Ронан-варвар
Шрифт:
Что касалось Тарла, то он с таким же успехом мог всю ночь развлекаться. Результат оказался тот же самый – наутро он проснулся с жуткой головной болью. Жалобно стеная, он сел и с немалым разочарованием обнаружил, что это вовсе не был какой-то дикий сон в результате сильного перебора. Его действительно запихнули в мрачную камеру из каменных плит, освещенную единственным мерцающим факелом. В одном углу чесал себе нос маленький бурый кролик. Поблизости с закованными в кандалы руками сидел Ронан, изучая большой поднос с едой, поставленный на пол у двери.
– Вот, пожалуйста, – объявил он. – Я же тебе говорил, что эльфы всегда за своими гостями ухаживают. Ты только
– Высший класс! И я предполагаю, они еще и о нашем здоровье заботятся, раз ради нашей же безопасности нас в эту темницу посадили! Вот радушные хозяева! Просто даже не верится! То есть, швырнули нас сюда ни за что ни про что… Сильно сомневаюсь, что это как раз и есть знаменитое на весь мир эльфийское правосудие!
– Гм. Похоже, что так…
– Эльфы славятся своими передовыми взглядами, – перебил Тарл. – Эти взгляды в легенду вошли! Знаешь, что по эльфийскому закону с тобой будет, если ты прелюбодеяние совершишь? Тебя на траву посадят!
Ронан пришел в ужас.
– То есть как, потом можно только траву есть? Ты шутишь!
– Не шучу. Тебя правда на траву сажают, да так, что не скоро прочухаешься. Тебя, твою любовницу и мужа-рогоносца запирают в комнате с неистощимым запасом эльфийской травки. Всем вам не разрешается выйти наружу до тех пор, пока вы к чему-то вроде полюбовного соглашения не придете. То есть, это так по-передовому, что просто блеск! – Тарл сделал паузу, грустно покачал головой и тут же понял, что лучше бы он этого не делал. Голова жутко раскалывалась. – Но швырять людей в тюрьмы ни за клят собачий – это на них не похоже, – продолжил он. Тут его буквально пронзила очень скверная мысль. – Эй… ты ведь не считаешь, что тут Некрос постарался?
До сих Ронан терпеливо ждал, чтобы вставить словечко.
– Нет, – сумел он наконец его вставить, – дело не в этом. Пока ты в отключке валялся, я тут немного с одним из стражников поболтал. Судя по всему, Альбрану совсем недавно нешуточно от людей досталось. Думаю, ты заметил, в каком состоянии замок, когда мы к нему подходили, И вот Альбран решил, что настала пора малость его подновить, но вместо того, чтобы использовать эльфийских каменщиков, он привлек к этому делу человеческую строительную фирму из Дур-Имара. Вроде как люди намного дешевле обходились. Проблема была в том, что все они оказались полными раздолбаями. Половину времени они либо сидели за картами, либо подкатывали с непристойными предложениями ко всем эльфийским девушкам, какие им только на глаза попадались. Затем они снесли некоторые важнейшие опорные стены, и северная башню рухнула в ров. Они отгородили не те участки, поставили не там двери, да и вообще так тут напортачили и превратили замок в такое дерьмо, что Альбран наотрез отказался им что бы то ни было платить, пока они не сделают все как надо. Тогда они прекратили работу и заявили, что отказываются отсюда уходить, пока Альбран им за уже сделанное не заплатит.
Тарл поежился.
– Н-да, скверные делишки. Но тут ведь не наша вина, верно?
– Есть еще кое-что. Феккатуна, любимая дочь Альбрана, с одним из штукатуров сбежала. И на прошлой неделе Альбран узнал, что она беременна. А затем, два дня назад, настал черед последней капли. Парочка шутников постучалась в ворота замка. Несмотря ни на что, Альбран их принял, закатил для них пир и в общем обеспечил всем этим эльфийским гостеприимством. А глухой ночью они исчезли. И вместе с ними исчез эльфийский камень Реахим!
