Росомаха
Шрифт:
Вскоре мы уже высохли и положив вплотную друг другу двое мечей, захваченные у волколаков, — жарили на них рыбу. Сталь была отличная, но не зачарованная и тем более не руническая, зато широкая.
К сожалению в вещах волколаков, не нашлось никакого железного котелка в котором, можно было бы сварить уху, только высохшие тыквы для хранения воды и то ли целебных мазей, то ли тонизирующих напитков или чего-либо подобного.
Понюхав их и не сумев определить, что это такое, я решил не выбрасывать пока их, но и не трогать. Так что, сейчас мы довольствовались,
Насытившись, мы опять полезли в реку, обсохнув, снова полезли, — каждый раз возвращаясь с новым уловом. Затем, вместе с Сяо, занялись устройством коптильни, в самом примитивном её исполнении и подвесив рыбу над костром, на рогатине и обложив его ветками.
Разожгли посильнее и закинули в него, найденных ароматных веточек, неизвестного кустарника. Ближе к вечеру, мы уже были обладателями внушительного запаса рыбы горячего копчения, умопомрачительный аромат которой, далеко разнёсся по округе.
Этого-то мы и не учли, увлечённые своим занятием. — Ээх, ничему то, — нас жизнь не учит, а только постоянно мучит. На сладкий аромат копченой рыбы, стали собираться коренные жители, этой долины.
Как только стемнело, мы оба стали ощущать на себе чьи-то нехорошие взгляды и наше благодушное состояние, быстро слетело с нас обоих.
Вокруг нас, стали двигаться, быстрые тени. В конце концов, плюнув на комфорт, даваемый костром и затушив его, и дрожа первое время от ночного холода, мы изготовились к бою.
Я, взял себе саблю, а панда, подумав, два хопеша, в каждую из лап. Глаза быстро привыкли к темноте, и я стал разглядывать, ночных разбойников.
Ими, оказались относительно небольшие, но очень шустрые летающие ящерицы, с длинной, вытянутой пастью и очень мелкими, но острыми зубами, которые даже в темноте блестели, ловя слабый свет далёких звёзд.
Их становилось, всё больше и больше, пока они не замельтешили вокруг, ощутив огромную опасность, я, испугался. Даже, когда я бросался с одним кинжалом, на могучего воина — волколака, я так не боялся, как сейчас.
Мне вспомнились пираньи, после нападения которых, от человека оставался один костяк и больше ничего, и мне совсем не улыбалось, кончить свою жизнь похожим образом.
Получив, огромную дозу адреналина, от страха, организм, мгновенно перешёл в боевое состояние и моя голова, стала обдумывать, каждый шаг. Здесь, одной саблей не обойдёшься и нужно, что — то более лёгкое и в разы быстрее.
— «Сяо, бросай хопеши, бери копьё и работай, как шестом!», — крикнул я ему и вытащил себе в помощь кинжал, — в этот момент, началась атака. Десятки летающих ящериц, расправив свои кожистые крылья — ринулись в атаку и поглотили нас.
Сяо, встретив первый удар, — хопешами, быстро понял их бесполезность, убив всего нескольких врагов и подхватил своё копьё, — как я ему и говорил и раскрутив его на манер боевого шеста, стал стряхивать с себя нападающих, как дихлофос — мух.
Мне же, пришлось намного хуже, — ящерицы вгрызались в мою шерсть и как бритвой сносили мой густой волос, особенно им понравился для атаки мой роскошный хвост, который надёжно укрывал мой нос ночью.
Я, отмахивался от них саблей, убивая за раз по паре ящериц, но они только сильнее атаковали меня, — не считаясь с потерями.
Сабля, была тяжела для меня, и мне не удавалось, создать круг защиты с её помощью, от этого, я начал уставать и почти отчаялся, когда неожиданно здравая мысль, пришла мне в голову, — как всегда, руководствуясь русской поговоркой; — «Что хорошая мысля — всегда приходит опосля».
Убрав кинжал обратно, я схватил щит и, задрав голову, активировал, свой навык «призыв». Волна бодрости на миг, захлестнула и меня и панду, и мы с удвоенной силой врубились в полчища ночных пришельцев.
Только теперь, я, поджав свой, бывший, когда-то роскошным, хвост, прикрыл себя щитом и, встречая им нападавших, параллельно рубил их саблей, укладывая груды трупов вокруг себя.
Сяо, уже «настропалился» и измочалив своё копьё и бросив его, давно рубился уже моим. Вокруг него валялись, мертвые и ещё живые ящерицы, и пытались добраться до его ног, норовя укусить его.
Но, он, — походя, наступал им на головы своими лапами и раздавливал, их несмышленые головёшки.
Меня, к тому времени — основательно покусали летающие негодяи, и перед моими глазами появился значок кровотечения, а здоровье стремительно началось уменьшаться, пока я не включил регенерацию.
Стремительно уменьшая накопленную ману, кровотечение остановилось, и здоровье перестало понижаться. Мы дрались ещё долгое время, у летающих тварей, видно не было особо мозгов, и они давили количеством, не обращая, внимание на потери и не прибегая ни к каким уловкам.
Скорее всего, — раньше это срабатывало, но не с нами, и пока мы не положили на землю последнюю тварь — бой не закончился. Но ящерицы были не бесконечные и, убив их всех, мы с Сяо рухнули на землю от усталости. Впрочем, сначала убедившись, что бой окончен и никого из нападавших, больше не было в живых.
Наплевав на последствия, мы. Снова разожгли костёр и уселись, зализывая раны. Ночь ещё была в самом разгаре, и я вызвался дежурить первым.
Панда, тут же лёг и мгновенно заснул, возле костра. Я, только подивившись железным нервам напарника, начал зализывать свои раны, останавливая кровотечение и очищая их от грязи.
И хоть по-сути, я был человеком, но смотря на свой хвост, — который стал больше похож на мокрый кошачий, я даже убрал навернувшиеся на глаза слёзы.
А может быть, это были не слёзы сожаления, а слёзы отчаяния и безысходности. Я, устал, — постоянно сражаться, от кого-то убегать и убивать, убивать, убивать.
Я, никогда не был жестоким, а здесь, казалось весь мир на тебя ополчился и хотел сожрать, не давая время, на минуту слабости. Постоянно втягивая тебя, в такие ситуации, когда у тебя не было другого выхода и другого решения, возникших проблем.