Россия и мусульманский мир № 11 / 2017
Шрифт:
Судя по этим результатам, молодые россияне, испытывая неудовлетворенность деятельностью институтов, регулирующих сферу межнациональных отношений, обращаются к институтам порядка. Это в какой-то степени тревожный симптом, поскольку молодые люди не видят позитивной тенденции в гармонизации этнонациональных отношений через сферу развития конструктивных межнациональных контактов. Есть предположения считать, что в сфере оценки межнациональных отношений молодые россияне ощущают свой гражданский статус по отношению к стране в целом, но актуализируют этническую идентичность, этнический выбор в межличностном пространстве. Характерно, что актуализированными потребностями молодежи являются уважение друг к другу (53%) и взаимопомощь (41%), когда речь заходит о желаемых качествах своей национальности [3, с. 205]. У молодых россиян не преодолен примордиалистский комплекс в этническом самоопределении. 43% считают,
Можно предположить, что сужение межэтнических контактов привело к росту примордиалистских установок. В этом смысле можно говорить о сужении символического поля идентификации. Обращает на себя внимание, что хотя самоопределение в этническом поле не является приоритетным, так как действует установка на индивидуализацию жизненных стратегий, молодые россияне уверены в том, что комфортное состояние личность обретает все-таки в общении с представителем собственной национальности. Не делая данное утверждение категоричным, можно говорить о том, что если в сфере политики господствует идея равенства, то парадокс состоит в том, что большинство молодых россиян признают неспособность влиять на эту сферу. Что касается межэтнических отношений как основы повседневной жизни, 33% заявляют о внутреннем напряжении, а 16% оценивают межэтнические взаимодействия вокруг себя как сложные и потенциально конфликтные [3, с. 207].
Признавая правоту М.К. Горшкова в том, что есть различия между повседневным и официальным дискурсом в оценке этно-национальных отношений [3, с. 206], можно говорить о том, что фоновые практики выявляют нестабильность, не гарантируют исключения межэтнических эксцессов в молодежной среде. Несомненно, молодежь (40%) придерживается позитивной идеи, что Россия – общий дом многих народов, но в этой идее содержится потребность в равных правах народов, что связано с тем, что есть оценка этнонациональных отношений как имеющих влияние фактора неравенства.
Как отмечает Ж.Т. Тощенко, этнократические идеи, отказывающие в национальном равенстве, воспринимаются нормальными, если возникает возможность выявления национализма и шовинизма, представляющих по своей сути формацию политического и духовного компонента национальных отношений, что порождает одно из обличий этнического эгоизма – стремление обеспечить привилегии своему народу за счет других [5, с. 43]. Российская молодежь ориентирована на баланс этнической и гражданской идентичности, но привнесение негативных, деформирующих факторов в фоновые практики (коррупция, преступность, избыточное социальное неравенство) создает зону маргинализации молодежи, где этнонациональные отношения могут обретать характер социально-стратификационных. Поясняя эту мысль, следует говорить о том, что можно констатировать наложение социально-экономической стратификации на этнические различия, формируются образы чужих по этническому признаку, и стратегии успеха представителей других этносов воспринимаются с чувством ресентимента [6, с. 123]. Другими словами, в молодежной среде, в силу социально значимых проблем (трудоустройство, уровень жизни, нереализация жизненных планов), объяснительным механизмом становятся засилье чужих или незаслуженные привилегии других этносов. Таким образом, проблемные ситуации в молодежной среде, неэффективная молодежная политика порождают тенденцию маргинализации, которая сопровождается ростом агрессивного поведения к представителям других национальностей, этноэгоизмом и негативными установками в сфере межнационального общения.
Позиционирование молодежью стремления к национальному миру и согласию определяется степенью ресурсности молодежи, ее доступом к качественному образованию, престижной профессии, возможностям самореализации. Важно отметить, что в российской молодежной среде радикальные группы представляют периферийный сегмент, их деятельность содержит социальный риск, так как является поведенческим паттерном для молодежи в условиях открытой межэтнической конфликтности. Так как российская молодежь находится в кризисе доверия к властным структурам и растет антирейтинг как следствие сложностей в состоянии экономики и социальной сферы, этнический этнократизм может выступать механизмом «канализации», недовольства, смещения настроений, девиантности и фрустрации в сферу межэтнических отношений.
