Россия и мусульманский мир № 5 / 2016
Шрифт:
Освоение мигрантом Москвы начинается с выбора места проживания, и в большинстве случаев первым районом, куда приезжает мигрант, является часть города, где живут либо близкие и / или дальние родственники, или, если нет родственников, – где селятся друзья, земляки, односельчане. «…[Жил] у родственников, они в Москве давно, устроились здесь хорошо. Из-за этого они приглашали. Я у них жил долго. Год жил у них. Потом я себе снял квартиру с другими ребятами. Дальше уже сам» (мужчина из Киргизии, 28 лет, повар) 12 .
12
Здесь и далее сохранены стилистика и лексика оригинальных интервью.
Поскольку основная цель приезда в Москву для большинства мигрантов из Узбекистана и Киргизии – устройство на работу, то в ряде случаев выбор района определяется интересами и возможностями работодателя, который и устраивает проживание мигранта. Один из наших собеседников
По мере приобретения опыта жизни в столице, увеличения круга общения происходит и расширение географии проживания и работы. Мигрант становится мобильнее, что, с одной стороны, выражается в частой смене места и иногда района проживания, а с другой – эта мобильность облегчает поиски нового жилья и работы. Одной из распространенных причин таких метаморфоз является изменение семейных обстоятельств или несложившиеся отношения с соседями по квартире, но ключевым принципом (особенно при смене района) становится близость работы и места проживания. В связи с этим иногда даже муж и жена вынуждены жить в разных районах столицы или Подмосковья, потому что в этом случае каждому удобнее добираться на работу. Вот пример из одного интервью: «Он [муж] на стройке работает. Я здесь. Здесь не нашли ему работу … [Он] на стройке живет. Там жилье дали» (женщина из Узбекистана, 37 лет, уборщица).
Следуя принципу близости дома и работы, две трети мигрантов, участвовавших в обследовании, тратят на дорогу максимум 30 минут, причем, как правило, работа находится в пешей доступности. «Близко к работе мужа, поэтому живем здесь. Мы долго искали квартиру, потом у знакомых взяли телефон, позвонили, приехали, посмотрели, нам понравилось, мы и остались» (женщина из Узбекистана, 26 лет, уборщица).
Исходя из того, что длительность проживания в одном районе и стаж работы на одном месте у большинства обследуемых не превышают двух лет, можно утверждать, что в настоящее время ни на одной исследуемой территории нет и пока не может существовать тенденции к закреплению мигрантов. Одной из причин является то, что значительная часть трудовых мигрантов не успевают укорениться из-за относительной краткосрочности пребывания. Этому также способствует и то, что подавляющее большинство мигрантов работают в сфере обслуживания – общепите, торговле, ЖКХ, – а такой вид трудовой деятельности можно найти в любом районе Москвы. Таким образом, если рассматривать среднестатистического трудового мигранта из Узбекистана и Киргизии, то они, как правило, живут практически в одинаковых условиях во всех четырех выделенных нами вернакулярных административных округах Москвы.
В анализе городской инфраструктуры, которой пользуются трудовые мигранты, можно применить несколько подходов, первый из которых предполагает оценку того, какой инфраструктурой мигранты пользуются в «своем» районе и / или в других районах Москвы и в городе в целом. В рамках второго подхода удобно выявлять инфраструктуру буднего, выходного и праздничного дней. Третий подход позволяет увидеть городскую инфраструктуру, использование которой определяется потребностями мигранта, что в определенной степени перекликается с предыдущим подходом, поэтому можно выделить инфраструктуру повседневности, инфраструктуру досуга и инфраструктуру, которая предоставляет образовательные, медицинские, посреднические и другие услуги. В будние дни это, в первую очередь, транспорт, покупка продуктов и других предметов первой необходимости; в свободное время после работы и особенно в выходные дни это покупка одежды, авиабилетов, обращение к банковским услугам, встреча с друзьями, родственниками, семейные праздники и т.п. Последний, третий, подход фокусируется на использовании мигрантами либо общегородской инфраструктуры (магазины, рынки, общественные места отдыха и т.п.) и / либо инфраструктуры, создаваемой мигрантами в первую очередь «для себя», чаще всего в сфере услуг.
Тем не менее предлагается применить четвертый подход и рассмотреть инфраструктуру, создаваемую преимущественно мигрантами из Узбекистана и Киргизии в Москве. Она включает в себя этнические объединения, этномигрантские ассоциации, различные посреднические фирмы (агентства по продаже авиабилетов, агентства недвижимости, оформление документов и т.п.), «этнические» СМИ, медицинские центры, кафе и клубы, мигрантские сети, которые в значительной степени составляют основу мигрантских институций. Развитие и расположение мигрантской или мигранто-ориентированной инфраструктуры в Москве связано как с особенностями структуры и инфраструктуры постсоветского города, сохранением его «советской» планировки, так и с особенностями расселения мигрантов в столице [Деминцева, Пешкова 2014]. В определяющей степени в связи с тем, что мигранты живут во всех районах Москвы, используемые ими мигрантоориентированные институции находятся в самых разных местах столицы.
В России существует два типа общественных организаций, ориентированных на представление интересов и удовлетворение этнокультурных потребностей различных групп, в том числе мигрантских сообществ: некоммерческие организации и общественные объединения, которые, в свою очередь, делятся на национально-культурные автономии (НКА) и общественные организации (в различных формах: ассоциация, фонд, культурный центр). Согласно ФЗ от 17.06.1996 № 74 «О национально-культурной автономии», изначально НКА являлись внетерриториальной формой самоорганизации этнических общностей, функции которых ограничивались культурной областью и некоторыми представительскими функциями [Осипов 2004], к которым в последние годы также добавилась посредническая социальная, правовая и бытовая помощь мигрантам. Учредителями и членами НКА могут быть только граждане РФ 13 .
13
Национально-культурная местная и региональная автономия [Информация 2014]. В настоящее время, по данным Министерства юстиции, в РФ зарегистрировано 1034 национально-культурные автономии различного уровня, из них в Москве находятся 84, в Московской области – 51.
В отношении других, ориентированных на определенные этнические группы организаций, чья деятельность регулируется ФЗ от 19.05.1995 № 82-ФЗ «Об общественных объединениях», важно отметить тот факт, что создавать такого рода объединения могут и физические лица, а их членами, в отличие от НКА, могут быть и неграждане РФ; такие этнические организации охватывают бльшую аудиторию, чем НКА. Кроме этого, ряд активно работающих этнических общественных объединений не входят в состав НКА, а в некоторых меньшинствах местные и региональные автономии вообще не создаются 14 .
14
Согласно данным Министерства юстиции РФ, на 23 июля 2014 г. в России насчитывается 225 983 некоммерческие организации, из них – 62 360 общественных объединений, в Москве – 33 937 некоммерческих организаций [Информация 2014].
Большинство узбекских и киргизских организаций были зарегистрированы именно в последние годы. По данным Министерства юстиции РФ, на июль 2014 г. в Российской Федерации зарегистрировано 100 узбекских общественных объединений, из которых 30 – со статусом некоммерческих организаций, и 87 – со статусом общественных организаций, в том числе 18 региональных и местных национально-культурных автономий. В Москве административно зафиксированы 10 организаций, в том числе одна местная узбекская НКА, два некоммерческих фонда, два некоммерческих партнерства и пять региональных общественных организаций; также в Московской области зарегистрирована одна региональная общественная организация [Информация 2014] 15 .
15
Одной из самых крупных общероссийских узбекских организаций является «Всероссийский конгресс узбеков, узбекистанцев», созданный в 2011 г., который взаимодействует с узбекскими культурными центрами в более чем 50 российских регионах.
Что касается организаций киргизов в России, то в настоящее время зарегистрированы 60 объединений: 11 некоммерческих (пять фондов и три партнерства), одна религиозная и 47 общественных (включая 11 региональных и местных НКА), в самой Москве действуют 12 организаций (шесть общественных и шесть некоммерческих). Среди них, например, некоммерческий «Фонд содействия трудовым мигрантам Киргизской Республики», благотворительный фонд помощи мигрантам и эмигрантам из Киргизской Республики «Иммигрант». Наиболее активна в настоящее время ассоциация Международный конгресс киргизов и соотечественников «Замандаш» и общероссийская общественная организация «Киргизский конгресс», между которыми существует конкуренция за аудиторию, лидерство, распределение ресурсов.
Инфраструктура трудовых мигрантов в городах современной России (на примере мигрантов из Узбекистана и Киргизии в Москве, с. 129–151).
Особенность подобных этномигрантских организаций состоит в том, что в большинстве случаев они создаются представителями поколения, приехавшими в Москву из Узбекистана или Киргизии еще в советское время, и, следовательно, являются хорошо интегрированными гражданами России, которые используются как социальный и финансовый ресурс. Некоторые узбекские и киргизские организации специализируются на одном виде активности, но большинство, как правило, декларируют несколько направлений: реализация просветительских и культурно-образовательных программ и мероприятий; взаимодействие с органами государственной власти, органами местного самоуправления и с заинтересованными некоммерческими организациями; работа с организациями в стране исхода; издательская и информационная деятельность; защита прав мигрантов и содействие их легализации. Однако в реальности значительная часть этой активности приходится на культурную, посредническую деятельность, и, несмотря на статус некоммерческих организаций, эти практики носят коммерческий характер. Хотя в мигрантских коммуникациях подобные организации не играют главенствующей роли, тем не менее их не стоит недооценивать в том числе и потому, что связи между организациями, другими мигрантскими институциями и трудовыми мигрантами значительно сложнее. Например, при определенной поддержке киргизской общественной организации «Киргизский конгресс» на площадке Торгового центра «Кыргызстан» функционирует киргизский медицинский и информационный центры, проводятся мероприятия для мигрантов из Киргизии, создавая институциональные возможности для поддержания чувства общности и «празднования идентичности» [Brettell 2005, p. 279].