Романтика с риском для жизни
Шрифт:
Он смотрел вслед Шелби. Она медленно повернула на дорогу и поехала к мотелю. Дилан завел мотор и поехал следом за ней. Он убедится, что она вошла в мотель, а потом попробует сам поспать пару часов. В мотеле ей вряд ли что-нибудь угрожает.
С другой стороны, на нее совершено уже два покушения. Что помешает злоумышленникам вернуться и прикончить ее в номере мотеля?
Дилан понял: придется везти Шелби к себе домой. Машину придется оставить у мотеля. На тот случай, если за ней следят, они осторожно выберутся черным ходом и сядут в его пикап.
Но если он хочет в чем-то ее убедить, надо перестать грубить и огрызаться.
Остановившись напротив мотеля, Дилан устало провел рукой по лицу. Шелби вошла в административный корпус. Да, за ужином он мог бы вести себя и получше. Но ведь он думал, что Шелби просто передаст ему какой-то диск с программой или кодом, и они тут же разбегутся. И даже если она сочтет его неотесанным чурбаном, никому от этого хуже не будет.
Откуда ему было знать, что код у нее в голове и для того, чтобы все окончилось успешно, необходимо ее личное присутствие в «Омеге»? И вообще – как можно запомнить код? Она ведь сама сказала, что цифр много и записать их на бумаге или переслать по электронной почте нельзя. Интересно, как она смогла запомнить такую длинную последовательность цифр?
Бергами должен был сразу предупредить, что Шелби полетит в штаб-квартиру «Омеги» вместе с Диланом. Дилан намекнул на это Бергами, но тот удивился:
– А какая разница? В твоем самолете ведь не одно место, верно? Уж одну женщину и код ты как-нибудь разместишь.
Да, в его «сессне» не одно место; при необходимости он может перевозить до восьми человек, но дело-то в другом! Знай Дилан заранее, что им с Шелби предстоит провести вместе не несколько часов, а несколько дней, он с самого начала сохранял бы дистанцию.
Он не был в себе уверен, догадывался, что ему трудно будет несколько дней держаться на расстоянии от Шелби Килан. Давно уже его ни к кому так не влекло, возможно, даже по отношению к Фионе он ничего подобного не испытывал.
Конечно, после Фионы у него были другие женщины. Он старался забыться, но как будто нарочно выбирал совсем не тех, кто помог бы ему справиться с невыносимым горем. Ни одна из многочисленных подружек не задевала его сердца; ни одна не тронула его всерьез. А проведя в обществе Шелби Килан совсем немного времени, он уже не был так уверен в своей неуязвимости.
Теперь ему предстояло уговорить ее перебраться к нему. Ее присутствие в его доме, пусть и недолгое, положит конец мирной, упорядоченной жизни. Но оставлять ее одну нельзя. Придется все ей объяснить, хотя и она, похоже, от него не в восторге.
Шелби вышла из административного корпуса с ключом в руке. Села в машину, проехала несколько метров и остановилась перед дверью нужного номера. Вскоре она вышла с чемоданчиком в руках.
Мотель «Фоллс-Ран» не поражал своей роскошью, однако выглядел чистым и вполне уютным. Номера для постояльцев помещались в длинном двухэтажном здании. В каждом номере на первом этаже имелись застекленные раздвижные двери, которые выходили на маленькие дворики; вдоль второго этажа шла открытая галерея, откуда открывался вид на горы.
Шелби вошла в номер на первом этаже, что облегчало задачу Дилана. Для начала нужно с ней поговорить, но открыто входить через парадную дверь нельзя, если за ней следят, действовать нужно очень осторожно. Значит, придется постучать в заднюю дверь, выходящую во дворик.
Дилан припарковался наискосок от мотеля, у банка. Перед тем как выйти, отключил свет в кабине. Снова поморщившись от боли в боку, выбрался из машины.
Держась подальше от уличных фонарей, Дилан обошел здание мотеля с тыла. Осмотрелся. В соседних с Шелби номерах свет не горел. Уже хорошо! Шелби задернула штору, и из-за застекленной двери выбивалась лишь полоска света. Дилан тихо постучал.
– Шелби! – произнес он, прижавшись губами к замочной скважине. Его никто, кроме нее, не должен слышать. За шторой метнулась тень, но он не понял, расслышала его Шелби или нет. Он постучал еще раз, чуть громче.
Она тихо ахнула, и Дилан обрадовался, что соседние номера не заняты. Он услышал щелчок открываемой двери.
– Вы меня до смерти напугали, – прошипела Шелби. На шее у нее было полотенце. Она сушила свои длинные рыжие волосы. На фоне белого полотенца они казались просто огненными.
– Извините.
– Что вы здесь делаете? И почему стучите с черного хода? Почему не зашли с улицы?
Дилан поднес палец к губам.
– Я хочу поговорить с вами, но так, чтобы никто не узнал, что я здесь. Вы не против, если я войду?
По крайней мере, она не колеблясь распахнула дверь шире и отступила назад, впуская его. Дилан вздохнул с облегчением. Войдя, он задвинул застекленную дверь и задернул штору.
– Вернулись, потому что нашли нужные слова для того, чтобы сказать, как я вам не нравлюсь? – Шелби скрестила руки на груди и состроила гневную гримасу.
Дилан поморщился. Он знал, что заслужил выговор.
– Простите, я был не прав.
Шелби явно удивилась, но промолчала.
– Слушайте, я собирался оставить вас в покое, чтобы вы отдохнули, да и сам хотел поехать домой и подремать перед полетом. Но вдруг сообразил, что… сегодня вас пытались убить.
Шелби побледнела, потом села на кровать и принялась рассеянно вытирать голову полотенцем.
– Во-первых, спасибо за то, что спасли мне жизнь. Я в самом деле могла погибнуть. Но утверждать, что меня пытались убить, – по-моему, преувеличение.
– Я все понимаю и не преувеличиваю. – Дилан шагнул к ней, больше для того, чтобы его тени не было видно с улицы.
Видимо, он напугал Шелби. Она молча встала и вышла.
Дилан вздохнул. Он понимал, что заслужил ее недоверие.
Однако она не забилась в дальний угол номера, а лишь ненадолго отлучилась в ванную, вернулась с полотенцем, которое бросила ему, и снова села на кровать.
– Вид у вас не очень, вот, вытритесь, чтобы с вас хотя бы не капало.
– Спасибо! – Дилан вытер лицо и волосы, а затем продолжил: – За рулем той машины был не пьяница и не рассеянный оболтус, который ничего вокруг не замечает. Он хотел вас сбить.