Ресурс межнационального согласия в молодежной среде таким образом формируется на основе системного подхода к социально значимым проблемам молодежи, позитивной оценки молодежью деятельности политических и общественных институтов в проведении политики равенства возможностей. Молодые россияне настроены в целом на общественную интеграцию, но важным является, чтобы солидаризирующая роль российской идентичности ощущалась в повседневных практиках, на уровне межличностного доверия. Вместе с тем последствия «взрыва этничности» в 90-е годы XX в. привели к тому, что проявляется опыт этнического маркирования, что молодежь, поддерживая идею общего дома, воспринимает перспективы своих жизненных позиций в контексте «национальных квартир». Нельзя не согласиться с тем, что межнациональное согласие в молодежной среде переводится из состояния риторики в практические действия, если сняты барьеры на всех уровнях межнационального взаимодействия.
Судя по результатам социологических исследований, усилия государства и общества по формированию российской идентичности дают позитивные результаты, но при этом сложности и ограничения в реализации молодежью жизненных планов повышают возможность принятия позиции этнической отличительности как способствующей реализации жизненных целей или затрудняющей достижение успеха. В условиях, когда актуальным в обществе является тренд социальной консолидации, интеграция молодежи в полиэтническое пространство связана с переформатированием социально конкурентных отношений в отношения по правилам открытой игры.
Иными словами, молодежь формирует запрос на правовое равенство, на снятие ограничителей и привилегий, связанных с этническим статусом. Если судить по результатам социологических опросов, то практически треть россиян хотя и оценивают межнациональные отношения как спокойные, но люди общаются преимущественно с представителями своей национальности [7, с. 151]. Это касается молодежи, где образ жизни формируется под влиянием субкультурного фактора, но может утверждаться и принцип предпочтения своих. Ресурс межнационального согласия молодежи как возможности интеграции в полиэтническое пространство российского общества, формирование конструктивных отношений с представителями других этносов и реализация установки на мир и согласие определяются ее социальной ресурсностью, приоритетами социально-профессиональной и гражданской самореализации, нейтрализующей привлекательность этнического позиционирования.
Вместе с тем в молодежной среде, как отмечали В.И. Чупров и Ю.А. Зубок, действует фактор социальной неопределенности, влияние которого состоит в том, что нарушается вертикальная мобильность, а горизонтальная характеризуется формированием групп по интересам или ограничениям, где этническая конкуренция может восприниматься в качестве механизма самоутверждения и самореализации [8]. Важная роль в реализации ресурса межнационального согласия принадлежит институтам развития и взаимодействия. Российская молодежь слабо привязана к ресурсам, позволяющим уравнивать шансы молодежи на жизненном старте, независимо от этнического статуса. Действующие на институциональном уровне механизмы социальной компенсации практически не реализуются в отношении молодежи. В таком контексте ее вступление в самостоятельную жизнь, опора на себя и семью при отсутствии социальной политики государства могут актуализировать механизмы этнического родства, налаживание устойчивых и надежных связей в своей этнической среде.
Можно сделать вывод о том, что с ресурсом межнационального согласия связана деятельность высокообразованных, профессиональных, успешных групп российской молодежи, в позициях которой этничность проявляется в приверженности к семейной традиции, выбору стиля жизни или выбору досуговых предпочтений. В молодежной среде таким образом проявляется запрос на равенство возможностей и включение ресурса межнационального согласия в качестве условия, определяющего равные стартовые позиции [см.: 9].
Гражданская идентичность, несмотря на то что гражданские идентификаторы не достигли степени интегрирующих ценностей на уровне межличностного общения, снижает риски в политической сфере, где доминирует тенденция укрепления единства народов России. Вместе с тем следует подчеркнуть, что 85% респондентов «никогда не забывают о своей национальности» [10, с. 251], что свидетельствует о том, что в потенциальной ситуации этнической напряженности ценностно-нормативная ориентация молодежи обретает этноцентристскую направленность. Притом что российская молодежь реализует стратегию инструментального активизма, нацелена на прагматику в достижении жизненного успеха, межнациональный мир и согласие относятся к ценностям, примыкающим к фундаментальным (добро, общественное благо, справедливость). Молодежь считает недопустимым проявление враждебности, насилия в межнациональных отношениях, квалифицируя это как антиценности, но позиции значительной части молодежи (35%) выражаются позитивной оценкой достижений людей своей национальности [3, с. 203].