. Напоминаю вам, друзья, мы работаем в прямом эфире. И первым в зал приглашается Семен!
Столыпин, путаясь в собственных нетвердых ногах, вошел в кованые двери и под перекрестным огнем камер доплелся до Мелиссы. Премьер-министр, которая в последние месяцы видела его только по телевизору, поразилась произошедшей с обер-камергером перемене. Однотонный серый галстук грустно сбился на сторону, вокруг рта появились горькие складки, глаза из голубых стали какими-то бесцветными. Кудряшки уже не топорщились так задорно, слежались, как шерсть бездомной собаки. Заметно было, что придворный переживает тяжелые времена.