Ромашка-1
Шрифт:
– Да ну, на фиг!
Закрывшись в кабинке туалета, задираю подол платья и спускаю вниз колготки с трусами… На белье, на ногах что-то темное и липкое К горлу подступает комок рвоты. Это что за гадость? Это, кровь? Меня начинает тошнить, и голова начинает кружиться от ужаса – кажется, я умираю! У меня внутреннее кровотечение! Но откуда? И тут я понимаю, что это такое. И от того мой вопль еще отчаяннее.
– А-а-а-а-а-а-а-а!
Господи, наверно надо чем-то заткнуть. Судорожно оглядываюсь вокруг, отматываю, наверно, четверть рулона туалетной бумаги и запихиваю
– Ужас! Это же кошмарный ужас….
Утыкаюсь головой в косяк двери и из груди рвется отчаяние:
– Мамочка, я сплю?
Наконец, собравшись с силами и, оттолкнувшись рукой от стены, иду в зал, где веселье продолжается своим чередом и играет музыка. Сесть уже не решаюсь. Оглядываю танцующую толпу, среди которых, где-то, Сергей и Ксения, но я их не вижу. Слава богу, их нет за столом, а то ведь стыда не оберешься. Снова прислушиваюсь к себе. Теперь это уже не так болезненно, но зато противней. Я морщусь, склонившись над своим стулом, снимаю со спинки сумку с пиджаком и вешаю ее на плечо. Потом пугаюсь - нет, так дело не пойдет, вдруг там сзади уже пятно…. Стыдобища - то. Снимаю сумку и, прикрываясь ею с тыла, отступаю к выходу, лавируя между столами и стульями.
4-4
Выхожу из ресторана и мысленно благодарю Пригожина, что не потащил меня, за тридевять земель, на другой конец города. Как – нибудь доковыляю до дома. Пешком меньше проблем - помню, однажды, уже давно, одна моя бывшая так угваздала сиденье в машине, что пришлось менять чехлы!
Все также прикрываясь сумкой, захожу в ближайшую аптеку и испуганно разглядываю ряды витрин с выставленным «товаром». Нет, одному с таким изобилием не справиться. Достав мобильник, набираю номер Дорохиной. Наконец та откликается:
– Алле.
Я буквально шиплю в трубку:
– Свет! У меня капец!
– Ну, ладно, что случилось?
Пытаюсь говорить тише:
– Свет, я сейчас в аптеке.
– Господи, что-то произошло?
– Короче, Свет….
Черт, язык не поворачивается говорить о таких вещах. Загораживаю трубку рукой:
– У меня эти!
– Что, эти? Я не понимаю. Что, эти?
– Что? Что ты не поняла?
Убираю руку от трубки. Нарочно, блин, придуривается?
– У меня начались! Ну, что ты как маленькая!
В трубке раздаются смешки:
– Маш, ты меня удивляешь…. В чем трагедия? Что, опять амнезия?
– Да! И ничего смешного! Я же тебе объясняла уже. Свет, слушай, скажи, что мне надо купить, а то я здесь как партизанка.
– Ну, я думаю тебе лучше всего купить упаковку тампонов. Ну, просто подойти к кассиру и попросить.
– Свет, ты вообще соображаешь, что ты говоришь. Как я попрошу?
– Ну, элементарно.
Нервно вздыхаю. Ну, вот как, мужику,
– Да, у тебя всегда все элементарно, блин!
Захлопываю крышку мобильника и топчусь на месте, морально собираясь с духом. Неожиданно рядом раздается женский голос:
– Простите, я могу вам помочь?
– Да... Девушка… Э-э-э…
Пытаюсь сформулировать:
– Пожалуйста…. Вы не могли бы, мне … Как бы вам объяснить, то… Ну вы понимаете, да?
– Что вас интересует?
Язык словно деревенеет. Мучительно выдавливаю из себя:
– Как вот это объяснить…
Сотрудница вдруг радостно кивает:
– Понятно, пройдемте со мной.
Ну, слава богу. Она ведет меня совсем к другой полке и сует в руки пару каких-то коробочек.
– Выбирайте! Вот эти стандартные две полоски, вот эти немецкие, они конечно достовернее. Но на более больших сроках. У вас какая неделя?
Если лично про меня, то всего второй день в бабском теле.
– Не знаю. Первая.
Съюморил, можно сказать.
– На таком сроке еще рано. Возьмите вот эти на будущее.
Она сует пачку с тестом в руки, и я тороплюсь уйти от нее подальше.
– Спасибо, большое.
Достаю мобильник и снова звоню Светке.
– Алло. Ну, как?
– Как, как… Никак!
– Я же тебе все объяснила.
– Ну, извини, тупая я.
– Ладно, ладно… дай трубку кому-нибудь из персонала.
Оглядываюсь и вижу неподалеку еще одну девушку в форменном халатике. Отлично! Подхожу к ней, жестом показываю на свое горло и, выдавая хриплые рулады, сую ей в руку телефон. Они о чем-то говорят c Дорохиной на своем птичьем языке - тампаксы, шматмаксы, прокладки, закладки…Через пять минут я уже у кассы.
– Фу-у-ух.
***
Пока иду домой накручиваю себя открывающимися прелестями женской жизни… Господи, да чего же там внизу все гадко и противно! Единственная мечта - быстрей добежать до дома, очиститься от всей этой скверны и завалиться спать… Стараюсь не смотреть по сторонам - кажется, что все встречные смотрят на меня, знают обо мне, и брезгливо хихикают, оглядываясь вслед. Я снимаю пиджак и обматываюсь им вокруг пояса. Лучше мерзнуть, чем чувствовать себя грязным мутантом. Буквально врываюсь в квартиру с разнесчастным видом и муторным состоянием души. Издерганный и нервный зажигаю свет в прихожей, швыряю ключи на полку и, торопливо скинув туфли, несусь в гостиную. Навстречу спешит Дорохина:
– Привет, ну, как ты?
Как, как… Отвратительно. Ощущение, что там, внизу, уже все вымокло и слиплось.
– Свет, это тихий ужас какой-то!
Светка дергается успокоить, но я шарахаюсь в сторону и ору:
– Не трогай меня!
– Господи, Маш!
– Я вся замызганная, как последний урод!
Она усаживает меня на диван:
– Успокойся, это же ерунда, отстираем все.
– Да причем здесь отстираем, ты что, не понимаешь, что происходит?
Дорохина поднимает глаза к потолку и терпеливо говорит: