Россия для россиян
Шрифт:
Вторым проявлением загнивания глобальных монополий стал структурный кризис развитых экономик, а в силу их преобладания в мире — и всей мировой экономики (предвестием этого кризиса стал глобальных кризис развивающихся экономик в 1997–1999 годах, а началом — крах «новой экономики» США весной 2000 года). Высокая эффективность информационных технологий внезапно привела к классическому «кризису перепроизводства» их продукции в глобальном масштабе, который был усугублен наличием на пути расширения сбыта продукции информационных технологий, сразу двух барьеров: благосостояния и культуры.
Первый стандартен и общеизвестен: то, что растущая пропасть
Однако второй барьер, связанный с ориентацией информационных технологий на сознание человека, оказался совершенно неожиданным для большинства аналитиков. Принадлежность объекта воздействия к иной культуре снижает эффективность информационных технологий и ограничивает спрос на их продукцию; в результате культурный барьер, неощутимый для относительно примитивной в технологическом отношении продукции Ford, для изощренной продукции CNN оказывается непреодолимым.
В силу этого борьба за расширение рынков информационных технологий автоматически становится борьбой за вестернизацию традиционных обществ. Это вызывает крах слабых стран (даже в России с ее исключительно сильным пластом западной культуры попытки форсированной вестернизации привели лишь к национальной катастрофе, начавшейся в 1991 году, и финансово-идеологическому краху 1998 года), и обострение противостояния относительно сильных незападных обществ с Западом.
Сегодня это обострение используется развитыми странами (хочется верить, что в основном стихийно и неосознанно) для решения проблемы финансирования технологического прогресса. Ведь рост напряженности в мире, в том числе и в результате активизации международного терроризма, способствует росту военных расходов, являющихся не только инструментом стимулирования национальных экономик в рамках концепции «военного кейнсианства», но и наиболее эффективным механизмом стимулирования технологических рывков.
Однако такой метод стимулирования развитых экономик (в первую очередь наиболее развитой экономики современного мира — США) применим лишь в краткие промежутки времени и является тем самым лекарством, которое гарантированно страшнее болезни.
Самое страшное в нем то, что он разжигает конфликт даже не столько между развитыми и неразвитыми странами, сколько между странами, относящимися к различным цивилизациям, — а глобальная конкуренция сегодня является в первую очередь межцивилизационной.
Человеческие цивилизации — культурно-исторические общности, объединенные не только тесными экономическими связями, но и более глубокими факторами, связанными с близостью культур — схожими системами ценностей и мотиваций, мировоззрением, образом жизни и образом действий.
Социализм и капитализм конкурировали в рамках единой культурно-цивилизационной парадигмы, и силовое поле, создаваемое биполярным противостоянием, удерживало в ее рамках остальное человечество, оказывая на него мощное преобразующее влияние (в
Мировая конкуренция стремительно приобретает характер конкуренции между цивилизациями — и кошмарный смысл этого обыденного факта еще только начинает осознаваться человечеством. Проще всего понять его по аналогии с межнациональными конфликтами, разжигание которых является преступлением особой тяжести в силу их иррациональности: их чрезвычайно сложно погасить, так как стороны существуют в разных системах ценностей и потому в принципе не могут договориться.
Участники конкуренции между цивилизациями разделены еще глубже, чем стороны традиционного межнационального конфликта. Они не только преследуют разные цели разными методами, но и, как правило, в принципе не в состоянии понять и принять ценности, цели и методы друг друга. Финансово-технологическая экспансия Запада, этническая — Китая и социально-религиозная — ислама не просто развертываются в разных плоскостях; они не принимают друг друга как глубоко чуждое явление, враждебное не в силу различного отношения к ключевому вопросу всякого общественного развития — вопросу о власти, но в силу самого образа жизни. Компромисс возможен только при изменении образа жизни, то есть уничтожения участника компромисса как цивилизации.
При этом взаимопонимание, в отличие от внутрицивилизационных конфликтов, не только не является универсальным ключом к достижению компромисса, но уничтожает саму его возможность, так как лишь выявляет несовместимость конфликтующих сторон.
Конкуренция между цивилизациями не просто осуществляется по отношению к каждому ее участнику методами, являющимися для него внесистемными и потому носящими болезненный и разрушительный характер; она беско— промиссна и нарастает даже при видимом равенстве сил и отсутствии шансов на чей-либо успех.
Она иррациональна — и потому опасна и разрушительна. Каждая из трех великих цивилизаций, проникая в другую, не обогащает, но, напротив, разъедает и подрывает ее (классические примеры — этнический раскол американского общества и имманентная шаткость прозападных режимов в исламских странах). Возможно, ислам уже в ближайшее десятилетие станет «ледоколом» Китая по отношению к Западу (при всех попытках использовать его в ровно противоположных целях) так же, как гитлеровская Германия и, в конечном счете, сталинский СССР стали «ледоколом» руз— вельтовских США по отношению к Европе.
Вместе с тем рассмотрение традиционного мирового «треугольника цивилизационных сил» (Запад — исламский мир — Китай) все менее достаточен. Мы присутствуем при еще более драматическом, чем столкновение западной и исламской цивилизаций, акте начала разделения Запада, — при начале уже не хозяйственного, но цивилизационного расхождения между Евросоюзом и США.
Уже сегодня оно не дает им создать единый фронт борьбы даже с такими самоочевидными угрозами, как международный терроризм и наркомафия. Классический пример дал Буш, подписавший после разгрома «Талибана» директиву, ограничивающую борьбу с посевами наркосодержащих культур в Афганистане. И это при том, что после победы США над талибами производство наркотиков в Афганистане выросло, по самым скромным оценкам, более чем в 100 раз!