Россия и Япония: стравить!
Шрифт:
Обычно считается, что Вильгельм всего лишь провоцировал Николая, но вряд ли это стопроцентно верно. Он-то лукавил — хотя бы потому, что не упоминал в письме такой в некоторых отношениях удобный для России вариант базирования флота, как китайская бухта Цзяочжоу.
Эту бухту кайзер присматривал для себя, и он ее получил. Но, повторяю, и простой провокацией его письмо не назовешь.
Во-первых, там было слово «Владивосток», а уж этот-то порт был на неотъемлемо русской земле, и уж его-то укреплять надо было и впрямь, не залезая в те корейско-маньчжурские авантюры,
Во-вторых, расчетливо, по-хозяйски проводимая дальневосточная линия русской политики действительно могла бы обеспечить России устойчивое положение великой тихоокеанской державы. Это было вполне реальным и полезным для России вариантом развития общей дальневосточной ситуации. И не мог ведь Вильгельм заранее предполагать «цусимский» ее вариант.
Насчет Кореи тоже все было сказано верно. Да вот, увы, — поздно!
И забавно, и печально то, что резон был как в рассуждениях Антанты, так и Вильгельма.
Для России активная и жесткая дальневосточная политика была вполне разумной. А при этом она должна была быть прежде всего охранительной. Корея могла стать «русской», но время для этого было упущено. Жаль, конечно, но надо было смотреть правде в глаза.
И если уж и стоило конфликтовать с Японией, то, скажем, беря курс на вариант Кореи как прямого, юридического российского протектората при готовности его защищать всеми средствами. При этом можно было предъявить претензии и по поводу Курил — естественного, выдвинутого в океан форпоста России.
Вот уж тут можно было и повоевать при необходимости.
Вылезать же за пределы уже приобретенного на Дальнем Востоке (то есть идти на китайский берег Амура и южнее) нам было более чем преждевременно. Да не то что преждевременно — просто нецелесообразно.
Идти же в Южную Маньчжурию, в Порт-Артур, было глупо и преступно. Лучше уж было просто уступить ее Японии в обмен на мирное развитие нашего Приморья.
Но если уж претендовать на влияние вне границ России, то не далее чем в пределах приграничной маньчжурской зоны — по линии Китайско-Восточной железной дороги, «срезающей» пограничную с Китаем «амурскую» дугу.
А романовскую Россию черт, да плюс британский лев, да плюс — закулисно — американо-еврейские Куны, Лебы и дядя Сэм понесли аж на Желтое море, в Порт-Артур.
Как раз под бок к японизируемой Корее.
Уважаемый читатель! Я уже говорил и не в последний раз повторю: для того чтобы в той ситуации столкнуть законные (с империалистической точки зрения) интересы Японии и безнадежно химерические (с империалистической же точки зрения) интересы России, Корея была местом почти идеальным.
Увы, интернациональное, все усиливающееся крыло британского и американского Капитала мало сомневалось в том, что эта— романовско-виттевская — Россия в Азии будет вести себя так же глупо и антинационально, как и в Европе.
Ведь эта Россия была уже очень прочно опутана как интернациональными займами, так и, говоря языком современным, внутренними агентами влияния.
А чего стоил, скажем, такой августейший «фрукт», как генерал-адмирал
Поэтому Золотой Элите можно было не бояться того, что, столкнувшись с трудностями на Востоке, Россия блокируется с Германией на Западе.
Англия знала,что, пока Россией будут управлять якобы русская петербургская биржа, якобы русский Витте и русские коронованные придурки, этого не будет!
В ноябре 1901 года официальный Петербург пышно встречал уже известного нам Ито, который приехал на переговоры о... русско-японском соглашении.
Перед одним из приемов в честь Ито министр иностранных дел граф Ламздорф обратился к графу Игнатьеву (не бравому молодому генштабисту и будущему генералу Красной Армии, а его родственнику, семидесятилетнему ветерану дипломатической службы) с просьбой:
— Голубчик граф Николай Павлович! Вы не будете возражать, если вас посадят рядом с Ито?
— Да почему бы и нет, но с чего такая честь?
— Голубчик, ведь вашему знакомству с Дальним Востоком уже сорок лет, если считать со времени вашей первой миссии в Китай!
— Да-а, — размяк Игнатьев, — было время... Это ведь я посредничал тогда между китайцами и французами и подписал Пекинский договор...
— Помню, помню... Так вот, кому же как не вам, знатоку дальневосточных проблем, попытаться выведать у Ито, с чем он к нам приехал на самом деле?
После приема один граф осведомился у другого:
— Так в чем же тут дело?
— А в том, милейший Владимир Николаич, чтобы нам избежать столкновения с Японией и постараться прийти к соглашению, возможному для обеих сторон, — задумчиво ответил Игнатьев.
— Ито действительно так думает?
— Головой не поручусь, но, похоже, он в своем желании мира с нами искренен, Владимир Николаич...
Вообще-то поездка Ито была для части японских «верхов» прежде всего тактическим ходом в игре с Англией. Обожающему напускать политического тумана Альбиону хитрецы-японцы намекали: мол, или вы, господа бритты, договариваетесь с нами, или мы договоримся с русскими.
Тактика тактикой, но все могло сложиться для России и Японии иначе...
Раз за разом японцы требовали от нас полной для себя свободы в Корее. Ну а нам-то что? У нас с Кореей и границы-то общей, собственно, было с заячий скок. А удобное время для мощного нашего вхождения в Корею как в законный протекторат, на основании приглашения самих корейцев, было упущено.
Зато, идя на соглашение с японцами, Россия могла бы сорвать все дальневосточные антирусские планы, то есть планы англосаксов столковаться с Японией за счет интересов России. Позже ведь всеми было признано, что англо-японский договор на долгие годы предопределил соотношение сил на Дальнем Востоке.