Россия и мусульманский мир № 3 / 2017
Шрифт:
В бандитизме, как и в организованной преступности, нет идеологического обоснования, так как банда – это всегда конкретное сообщество, ориентированное на извлечение материальной выгоды. Способом действия наиболее адекватным банде является террор, и поэтому преимущественными формами и средствами борьбы с ним являются именно силовые методы. Предупредить или подавить бандитизм проще, чем экстремизм, причина этого в том, что экстремизм невозможно характеризовать как оконченное преступление и подавить его силовыми методами на этапе разработки или пропаганды идеологии, которая сама постепенно приобретает экстремистские очертания. Поэтому методы и средства профилактики и предупреждения экстремизма не могут не отличаться от методов борьбы с бандитизмом. Исключительно силовыми методами преодолеть экстремизм невозможно, хотя подобным образом возможно кратковременное снижение накала
Приведенные характеристики отличительных особенностей экстремизма, терроризма и бандитизма требуют различения экстремистов, террористов, бандитов как единичных носителей экстремистской или террористической активности. Экстремист (террорист) – это конкретный индивид, который по тем или иным причинам оказался подверженным влиянию экстремистской идеологии и вовлеченным в сообщество или организацию, осуществляющую экстремистскую деятельность. Причин и путей вовлечения отдельного индивида в экстремистскую деятельность может быть столько же, сколько и самих экстремистов, и они существенно отличаются от причин и факторов воспроизводства экстремизма как социального явления. Но всем им должен быть поставлен социальный заслон.
В соответствии с существующей нормативно-правовой базой силовые органы обязаны пресекать деятельность как экстремистских организаций и сообществ, так и отдельных индивидуув. Конкретные субъекты, вставшие на скользкую стезю экстремизма, не желающие адаптироваться к существующей социально-политической системе, избравшие нелегитимные пути и средства ее изменения, могут и должны быть обезврежены силовыми методами. Лишь только усиливая силовую составляющую борьбы с экстремизмом, «выковыривая» экстремистов из канализации, нанося «кинжальные удары», вытаскивая из леса и адаптируя к мирной жизни, можно бороться с отдельными личностями, вставшими на этот скользкий путь. Однако предупредить или окончательно преодолеть экстремизм подобными мерами и средствами невозможно. Предотвратить соскальзывание отдельного индивида в пропасть экстремизма можно воспитанием, просвещением, образованием, авторитарным воздействием, перевоспитанием, адаптацией к мирной жизни и прочими мерами индивидуального воздействия. А предотвратить экстремистскую метаморфозу нормальной идеологии, распространение такой идеологии как иллюзорно-утопической программы социальных преобразований и деструктивной формы практики невозможно без системных, комплексных социально-экономических реформ, коренным образом меняющих системное качество современного российского общества, устраняющих объективные причины и глубинные истоки экстремизма. Без подобных социальных реформ экстремизм в российском обществе будет воспроизводиться долго, а место одних ликвидированных экстремистов будут занимать другие.
Таким образом, очевидно, что экстремизм как радикальный, чрезвычайный способ социально-политической деятельности, отличается от нерадикального, заурядного способа активности тем, что он является насилием, связанным с прямым уничтожением людей или иной формой физической и нравственно-психологической угрозы жизни людей. Однако специфика экстремизма должна быть установлена не только на уровне экстремистской деятельности, но и на уровне экстремистской идеологии как его исходного компонента. Здесь важно решить, «каковы идейные основы, какова идеологическая мотивация экстремистского действия? Что является критерием экстремистской идеологии? Вот главный вопрос при определении сущности экстремизма» [9, с. 116].
Экстремизм как многомерное социально-политическое явление включает в себя как минимум три существенных момента: экстремистскую идеологию, выступающую основой экстремизма; экстремистскую деятельность как практическую реализацию идеологии экстремизма; экстремистские сообщества и организации, являющиеся формой социальной институализации экстремистской деятельности. Мы исходим из того, что экстремистскими являются только такие социальные действия, которые производятся во имя конкретной экстремистской идеологии. Экстремистский способ поведения существенно отличается от нормального социального действия своим крайним антигуманизмом. Повторимся, указывая на то, что действительным экстремизмом является только мотивированная экстремистской идеологией социальная деятельность. Мы не предлагаем здесь детальный анализ особенностей экстремистской идеологии, так как он представлен нами в монографии «Феномен религиозного фанатизма» (Махачкала, 2006) и статье «Специфика фанатической идеологии», опубликованной в журнале «Политика и общество» (2006, № 7).
