Ромашка-1
Шрифт:
По дороге в редакцию покупаю букет роз – срабатывает мужская привычка создавать дамам праздничную обстановку в офисе. Пока поднимаюсь на лифте, оглядываю себя придирчивым взглядом – Дорохина действительно постаралась. Ощущение, что я на высоте, ощущение собственной внешней неординарности добавляет, на удивление, уверенности в себе. Нет, я вовсе не хочу быть привлекательной женщиной, это все бабское… но мне хочется… не знаю что мне хочется…, может быть не сомневаться в себе… даже во внешности, если приходится таскать это туловище… А сейчас у меня, несмотря
– Настенька, привет.
– Здравствуй.
– Прекрасно выглядишь, держи.
Отдаю ей букет.
– Ничего личного, чисто для интерьера.
– Спасибо.
– Не знаешь, Пригожин сегодня на работе?
– Да, мелькал.
– А как начальство? Меня никто не спрашивал?
– Пока нет. Хотя Побужецкий с утра был не в духе.
Неужели мы с ним вчера поцапались? Жаль Светка не в курсе, рассказать утром по этому поводу ей было нечего.
– Ладно, пошла к себе.
Но сворачиваю в сторону комнаты Сергея. Едва завидев меня, он замирает, как вкопанный.
– Маш, привет.
– Привет.
– Уау! Слушай, ну ты сегодня вообще...
Приятно конечно, для того марафет и наводил… Но лучше без этих… Без мужских восторгов вслух. Но Пригожин продолжает восторженно таращиться:
– Я так понимаю, мы сегодня идем в кубинский ресторан?
Пытаюсь уйти от ответа:
– Так, Сергей, давай все комплименты потом, в письменном виде. Давай, рассказывай, что там с этой Леной.
Пригожин молча выкладывает на стол фотографию, добытую в гостях в ходе разведки боем: на ней знакомая девица в розовом платье на фоне моего черного «Рэйндж Ровера». Четко просматривается передний номер В110ТА77. Это уже зацепка для любопытствующих девушек и ее надо изъять в первую очередь. Что касается остального, то судя по всему Пригожин Ленку разговорил, но та ничего компрометирующего по эротическому прошлому Романа Сереброва не выболтала. Мы продолжаем разговор и из уст Сергея вырываются нелестные эпитеты про Ромку. Виновато вздыхаю:
– Значит, говоришь, по ее словам он брехло и трус?
– Ну, это не я говорю, это она утверждает.
Врет баба. Недовольно ворчу:
– Зашибись.
– Ну.
– Это все?
Неожиданно в голову приходит забавная мысль и я оживаю, разворачиваясь лицом к Пригожину - Ленку я знаю неплохо, но столько гадостей про любовника вывалить, да еще чужому мужику, как-то странно. Может она на Серегу уже глаз положила?
– Слушай, а как тебе удалось с ней поговорить? Э-э-э… Меня она даже, вообще, на порог дома не пустила.
Пригожин, улыбаясь, мотает головой:
– Включил личное обаяние.
Да уж, гремучая смесь пригожинской наивности и детской беззащитности в глазах покорит любую женщину. Серега и хитрит по-детски: изворачивается, скрывает, чтобы не заметили, не заругали, считали хорошим мальчиком.
–
Смешинка пропадает из его глаз.
– Маш, ну, я тоже серьезно. Что-то, мякал-вякал, мэкал и экал… Не знаю, как так, но удалось проникнуть, что ли.
– Я фотографию возьму?
– Только после того как подтвердишь наше вечернее свидание. Ты уже два раза обещала!
– Ну, раз обещала….
– Значит, все, я заказываю столик.
И протягивает фотографию.
***
Полчаса спустя, стою с чашкой кофе на офисной кухне и вдруг замечаю в холле шествующих Козлова с Побужецким. Не знаю, что там вчера произошло между Машуней и этим Кириллом, но стратегически им лучше сосуществовать мирно – разные весовые категории… Вот начальники останавливаются возле Толика с Валей, о чем то шушукаются с ними, а потом идут дальше, приближаясь ко второму выходу из нашей кухоньки. Оставив чашку на столе, быстренько перемещаюсь туда и прячусь за притолокой - жду, когда парочка приблизится ко мне вплотную. Голоса все ближе. Смотрю на свое отражение в зеркале - а что, яркая девушка, готова повиниться в своих ошибках. Встряхнув распущенными волосами, замираю, привалившись к дверной коробке. Голос Петра Константиновича звучит совсем рядом:
– Знаешь, не у всех есть внешность висеть на доске почета.
– Петя, фотошоп творит чудеса.
Разворачиваюсь и выхожу в холл, лицом к лицу к врагу. Стараюсь выглядеть максимально миролюбивой и улыбаться. Еще раз встряхиваю лохмами, и изображаю сдержанную радость:
– Петр Константинович, Кирилл!
Козлов смотрит угрюмо, видимо ждет подвоха, а вот Побужецкий, похоже, все принимает за чистую монету - привык смотреть на женщин свысока. Он останавливается, сложив ручонки на груди, и ждет от меня капитуляции. Ну, что ж, вот она, получай:
– А-а-а... Я хотела бы извиниться за вчерашний инцидент. Видимо я слишком глубоко завернула в работу.
Кокетливо наклоняю вбок голову и с улыбкой смотрю на Кирилла:
– Надеюсь, вы не держите на меня зла, за вчерашнее?
Козлов, оглядываясь на Кирилла, комментирует:
– Не знаю, о чем ты, но Мария, я всегда знал, что ты - умная женщина.
Конечно, он мне не поверил ни на гран, но явно считает, что прогибаться перед сильными - самая нормальная тактика для выживания. Не буду его разочаровывать в этом убеждении - улыбаюсь и Петру Константиновичу:
– Мелкий инцидент на личном фронте. Если честно, я сама очень сожалею о случившемся.
Довольный Побужецкий выдвигается из-за спины Козлова на передний план:
– Говорят прощать, это участь женщины.
Опускаю глаза в пол - эта поговорка ко мне отношения не имеет. У нас, подселенцев в чужие тела, совсем другая участь. Кирилл продолжает расшаркиваться:
– Но уверяю вас, что мужчинам это тоже по плечу.
Это типа он меня прощает… Вскинув вверх голову, смотрю на Побужецкого, а потом старательно растягиваю губы в улыбке. Кирилл добавляет: