Россия и мусульманский мир № 4 / 2013
Шрифт:
Диспропорция, сложившаяся в культуре, не безобидна, особенно если она принимает затянувшийся характер, и люди, родившиеся в ней, уже не знают иной культуры. Альтернативное состояние современной культуры чревато агрессивностью по отношению к иным формам культуры. Устойчивый и длительный характер такой альтернативности приводит к вырыванию из культуры фундаментальных основ – общечеловеческих ценностей и интересов. Таким образом, для описанного состояния культуры характерны все признаки «низовой» культуры, в центре которой стоит так или иначе понимаемая повседневность, ставшая наивысшей культурной ценностью (Г.С. Кнабе).
Массовая культура и шоу пронизывают все уровни сознания общества, в том числе и науку, формируя ее образ, адаптируя информацию по законам массовой коммуникации до неузнаваемости, но зато делая ее удобной для массового потребления. Это проявляется, например, в росте числа фальсификаций научных открытий. Имитация научной деятельности хорошо финансируется различными премиями и грантами и постепенно деформирует сознание человека, занимающегося наукой, который понимает, что имитация проще и надежнее приводит к популярности, а значит, к возможности финансирования научных исследований, если они таковыми остаются.
Скандал и сенсация становятся факторами, сопровождающими научную деятельность. Таким образом, мы наблюдаем процесс того, как поп-культура модифицирует образ науки. Как есть поп-звезды эстрады или религии, справедливо отмечает С. Кардонский, возникают и поп-ученые с полным набором атрибутики поп-звезд. «Мнения поп-ученых, иногда обоснованные их научными результатами, но чаще всего не обоснованные, стали весьма ходким рекламным товаром… Оказалось, что вкладывать деньги в персонифицированную научную рекламу и научные страшилки гораздо эффективнее, чем в получение нового знания».
Философия – это самосознание культуры, отражающее конкретно-историческую стадию развития общества. Ее содержание всегда зависит от новых условий, связанных с господством массовой культуры. Вследствие этого неизбежно возникают популярные образы философии, адаптированные для массового сознания. Далее, как это часто бывает, происходит метаморфоза (смысловое «оборачивание»), и превращенные образы становятся предметом «серьезного» профессионального интереса в виде, например, философии Симпсонов или философии доктора Хауса.
Грань между реально философским содержанием и его имитацией исчезает. Постмодерн в культуре породил соответствующие имитирующие формы философии, в рамках которой центральным стержнем выступает критическое отношение к рациональному мышлению и к завершенному тексту как выражению классической культуры. Не случайно «главным врагом» постмодернизма становится метафизика с ее принципами рационального объяснения бытия. Отсюда вытекает критика метафизического языка как языка философии. Понимание языка из средства понятийного анализа объектов трансформируется в некое демоническое начало, навязывающее структуру объектам и бытию в целом.
Происходит абсолютизация методов деконструктивного разрушения, и деконструкция сама по себе помещается в центр философской рефлексии. Предлагается «языковое» прочтение философских проблем, основанное на возможности бесконечного расшатывания устоявшихся языковых стереотипов и поиске новых смыслов и значений. Фактически язык анализируется не как средство понятийного анализа объектов, а как своеобразное демоническое начало, которое навязывает структуру объектам и бытию в целом. Постмодернизм оказался формой философии, развитие которой удивительным образом совпало с процессами изменений в сфере коммуникации. В виртуальном пространстве Интернета исчезает всякая ответственность за сообщение и возникает соблазн мистификаций.
Постмодернизм опирается на фрагментарность и клиповость массового сознания современного человека, фиксируя сиюминутный событийный момент, не утруждая себя вопросами о сущности происходящих событий. При всей его внутренней рафинированной сложности он выражает господство обыденного сознания и ценностей повседневности. Однако, отражая нарастание степени внутренней свободы людей, не желающих опираться на готовые рефлексивные схемы, он не дает ответа на вопрос о степени ответственности, которая может наступить после переживания пьянящего чувства свободы.
За свободой мышления могут стоять банальность и упрощения, которые доминируют в современной культуре. Конечно, философия выступает как реализация творческих потенций человеческого сознания, которая осуществляется на самом обширном первично-бытийном, коммуникационном и семиотическом пространстве, включающем как рациональное исследование феноменов бытия, так и конструирование новых смыслов, позволяющих взглянуть на мир «с иной стороны». Однако эта «иная сторона» должна находиться в рамках философского рефлексивного смыслового пространства, а не выступать имитацией философского мышления. Конечно, не следует лить «крокодиловы слезы» по поводу очередной гибели культуры, которая «гибнет» приблизительно каждые 100 лет. Надо искать новые смыслы в понимании культуры, размышлять о возможности управления глобальными процессами развития и их возможными следствиями. Необходимо понимать, что культура – это развивающаяся система, а значит, в ней будут происходить изменения и темп этих изменений будет все время увеличиваться. Поэтому наша задача – это выполнение функции предупреждения. Предупреждения о тех тенденциях, которые сопровождают развитие научно-технического прогресса и которые несут не только положительные, но и отрицательные последствия для человека и общества в целом.
Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии
Политические реалии Татарстана
В настоящее время в татарском национальном движении укрепляется исламистская и ослабляется собственно националистическая составляющая. Этот процесс, ведущий к постепенному изменению ситуации не только в Татарстане, но и во всем Поволжье, стал особенно заметен в последние 1,5–2 года. Во многом это связано с внутриполитическими процессами в Республике Татарстан (РТ), в частности со сменой ее руководства. Руководившего республикой уже 20 лет национально ориентированного президента М. Шаймиева сменил не столь увлеченный национальной проблематикой технократ и «эффективный менеджер» Р. Минниханов. Немаловажную роль в изменении расстановки сил играет и нарастающий внешний фактор. Он проявляется в значительном усилении интереса к Татарстану со стороны кавказских радикальных исламистов, а также представителей западных информационно-аналитических и разведывательных структур. Тенденции последних лет показывают, что сепаратистский потенциал радикальной части татарского национального движения будет, как и в последние 15 лет, неуклонно снижаться, а опасность исламского радикализма сохранит и даже усилит свою актуальность. В связи с этим происходящие в республике процессы должны оставаться в зоне пристального внимания как государственных структур и правоохранительных органов, так и экспертного сообщества.
В конце 2010 – начале 2011 г. в РТ произошел ряд событий, продемонстрировавших уязвимость этой республики, одним из признанных достижений которой является межконфессиональный мир. 25 ноября 2010 г. в результате спецоперации в Нурлатском районе были уничтожены три исламиста, двумя неделями ранее пытавшиеся подорвать автомобиль начальника чистопольского подразделения Центра противодействия экстремизму МВД по РТ. Одним из этих людей оказался принявший ислам кряшен, сын бывшего прокурора Чистополя Р. Спиридонов. Экстремисты, вооруженные автоматами, гранатометами и большим количеством боеприпасов, оказали сотрудникам правоохранительных органов ожесточенное сопротивление. Позднее выяснилось, что ликвидированные не были одиночками, а входили в состав группы радикалов. В своей деятельности они руководствовались эклектичной исламистской идеологией, включающей элементы как ваххабитского учения, так и идеологии запрещенной в России партии «Хизб ут-Тахрир».