Ромейский Квест

Соколов Лев Александрович

И открыла крепость мне

И передние ворота,

И ворота с оборота,

Вход парадный, черный ход,

Даже верхний дымоход,

Всеми этими путями

Я входил да выходил,

Сколько мне хватило сил...

Заслышав шаги гвардейца и принцессы Окассий повернулся, и встретил их препохабной улыбкой и таким усердным понимающим подмигиванием, что у него все лицо ходило ходуном. Старый Автоваз, напротив, тревожно оглядывал принцессу будто драгоценность, которую Федор взял без спроса, и еще не факт,

что вернул в целости. Парфений не очень понимал, как себя вести, поэтому на всякий случай применил испытанный прием, - перекрестился, и глубоко вздохнул; что можно было понимать, как душе угодно.

– Что-то вы быстро помылись - заговорщически ухмыляясь, заметил Окассий.

– Что-то вы медленно мылись...
– подозрительно хмурясь заметил, с видом бдительной няньки, Автоваз.

Федор решил, что лучшей тактикой будет каменная физиономия и игнорирование любых провокаций, - а потому сходу объявил сбор и военный совет.

– Обсудим наше положение, - предложил гвардеец, - Считаю, что свою задачу, - а именно, возложенную на нас разведку, мы выполнили. Упырюг-кровососов мы все видели своими глазами, и можем должным образом засвидетельствовать это и Константинопольскому двору, и двору его святейшества.

Окассий и Парфений серьезно кивнули.

– Силы врага, с которыми мы столкнулись, даже в отдельном оазисе, слишком велики. Только по великому везению нам своими силами удалось уничтожить один очаг. Однако, как мы теперь знаем, эта дрянь уже давно и тихо распространяется по всему краю. Нам впятером, нет никакой возможности остановить распространение этой... чумы. Посему, первейшей нашей задачей становится доставка сведений нашим начальникам. С этим, надеюсь, все согласны?

Теперь кивнули уже все четверо слушавших его компаньонов.

– Поэтому объявляю вам стратегическую задачу...

– Да что тут объявлять, куманек, - прервал военный официоз гвардейца Окассий - ежу понятно, драпать надо. И как можно быстрее. Обратно, через пустыню, в Антиохию, и на корабле в Константинополь.

– Так, тихо, - наставительно поднял палец Федор.
– Римские воины, а тем более гвардейцы, чтоб ты знал - никогда не драпают.

– Как же это не драпают?
– Удивился Автоваз.
– А мне вот отец рассказывал, что его отец ваших воинов гнал...

– Не знаю, что там тебе твой отец рассказывал, - отмахнул Федор - Но драпа у нас не бывает. Мы можем, эхм... выравнивать строй, отходить в тыл на переформирование, на худой конец, - решительно наступать по направлению от противника.

– Гм!
– Скептически поднял брови Автоваз.

– Это называется сохранять боевой дух, - объяснил пожилому персу Федор.
– У вас персов всегда все по-честному, поэтому даже не знаю, как вы в тяжелой ситуации не впадаете в уныние...

– Ну ладно-ладно, - встрял Окассий.
– Будем считать, что боевой дух мы соблюли. Давай теперь-по быстрому, как это... выровняем строй до Константинополя?

– Давай.
– Согласился Федор.

– Плохой,

что мы потеряли коней, - дала голос Дарья.
– У нас говорят, "человек без коня - что сокол без крыльев". Переход без них будет тяжелым.

– Да-а, повялимся мы на солнышке в местных пустошах.
– Федор почесал затылок.
– Да что делать? Надо идти. Собирайтесь. Перетряхните котомки, и вытряхните что можно бросить. Старую воду из бурдюков вылить, новую набрать. Мы выступаем.

***

Когда компаньоны выбрались из оазиса, деревья словно старались удержать их, шелестя лствой. А песок под ногами начал шуршать, тихо и зловеще обещая тяготы пешего перехода. С натугой поднимаясь по склону большого бархана, компаньоны шли в молчании.

– Жалко оставлять оазис обезлюдевшим, - заметил Автоваз.
– Без непрерывного людского труда пустыня скоро возьмет это место.

– Если мы проиграем, жизнь пропадет не только в этом оазисе, - отозвалась Дарья.

– Верно дочка...

– Уф!..
– Приближаясь, к гребню бархана, пропыхтел Окассий.
– Это будет трудный переход.

– А нас сейчас подгонят.
– Вдруг зловеще отозвался Парфений, повернувшись к оставленному ими оазису.

Услышав тон Парфения, все компаньоны обернулись.

– Твою медь!
– выдохнул Федор.

Оазис лежал между двух больших барханов. И пока компаньоны, уходя от оазиса, забирались на один, на гребень второго бархана с противоположной стороны, выбрались всадники. Человек пятнадцать конников постепенно появились из-за песчаной преграды.

– Быстро! Быстро наверх!
– Скомандовал Федор, - за гребень!

Увязая ногами в песке, компаньоны с натугой добежали до гребня и перевалив через него, поспешили вниз.

– Зачем мы бежим?
– Отдуваясь вопросил Окассий.
– Может быть, эти конники наоборот помогли бы нам?

– У этих всадников от солнца кожа с лиц слезла, - не сбавляя шага ответил Федор.
– Это нежить, и даже не такая свежая, как была в оазисе.

– Клянусь святым чревом, - ухнул Окассий.
– Острые же глаза у тебя куманек. И у тебя, брат-Парфений. Но что же нам теперь делать?

– Нам чуть-чуть не хватило, чтобы с ними разминуться.
– Подосадовал, оглядываясь, Федор.
– Все зависит от их целей, кто они и куда двигаются... Их ноги быстрее, если они поедут за нами... Поворачиваем направо, идем перпендикулярно. Надо разорвать контакт, чтоб они не знали каким курсом мы идем. Ходу друзья, ходу!

Увязая в песке, и вздымая буруны пыли при каждом шаге, компаньоны начали спускаться с бархана, забирая вправо.

– Когда мы ехали сюда, - на ходу выдохнул Автоваз.
– эти твари притворялись.
– А сейчас они едут в открытую...