Россия и Южная Африка: наведение мостов
Шрифт:
Радикальная Программа действий, принятая АНК под влиянием Молодежной лиги в 1949 г., содержала требование права африканцев на самоопределение и заявление o намерении АНК бороться за их «национальное освобождение». Однако «освобождение», по мнению авторов этого документа, заключалось во включении африканцев в существующие государственные структуры на основе полного равноправия, улучшении системы их образования, создании институтов для их культурного самовыражения и экономическом развитии резерватов и других африканских районов [57] .
В 1955 г. Конгресс народа, организованный АНК и его союзниками, принял Хартию свободы, ставшую официальной программой АНК и до сих пор не утратившую этого статуса. Хартия была манифестом кардинального политического и социально-экономического переустройства страны
Как известно, правительство обвинило организаторов Конгресса в государственной измене и организовало суд над ними. Обвинение строилось на том, что Хартия – коммунистический документ, а законом 1950 г. коммунистическая деятельность была запрещена. Коммунисты же утверждали, что хотя Хартия и призывает к проведению некоторых мер социалистического характера, она не содержит призыва к национализации всей промышленности и установлению государственного контроля над всей торговлей, а потому не является коммунистическим документом [59] . Мандела писал даже, что воплощение Хартии в жизнь приведет к расцвету капитализма. «При социализме, – утверждал он, – вся власть принадлежит рабочим, а средства производства находятся в их руках и в руках крестьян». Хартия же призывает передать власть «всему народу, т. е. рабочим, крестьянам, людям свободных профессий и мелкой буржуазии». Национализация, предлагаемая Хартией, продолжал он, «нанесет смертельный удар по финансовым и золотодобывающим монополиям и интересам фермеров, которые веками грабили страну… Впервые в истории этой страны неевропейская буржуазия получит возможность иметь собственность под своим именем и право на заводы и фабрики, и торговля и частные предприятия будут процветать, как никогда прежде» [60] .
Вряд ли Мандела не знал, что «рабочие, крестьяне, люди свободных профессий и мелкая буржуазия» – это далеко не весь народ (тем более что по марксистской терминологии «мелкая буржуазия» – это и есть крестьяне) – и что даже в СССР кое-какая частная собственность сохранялась, тем более в социалистических странах Восточной Европы. Трудно сказать, писал ли он статью с этими идеями по убеждению или с конспиративными целями. Как бы то ни было, суд, осведомленный в делах теории и практики социализма куда хуже Манделы, с его логикой согласился. На основании этой статьи и выступлений Манделы обвиняемые были признаны невиновными.
Кажется, это единственное решение суда эпохи апартхейда, которое и в ЮАР, и за ее пределами до сих пор считается справедливым, хотя в более поздних документах и АНК и ЮАКП говорилось, что программа Хартии выходит за рамки не только «буржуазной демократии», но даже и «национальной демократии». Так, Сиса Маджола (очевидно, псевдоним) писал в журнале ЮАКП «African Communist» в 1987 г., что «Хартия свободы – это программа народной демократии (а под „народом“ мы подразумеваем рабочий класс, крестьянство, прочую революционную мелкую буржуазию и демократическую интеллигенцию), и демократическая республика, созданная на ее базе, выйдет за рамки классического понимания „буржуазной демократии“ (которое подразумевает власть буржуазии)». Он объяснял, что «к тому есть две причины. Первая – это то, что рабочий класс будет лидирующей силой в новом государстве, и что он использует это стратегическое положение таким образом, что революция будет на пользу ему, а не буржуазии. Хартия свободы уже сама выражает это понятие, когда она обещает контроль над всей остальной промышленностью на пользу народу. Таким образом, Хартия свободы ограничивает право буржуазии производить и торговать, как ей захочется, она ограничивает это право, а это однозначно выражает политическую волю тех, кто до сих пор был жертвами буржуазной эксплуатации. Во-вторых, успешное воплощение демократической программы и стабильность новой республики будут зависеть от искусного сочетания давления вооруженного рабочего класса на правительство как сверху, так и снизу, с целью претворения в жизнь дальнейшей революционной трансформации» [61] .
По крайней мере один видный деятель ЮАКП, Бен Тюрок, признал, что он был автором экономической части Хартии [62] . Но даже если считать Хартию документом, не имеющим никакого отношения к социализму, для нас здесь важно другое. По содержанию Хартия значительно ближе к программе КПЮА 1944 г., чем к какому бы то ни было из более ранних или более поздних документов АНК. В ней, как и в программе КПЮА, нет упоминания о национально-освободительной борьбе, национальном угнетении и национальном освобождении; нет и упоминания АНК как национально-освободительного движения. Как и в программе КПЮА, в Хартии есть только призыв к полному равенству всех расовых групп и к радикальному социальному переустройству общества.
«Колониализм особого типа» и национально-демократическая революция
Следующая программа компартии – воссозданной в подполье наследницы КПЮА Южно-Африканской коммунистической партии (ЮАКП) – появилась в 1962 г. Это документ совершенно новый как по характеру, так и по содержанию. Уже название его говорило о многом: «Путь к свободе Южной Африки». В первом же предложении программы говорилось о том, что Южная Африка – это колониальная страна, а потому «непосредственной и первейшей задачей Южно-Африканской коммунистической партии является работа по созданию единого фронта национального освобождения» [63] .
Авторы утверждали, что борьба африканских народов против колониализма и империализма являлась основой африканской национально-демократической революции. «В настоящее время, – полагали они, – нужды народа в большинстве регионов Африки лучше всего может удовлетворить создание государств национальной демократии как переходной ступени к социализму». «Минимум основных черт государства национальной демократии, – говорилось в программе, – был определен декларацией 81 марксистской партии в декабре 1960 г.». Далее в ней цитировалось приведенное выше определение государства национальной демократии, принятое на Совещании коммунистических и рабочих партий 1960 г. «Такое государство, – утверждали авторы, – обеспечит наиболее благоприятные условия для развития по некапиталистическому пути к социализму» [64] .
Место Южной Африки в африканской революции – особое, поскольку колониализм в ней тоже особый. Понятие «колониализм особого типа» появляется в программе впервые. При таком колониализме «угнетающая белая нация занимает ту же территорию, что и угнетенные, и живет с ними бок о бок» [65] . Однако рецепт борьбы против этого особого колониализма был все тот же: национально-демократическая революция, которая ликвидирует господство белых и установит государство национальной демократии. «Главным содержанием этой революции, – продолжали авторы, – будет национальное освобождение африканского народа… Крушение колониализма и достижение национального освобождения – это основное условие и ключ к продвижению к главной цели Коммунистической партии: созданию социалистической Южной Африки, которая заложит основы бесклассового коммунистического общества» [66] . Руководящей силой национально-освободительной революции в документе назван рабочий класс, который составлял, по мнению авторов, костяк и АНК, и ЮАКП [67] .
Впервые в официальном документе ЮАКП говорилось о том, что «патриоты и демократы возьмутся за оружие», создадут «партизанские армии» и будут совершать «различные акты вооруженного сопротивления, которые завершатся массовым восстанием против белого господства». «Коммунистическая партия, – утверждали авторы, – считает лозунг „ненасилия“ вредным для дела демократической национальной революции на новой стадии борьбы». В то же время в программе отвергался индивидуальный террор и осуждались утверждения о том, что «ненасильственные методы борьбы бесполезны или невозможны» [68] .