Ромул
Шрифт:
Женщина устало приподняла голову, и Ромул узнал Илию, вдову Агиса, свою настоящую мать. Он прикрыл дверь, хотел заглянуть в последнюю камеру, но Плистин знаками показал, что нашёл пленника, и исчез за дверью. Ромул вернулся к матери и зашептал:
— Держись, сейчас мы вытащим тебя отсюда через подземелье. Ты прикована к стене?
— Нет. Цепь только на руках. Кто ты?
— Я Ромул, твой первый сын, один из близнецов. Дай я помогу тебе встать.
— А где второй?
— Рем в городе. Тише, пойдём.
Они вышли в проход, там уже стоял освобождённый от верёвок Фаустул. Ромул закрыл задвижки на двери камеры и осторожно
— За мной, — шёпотом приказал он. — Проверьте засовы и не забудьте задвинуть крышку.
Рея лежала на траве под солнцем и дрожала так, что у неё стучали зубы. Ромул насилу успокоил её. Цепь удалось снять только с левого запястья.
— Вот что, Плистин, — решил Ромул, — отвези Рею к нам домой, дай ей умыться, накорми, пусть немного отдохнёт. Вот тебе деньги, купи у кого-нибудь из соседей чистое платье. Негоже царевне ходить в тряпье. Как только она сможет, идите в город на площадь. Стойте в толпе, пока о Рее не зайдёт разговор, а тогда сами решите, что делать.
— А цепь?
— Пусть держит конец в правой руке и прячет под одеждой. Без кузнеца цепь не снять. А нам с тобой, отец, — повернулся он к Фаустулу, — пора в город.
— И сразу к царскому помосту? — спросил тот, пряча под одеждой заветную корзинку.
— Нет, вначале постоим в сторонке, подождём нужного момента.
Фаустул кивнул. Ромул привык, что ему подчиняются люди намного старше и опытнее его: он умел думать и часто находил удачные неожиданные выходы из трудных ситуаций. Пока Фортуна явно благоволила. Но что будет дальше?
Рее помогли сесть на кобылу впереди Плистина, и они поехали в Ференту. Остальные поскакали к воротам, кроме воина, уступившего Фаустулу коня. У ворот они спешились. Ромул оставил Фула снаружи сказать Юлию, чтобы его люди без лишнего шума оттеснили стражу от ворот, вошли в город и встали позади горожан. А дальше будет видно, что делать.
Отрядив двоих воинов с конями в Ференту, Ромул с Фаустулом и остальными вошёл в ворота, которые выходили на площадь напротив храма Юпитера.
Ромул увидел толпу горожан, охватившую полукольцом возвышение храма, а справа отряд наёмников с копьями, в шлемах и панцирях. Наёмники стояли строем у городской стены почти на границе священного участка, куда нельзя было входить с оружием. Ромул помрачнел, он не ждал, что Амулий решится так откровенно пугать горожан. Перед широким проёмом храмового входа на площадке в высоких креслах восседали цари: слева Нумитор, справа Амулий. Между ними, ниже в кресле сидел фламин Юпитера Манилий — старец с бахромой седых волос вокруг лысины, который слыл образцом честности и часто решал спорные вопросы. Позади на скамье разместились члены Совета. Над алтарём ещё курился дым, вероятно, только что закончилось жертвоприношение. Ромул с Фаустулом поспели к самому началу.
Успев к началу собрания и освободив важных свидетелей, Ромул был уверен, что сможет помочь Нумитору выиграть спор, но присутствие отряда наёмников меняло дело. У Амулия был решающий довод — бросить строй копьеносцев на толпу безоружных горожан. Куда же запропастился Юлий со своим отрядом? Ромул вглядывался в толпу, пытаясь угадать, скрываются ли в ней вооружённые сторонники Нумитора, которые в нужный момент смогут противостоять воинам Амулия, но никого не находил — либо они умело спрятались, либо скорее всего их не
Нумитор встал, опираясь на посох. Толпа замерла, разговоры стихли, старый царь заговорил сильным высоким голосом:
— Сограждане, я собрал вас, чтобы явить чудо. Приведите Рема, — обратился он к служителю.
На площадку гордой походкой вышел Рем в красивом светлом одеянии.
— Перед вами, граждане, — продолжил царь, — один из близнецов, рождённых семнадцать с половиной лет назад моей дочерью Реей Сильвией. Многие помнят, что тогда по указу правящего царя Амулия младенцы и их мать были подвергнуты суду Тиберина: отданы на волю реки. Все решили, что они погибли, но оказалось, бог реки знал о божественном отце близнецов и спас их. И вот перед вами мой внук, которого его приёмный отец, пастух Фаустул из Ференты, назвал Ремом.
Толпа зашумела, кто-то крикнул: «Победитель в конном бою!» Но сразу же стало тихо, когда встал Амулий.
— Не спешите верить моему брату, — начал он. — Этот юноша самозванец, мало того, он преступник, приговорённый мною согласно закону к казни за конокрадство и убийство пастуха. Сейчас свидетель расскажет о его преступлении.
Цари сели, зато поднялся фламин, который должен был вести допрос. На площадке появился конюх. Он поклонился царям, фламину, народу и потом сбивчиво рассказал, как четыре дня назад поздно вечером его помощник зачем-то вывел Ветра, лучшего скакуна Альбы, из загона. Тогда свидетель вышел вслед узнать, в чём дело, и тут прискакали двое.
— Один из них, — продолжил конюх, — заколол помощника мечом и пересел на Ветра, а второй крикнул: «Рем, скачи!» и оба они умчались, а за ними их лошадь. А вчера к табуну подъехал какой-то всадник не из здешних и сказал, чтобы мы приготовились ловить вора, он вот-вот прискачет сюда на Ветре. Так и случилось, он отозвался на имя Рем, и мы его схватили.
— Вина налицо, — подал с места голос Амулий.
Толпа одобрительно зашумела.
— Что можешь сказать в своё оправдание? — спросил фламин Рема.
— В рассказе конюха много странного, — твёрдо ответил тот. — И разве станет вор приезжать на краденом коне к месту кражи? Клянусь, я не крал Ветра, коня мне подарили, я не знал, что это Ветер, думал, это один из его потомков. Кто-то сыграл со мной злую шутку.
Снова толпа отозвалась одобрительным гулом.
— Это тот юноша, который украл коня и убил твоего помощника? — спросил фламин конюха.
— Не знаю, — ответил тот.
— Лицо? Голос? Осанка?
— Не знаю, было темно, а вор молчал.
— А кого ты сам подозреваешь? — обратился Амулий к Рему.
— Не могу сказать, — ответил Рем.
— Почему? Не может быть, чтобы человек не знал своих врагов. Значит, ты что-то скрываешь. Но честному человеку нечего скрывать. Своим отказом отвечать ты изобличил себя! Так, Манилий?
Старик суетливо огляделся:
— Так, государь. Но это не проясняет обстоятельств похищения коня. Может быть, отложим его рассмотрение и займёмся самозванством?
— Ладно, — кивнул Амулий. На этот раз он не стал подниматься, а только слегка повернулся к Рему. — Так ты, преступник, ещё смеешь утверждать, что вместе с братом рождён дочерью царя. Где же брат твой Ромул? Я слышал, он стал вожаком банды бродяг, скрывается в лесу и занят тёмными делами.