Помимо экстремистской идеологии и экстремистской деятельности существенным элементом экстремизма, формой его институализации является экстремистская организация. Суть подобной организации состоит в том, что она выступает добровольным сообществом определенной совокупности лиц, объединяющихся на базе конкретной общей идеологии, претерпевшей экстремистскую модификацию и поэтому предстающей теоретическим обоснованием их совместной деятельности, имеющей экстремистскую направленность. Иначе говоря, экстремистская организация – это специфическое объединение людей, имеющее целью реализацию экстремистской идеологии посредством разрушительной для общества и личности террористической деятельности.
Подводя промежуточные итоги, можно сказать, что экстремизм является формой социальной агрессии конкретных субъектов, которая имеет специфическое идеологическое обоснование. И как таковая она направлена на изменение нетерпимых, чрезвычайных, критических, с точки зрения носителей экстремистской идеологии, условий собственного существования. Подобной агрессией они рассчитывают сохранить собственную социальную, культурную, религиозную идентичность и воспроизвести традиционные условия своего бытия. Но при этом важно подчеркнуть, что экстремизм как способ социальной активности является всего лишь иллюзорной, утопической, разрушительной формой деятельности, не улучшающей социальное или политическое положение тех или иных групп людей и сил, а только направляющей, канализирующей в ложное, деструктивное русло их стихийную, спонтанную агрессию.
Каковы же основные социальные формы и разновидности экстремизма и каковы действительные индикаторы или критерии их разграничения? Среди отечественных исследователей имеет хождение классификация, разводящая формы экстремизма по сферам социальной деятельности. В соответствии с таким подходом экстремизм считается политическим, если агрессивные действия осуществляются в политической области; национальным, если они совершаются в сфере межнациональных отношений; религиозным, если они проявляются в конфессиональной среде и т.д.
Однако подобные классификации разновидностей экстремизма посредством простого перечисления экстремистских действий или же без анализа конкретного содержания политических, этнонациональных или религиозных идей, лежащих в основе экстремистской направленности социального субъекта, носят чисто формальный характер. Тогда как специфическая суть феномена «экстремизм» не высвечивается без вскрытия особенностей идей и мотивов, которыми руководствуются субъекты экстремистского поведения. По этой причине иные исследователи пытаются классифицировать разновидности экстремизма, разделяя их и по содержанию идей, захватывающих сознание и действующих на психику экстремиста. Но и при таком подходе отсутствует анализ реального содержания тех идей, которые становятся детерминантой направленности деятельности социального субъекта. И здесь имеет место всего лишь элементарное различение идей по основным формам общественного сознания. Заметим, что если политический экстремизм детерминируется конкретной мировоззренческой идеей или политической идеологией, то в маниакальной устремленности субъекта к политической власти нет какой-либо идеи. Поэтому и стремление к политическому доминированию любой ценой, перевод такого мотива в главную цель поведения следует относить не к экстремизму, а к психическому отклонению. Политический экстремизм имеет место там, где есть устремленность к захвату власти как к необходимому условию реализации конкретного политического проекта, в основе которого лежит определенная экстремистская идеология.
Разграничение форм и разновидностей экстремизма должно осуществляться на основе анализа содержания экстремистской идеологии, оно должно основываться на содержательном анализе такой идеологии. А всего лишь формальное распределение проявлений экстремизма по сферам социального бытия или формам общественного сознания только уводит от искомой истины. При этом важно понимание и того, что не всякая идея может превратиться в «сверхценную» для определенного субъекта и лечь в основу его поведения, а только неординарная, обладающая набором качеств, пригодных для ее трансформации в экстремистскую идеологию. Анализ конкретного содержания экстремистской идеологии должен учитывать и то, что метаморфоза специфической идеи в «сверхценную» идею экстремизма совершается не всегда и не везде, а только при определенных исторических, социально-экономических, политико-правовых и иных условиях. Известно ведь, что конкретные политические, религиозные, национальные идеи существовали долгие времена, но не везде и не всегда они трансформировались в экстремистские политические или религиозные идеологии.