– Какой камень?
– Эльфийский камень Реахим. Какой-то магический самоцвет, который Альбран до жути ценит. Судя по всему, он должен был приносить королевскому двору немыслимую удачу.
– Н-да. Лучше бы его вообще
– Не уверен, – пессимистично отозвался Ронан. – Стражник намекнул, что хотя всем простым эльфам мы будем вполне симпатичны, королевскую семью люди капитально достали.
Тарл кисло на него посмотрел.
– Что ж, во всяком случае это отметает всякую мысль о руке Некроса, – выговорил он с полным ртом. – И благодарение за это богам! Я это к тому, – продолжил он, постепенно подходя к теме, – что лучше тебя не сыскать, когда дело доходит до того, чтобы постругать на ломтики орков, обычных пехотинцев или других воинов. Но как только ты за пределы своей лиги выходишь, то мигом просераешься! Во первых, Тусона тебя на обе лопатки положила. В буквальном и в переносном смысле. Затем – Антракс. А теперь – эта банда эльфов. Прикидываешь, какую котлету сделал бы из тебя Некрос? А так нам пока что не нужно ни о чем беспокоиться. Когда Альбран нас выпустит, давай отправимся прямиком в Вельбуг и снова тех девочек навестим. Рядом с Тусоной безопасность нам гарантирована.
Сделав паузу, Тарл отломил немного сыра и хлеба, В камере было очень тихо. Затем Тарл поднял глаза и увидел, что Ронан вовсю на него таращится. Примерно такое же выражение могло быть на лице у мальчугана, которому его новенький очаровательный щеночек только что палец оттяпал.
– Послушай, я должен был это сказать! – сердито добавил Тарл.
– А теперь ты послушай! – проревел разгневанный воин. – Я бы с этими эльфами никаких проблем не имел, если бы ты не сдался! Мы бы их живо отвадили! Но нет – с тобой никого не отвадишь! Ты, только меч завидишь, бросаешь свое оружие быстрей, чем… чем в сортир после мулампоса бегут, – с запинкой закончил он.
– Это называется серое вещество использовать. Тебе тоже попытаться бы не мешало.
– Послушай, а кто тебя от тех орков спас?
– Котик. Или ты оркского лучника не заметил?
– Вот скотина неблагодарная…
– А ты дуболом перекачанный…
– Крысиная морда!
– Туша безмозглая!
– Кагаимо!
Без всякого выражения на лице Тарл сдался и забарабанил по двери.
– Эй! – заорал он. – Стража! Я хочу, чтобы меня в другую камеру перевели. Пусть там лучше крысы будут. А эта компания меня не устраивает!
Позади него Ронан, Победитель Зла и Убийца Тысяч, повернулся спиной к товарищу и мрачно уставился в стену.
После нескольких часов молчания Ронан начал всерьез действовать Тарлу на нервы. «Эти воины все одним миром мазаны, – подумал Тарл, пряжкой ремня выцарапывая на стене камеры еще один непристойный лимерик. – Вот клятские примадонны! Вечно должны в восхищении купаться! Чуть-чуть критики – и на тебя как на последнюю сволочь дуются»
Впрочем, Ронан уже не дулся. Хотя внезапный всплеск откровения Тарла больно задел его самолюбие, он также заставил его задуматься. Большой проблемой Ронана было то, что, начиная со второго года его учебы в Школе воинов, он все делал по-своему. Все в этом мире было либо белым, либо черным; либо добрым, либо злым. Если нечто было добрым, ты оставлял это в покое, а если злым – разбирался. И все последние три-четыре года Ронан побеждал всех, с кем ему приходилось разбираться. Обычных преступников, бандитов, орков, горных троллей, странных плутов ленкатов – всех, кого угодно. Он почти уверовал в собственную непобедимость. А теперь Ронан вдруг оказался втянут обратно в реальный мир. Выяснилось, он вовсе не непобедим. Маг даже со связанными за спиной руками мог превратить его в лягушку.