Россия и Южная Африка: наведение мостов
Шрифт:
Само появление такой поэмы поразительно. Девятнадцатый век, далекая окраина Российской империи за Каспийским морем, казахский язык — и устная поэма о зулусе!
Профессор Дербисалин предполагал, что сюжет поэмы был взят из каких-то книг на русском языке: своей письменной литературы у казахов тогда не было. Но ведь и в русской литературе XIX в. сведения о зулусах весьма скудны. Правда, в 1873-м и 1874 годах в Петербурге вышли переводы зулусского фольклора [85], а в связи с англо-зулусской войной 1879 г. о зулусах довольно часто упоминали в прессе. Но как это могло попасть в Казахстан, тем более к сказителю Акылбаю?
Может ли быть, что кто-то из зулусов попал в Россию? Или даже
Мы попросили А. Дербисалина прислать нам текст поэмы. Она была записана по памяти слышавших ее людей и опубликована в 1924 г. в казахском журнале «Сана», давно уже ставшем библиографической редкостью. Из текста поэмы стало ясно, чт? было ее источником. Это пересказ части романа Райдера Хаггарда «Копи царя Соломона», впервые опубликованного в 1885 г. и вскоре переведенного на русский язык. Отличие сюжета поэмы от романа в том, что казахский сказитель поставил зулуса в центр поэмы и дал ей соответствующее название.
Чем был вызван интерес Акылбая Кунанбаева к сюжету романа? Автора не спросишь, он умер в 1904 г. (так что поэма создана им, очевидно, еще в конце XIX в.). Мы можем лишь гадать. Как знать, быть может, он увидел в судьбе зулусов и казахов то, что их объединяло — стремление к независимости.
Пондо и коса слышали о России. А казахи — о зулусах, на этот раз из романа «Копи царя Соломона». Это, пожалуй, самое поразительное в истории ранних контактов между Россией и Южной Африкой и представлений россиян и южноафриканцев друг о друге.
В Трансвааль — за опытом
В Санкт-Петербурге в Центральном историческом архиве хранится документ:
«С Высочайшего соизволения, последовавшего во 2-ой день ноября 1890 года, Горный Инженер Коллежский Советник Китаев был командирован в Южную Африку, сроком на 8 месяцев, с целью изучения механических и химических способов разработки золотоносных месторождений, а также для собрания сведений о действующих в Южно-Африканской республике узаконениях, регламентах и инструкциях, касающихся горного дела, с выдачею единовременно на путевые издержки 1500 руб. и с назначением в заграничное содержание, сверх получаемого им внутреннего содержания по должности Управляющего Уральским горным училищем по 500 руб. в месяц» [87].
30 сентября 1897 г. горный инженер Вячеслав Степанович Реутовский, исполнявший тогда обязанности помощника начальника Томского горного управления, послал в Санкт-Петербург в Горный департамент Министерства земледелия и государственных имуществ Российской империи свои соображения, главным из которых было: «Геологическое строение Кельбесской системы Томского горного округа не только таково, что оно напоминает Трансвааль, но этой системе свойственны, по-видимому, те же конгломераты, которые по пробам, произведенным в Томской золотосплавочной лаборатории, оказались и золотосодержащими» [88].
А раз так, то Россия должна изучать геологию Южной Африки. Реутовский
Доводы Реутовского были признаны убедительными. В результате появился документ: «О командировании горного инженера статского советника Реутовского в Африку и Австралию для изучения золотопромышленного дела»:
«Командировать в Африку и Австралию, сроком на восемь месяцев, чиновника особых поручений Томского горного управления, горного инженера статского советника Реутовского, с целью изучения условий тамошней золотопромышленности как в геологическом, так и техническом отношении, с выдачей двух тысяч рублей на путевые издержки и с назначением по пяти сот рублей в месяц в заграничное содержание, сверх получаемого им по должности».
И сверху: «На подлинном рукою министра земледелия и государственных имуществ написано: “Высочайшее соизволение последовало в Царском Селе 27 октября 1897 г.”».
Министр, Алексей Ермолов, подписал предложение о командировании Реутовского 27 октября 1897 г. «Высочайшее соизволение» последовало в тот же день.
Почему нужны были эти командировки? Реутовский дал убедительный ответ:
«Наблюдаемое за последнее время уменьшение добычи золота на Урале и в Сибири находится, между прочим, в зависимости от того, что наши золотопромышленники до сих пор мало пользовались геологическими данными при разведках и разработке золотоносных месторождений. Поэтому в настоящее время, когда практика золотопромышленности начинает повсюду опираться на эти данные, представляется своевременным дать русским горным инженерам возможность изучить весьма интересные месторождения золота в кварцевых конгломератах в Трансваале, в Африке, и в кварцевых жилах в Виктории, в Австралии. Инженеры эти могли бы затем ознакомлять лиц, занимающихся у нас золотопромышленностью, с практическими указаниями в целях правильной и экономичной разведки и разработки рудных месторождений золота. Изучение инженерами месторождений золота в Африке является тем более желательным, что геологическое строение некоторых частей Томского горного округа представляет, судя по литературным данным, некоторое сходство с строением золотоносных местностей в Трансваале».
Но были ли результаты?
Были. Прежде всего, оказалось, что южноафриканский опыт, если и не полностью, то частично, можно было применить на горных разработках в Сибири и на Урале. В отчете, отправленном Реутовским из Кейптауна 29 января/10 февраля 1898 г., говорилось:
«Считаю первую половину своей задачи исполненной: виденное мною в Трансваале не только интересно само по себе, но интересно и в том отношении, что кое-что из виденного может быть применено с большой пользой и у нас. Процесс обработки золотых руд цианистым калием в таком виде, в каком он применяется теперь в Южной Африке, — один из новых. Вместе с процессом <используемым фирмой> «Сименс и Гальске» он составляет такой прием, которым легко обрабатывать наши отвалы, образующие горы на золотых приисках, не говоря уже о том, что эти способы делают почти излишним применение дорогостоящей обработки хлоринацией» [89].