Романтичная леди
Шрифт:
Но когда они достигли цели поездки, сомнения вновь всколыхнули ее душу с прежней силой. Улица, на который проживала миссис Помфрет, видела лучшие дни. Некоторые здания поражали своим обветшалым, неопрятным видом, над остальными витал дух прежнего благополучия, они сохраняли претензию на прошлую аристократическую жизнь. Жилище миссис Помфрет производило странное, тревожное впечатление. Окна были завешены помятыми и довольно неопрятными шторами, а медный дверной молоток и ступеньки, ведущие к двери, давно требовали чистки. Правда, вокруг дома не толпились грязные ребятишки, как у некоторых соседних зданий, а те,
Он отпер входную дверь своим ключом, который достал из кармана, впустил мисс Крессуэлл в темную и узкую прихожую, наполненную благоуханием несвежих ароматов с кухни, и провел в комнату, выходящую окном на улицу. В комнате было очень холодно, и после безрезультатных попыток оживить тлеющий огонь в камине мистер Тренч извинился и отправился искать свою родственницу.
Оставшись одна, Каролайн тревожно огляделась. Комнату когда-то обставили с претензиями на элегантность, но на мебели лежал толстый слой пыли, обивка стульев и дивана замаслилась от долгого пользования, и от вида запустения и одиночества веяло тоской. Каролайн, сдерживая брезгливость, все же напомнила себе, что ей следует благодарить Бога за любое пристанище и что, если бы не мистер Тренч, она вообще оказалась бы без крыши над головой.
Когда он вернулся в комнату, она стояла у камина, пытаясь согреть закоченевшие пальцы над крохотным огоньком пламени, трепетавшим среди углей. Он подошел к ней.
– Миссис Помфрет сейчас придет. Она не ожидала гостей и ушла наверх, чтобы переодеться. Прошу вас, присядьте мисс Крессуэлл, – радушно предложил Бартоломью.
Он придвинул стул поближе к камину, заметив при этом, что в комнате не слишком-то тепло, и взял в руки кочергу. Маленький язычок пламени задрожал и потух.
– Тьфу ты, как неудобно! – разозлился мистер Тренч, возмущенно глядя на черные дымящиеся угли. – Белла никогда не может правильно разжечь огонь. Безрукая дуреха! Мои извинения, сударыня.
– Не беспокойтесь, сударь, – вежливо успокоила его Каролайн. – Я в полном порядке, ручаюсь вам. У меня только немного замерзли руки, и все.
– Нисколько не удивлен, сударыня. Очень холодные вечера в это время года. Вам следует носить муфту. – Он с безмятежным видом овладел ее рукой, сжал ее своими большими и не слишком чистыми пальцами и неодобрительно покачал головой. – Нет, нет, это вообще недопустимо! Вам необходимо иметь муфту. Позвольте мне сделать вам небольшой подарок.
– Конечно нет, сэр! – возмутилась Каролайн, отбирая у него руку. – Вы проявили необыкновенную любезность, решив помочь мне в трудной ситуации, но, прошу вас, не делайте ничего такого, я ведь не могу вас достойно отблагодарить.
– Я никак не хотел вас обидеть, милая леди, прошу прощения, – спокойно возразил он. – Мне было бы приятно оказать внимание такой симпатичной женщине. Что тут плохого – принять небольшой подарок от друга? Ну что в этом ужасного?
– Спасибо, сэр, но у меня уже есть великолепная муфта. – Каролайн была непреклонна. – Мне только пришлось одолжить ее на время подруге, но, без сомнения, она вскоре возвратит ее.
В этот момент перед ее глазами возникла картина, как Агнесс поднимает с пола муфту, в спешке оставленную Дженни в «Шутовском колпаке». Неужели с тех пор минуло
К ее облегчению, мистер Тренч не стал продолжать обсуждение этой щекотливой темы. Он вместо этого возобновил свои атаки на камин, и спустя некоторое время его усилия были вознаграждены несколькими робкими языками пламени. Каролайн чувствовала себя крайне неловко и села как можно дальше от него, в душе надеясь на скорейшее появление хозяйки дома.
Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем ее желание исполнилось. Но приход миссис Помфрет не принес с собой того спокойствия, на которое мисс Крессуэлл надеялась.
Миссис Помфрет оказалась высокой, костлявой женщиной лет пятидесяти, без меры молодящейся, одетой в наряд, который больше пристало бы носить даме лет двадцати. Завитые волосы были неестественно интенсивного черного цвета, лицо щедро накрашено, и вокруг нее витал слабый, но безошибочный аромат джина. Она приветствовала Каролайн с назойливым дружелюбием, называла ее милым дитем, выражала ужас от ее затруднительного положения и заверяла в своем неизменном для нее гостеприимстве, пространно предлагала оставаться в стенах этого дома столько, сколько потребуется.
Каролайн вежливо благодарила, заверяя, что она уедет из города уже на следующий день и не злоупотребит гостеприимством миссис Помфрет надолго. Втайне она пожалела, что вообще приняла это приглашение. Пожалуй, она чувствовала себя в большей безопасности во время своего заключения в уединённом домике Миков, нежели теперь.
Уже пробило девять часов, и миссис Помфрет, очевидно не придерживавшаяся аристократических привычек, объявила, что она проголодалась и пора ужинать. Они сели за дурно сервированный стол. За столом их с унылым сопением обслуживала неряшливая маленькая служанка, и хотя Каролайн после завтрака ничего практически не ела, как она ни старалась, аппетит исчез, так как ее беспокойство увеличивалось с каждой минутой.
После обеда хозяйка исчезла куда-то вслед за служанкой. Мисс Крессуэлл напрасно ждала ее возвращения. Она вышла из-за стола и села на диване у камина, мистер Тренч же остался с бутылкой вина у стола с явным намерением опустошить ее до дна. Он, похоже, не пьянел, но становился более шумным и разговорчивым. Тренч все говорил и говорил, видимо желая произвести на нее впечатление громкими именами, но Каролайн, до некоторой степени знакомая с высшим обществом, оставалась безучастной.
– Не могу понять, куда это подевался Джордж, – вздохнула она, воспользовавшись паузой в потоке анекдотов из жизни сильных мира сего, которыми без конца сыпал Тренч. – Ему давно пора бы приехать.
– Нет нужды волноваться за Джорджа, любезнейшая, – с приторной ласковостью в голосе успокоил ее Тренч, подливая себе в бокал вина. – Где-нибудь обедает, осмелюсь предположить. Предпочел смыться из дома, вы ведь понимаете. Не в милости у своей мамаши, да и у дедушки тоже, полагаю. Похоже, те не понимают, что нельзя взрослого человека удержать на детских помочах. Джордж – горяч и пылок без меры! Он уже вырос из коротких штанишек и время от времени должен немного поразвлечься.
– Но он что, не понимает, к чему приведут его ссоры с дедушкой? – резко возразила Каролайн. – Вы оказываете Джорджу дурную услугу, мистер Тренч, поощряя его необузданные выходки.