Романтический поединок

Коллинз Дэни

Она поняла, что испытывает сексуальное переживание. Ей хотелось одновременно смеяться и плакать. Она воспринимала сексуальное влечение очень абстрактно и знала все женские уловки в отношении противоположного пола, но сейчас не использовала ни одну из них. Она нервничала только потому, что старалась казаться самоуверенной и компетентной.

Ее оценивали по внешности с раннего возраста, но она ни разу не чувствовала себя так, как сейчас. Во всяком случае, ей было противно, когда взрослые мужчины разглядывали ее и давали свою оценку. Время от

времени какой-нибудь посетитель миссис Чен замечал ее и высказывал свое мнение, пока Лули не исчезала из его поля зрения. Она не подозревала, что может потерять самообладание от одного взгляда мужчины, как сейчас.

Дворецкий вошел с подносом, и они перестали смотреть друг на друга.

– Как подать ваш кофе, мистер Дин? – спросил дворецкий, наливая кофе из кофейника в нефритово-зеленую чашку с золотой ручкой, которую поставил на соответствующее блюдце.

– Черный. – Посмотрев на чашку, он повернулся к Лули: – Вы будете кофе?

Дворецкий промолчал, но Лули заметила, что он обиделся. Мужчина напряг плечи и скрыл гнев под бесстрастным выражением лица. Они были в состоянии войны многие годы, потому что Мэй доверяла ей, а дворецкому – нет. Он взбесился, когда именно Лули сообщила ему, кем является внук миссис Чен.

Что могла сказать ему Лули? Миссис Чен не доверяла мужчинам в принципе. Мэй научила Лули не доверять никому, кроме нее, и Лули отвечала ей искренней преданностью.

Если дворецкому сейчас придется принести Лули чашку кофе, он не переживет этого дня.

– Вы очень добры, – тихо сказала она. – Но это не обязательно.

– Позовите меня, если вам что-то понадобится, мистер Дин, – произнес дворецкий, мрачно поглядывая на Лули, а потом вышел и закрыл за собой дверь.

Габриель махнул рукой на диваны и стулья, обтянутые шелковой парчой, и подождал, пока Лули сядет. Потом он расположился напротив нее.

Ей стало совестно, и она сложила руки на коленях. Габриель будет рвать и метать, когда поймет, что она недостойна его уважения.

Несмотря на то что ей в конечном счете придется взять под контроль их разговор, она ждала, пока он его начнет. Неизвестно, чем закончится их общение. Вероятно, ей будет угрожать опасность. Она знала, что Габриель обладает черным поясом в кунг-фу. Ее навыки от утренних занятий тайчи во дворе с Мэй и некоторыми слугами не могли сравниться с молниеносными и смертоносными движениями, которыми, без сомнения, обладал Габриель.

– Я подписал документы в больнице и встретился с адвокатом своей бабушки, – сообщил он ей. – На меня оформлена доверенность, чтобы я мог взять на себя управление ее делами до вступления в силу завещания. Выпущен пресс-релиз о нашей с ней связи. Юридически и публично признается, что я – владелец «Чен энтерпрайзиз». Тем не менее, когда я приехал в головной офис, очень немногие из моих инструкций были полностью выполнены. Мне сказали, что каждая инструкция и транзакция контролируется Лули.

Он потягивал кофе, пристально глядя на нее.

– Они даже не смогли

составить полный список ее активов и счетов, чтобы я обратился в банк. Знаете, я не единственный, кто удивлен тем, что вы управляете делами моей бабушки.

– Я считаю, именно такое впечатление она хотела производить.

– Почему? – резко спросил он.

Ей пришлось сосредоточиться.

– Помимо всего прочего, это заставляет людей общаться со мной в письменной форме, – объяснила она невозмутимым тоном. – Так проще отследить их действия. Однажды миссис Чен сказала мне, что, когда ваш дедушка умер, его бизнес-менеджер попытался воспользоваться ситуацией. Она не сумела доказать его вину, а получила наследство только после жуткой войны. Тот, кто не извлекает уроки из истории, обречен повторять их.

Сердце едва не выскакивало у нее из груди.

– С тех пор она строго следила за своими финансами, – продолжала Лули. – Она лично одобряла все действия, кроме самых простых сделок.

– Неужели? По-моему, этим занимались вы.

– Она не любила компьютеры. Я работала под ее руководством.

– Ваши действия поражают меня. Вы ведете себя так, словно владеете империей. – Он скрестил ноги. – Вы сделали себя незаменимой, чтобы захватить власть. Я часто видел такое раньше.

– У меня нет империи, – заверила она его.

Он цинично посмотрел на нее, словно видел насквозь, и ей стало тошно. Потребовалось немало сил, чтобы выдержать его взгляд.

Ее поразило то, что у нее никогда не хватало смелости бросить вызов Мэй. Интересно, каково противостоять такому, как Габриель?

– Вы работаете здесь? – Он язвительно усмехнулся.

– Да, эта комната предназначена для меня.

– Откуда вы?

– Из Венесуэлы.

– Я понял это по вашему акценту. – Он снова вгляделся в ее лицо, и его взгляд изменился. – Он знойный и экзотический.

Габриель говорил насмешливо, задевая ее за живое. Она усовершенствовала свой английский благодаря Мэй, которая выучила его в британской школе-интернате. Персонал дома говорил на ломаном английском языке с индийским, малайзийским и филиппинским акцентом.

Под его пристальным взглядом она почувствовала замешательство. Она понимала, что может голосом и другими уловками очаровать и отвлечь Габриеля, но у нее было мало опыта в подобных вещах. Она была очарована тонкими переливами его голоса и едва заметным подергиванием его губ.

– Как долго вы здесь? – спросил он.

– Восемь лет.

– Не в Сингапуре. В доме моей бабушки.

– Я пришла в этот дом после приезда в Сингапур, восемь лет назад.

Он нахмурился:

– Сколько вам лет?

– Двадцать два.

– Вас наняли в качестве домработницы? – Он был озадачен. – Как вы стали заниматься такой ответственной работой? – Он кивнул на ноутбук на письменном столе.

Она облизнулась:

– Как я уже сказала, ваша бабушка не любила компьютеры, но хотела быть как можно практичнее в своем бизнесе.