Россия и Запад
Шрифт:
Слово цыган в русском языке не только не вызывает отрицательных ассоциаций, но даже связано, скорее, с положительной оценкой: с образом цыгана или цыганки связаны представления о воле, о красоте черных глаз, о бескомпромиссной любви, о скитаниях, о романтике жизни в шатрах под открытым небом, об отказе от материальных ценностей, о песнях под гитару и плясках под бубен. Поэтому слово цыган по-прежнему широко употребляется в языке и вряд ли в обозримом будущем будет подвержено замене. Во всяком случае, для русского языка подобная замена неорганична; если бы она произошла, это было бы полностью обусловлено влиянием английского.
У политкорректности множество приверженцев, но и огромное число противников по всему миру. Причины неприятия политкорректности стоит проанализировать. Эвфемизация как таковая противникам политкорректности не мешает. Она имеет место во всех языках, производится постоянно в речевых актах и редко выступает как отрицательный раздражитель. Например, фразы Позволь с тобой не согласиться или Ты, прямо скажем, не худенький — эвфемизмы, которые носителями языка активно используются и ни у кого не вызывают нареканий. Противникам политкорректности не кажутся странными или неприемлемыми формулировки Не хочу Вас беспокоить; Не стану Вас затруднять, хотя
Люди, которые утверждают, что неф — он и есть неф (назови его хоть афроамериканцем, хоть темнокожим, суть дела от этого не меняется), не хотят замечать обратной стороны вопроса: если все равно, назвать ли человека нефом или афроамериканцем, то почему слово афроамериканец может вызывать столь горячий протест? Почему негр — это правда, а афроамериканец — это ее затушевывание, если это, по их же утверждению, одно и то же?
Всегда ли есть возможность определить, какое имя у вещи — свое? Умершего называют покойником, покойным, усопшим, почившим — которое из этих слов является истинным именем объекта? Туалет, уборная, санузел, клозет, сортир, отхожее место, нужник — какое из этих наименований «свое», не затушевывающее правду?
Подобные синонимические ряды противники политкорректности не упоминают, потому что в соответствующих концептуальных значениях не прослеживается тема возможного ущемления прав личности.
По-видимому, единственными критериями «сокрытия истинного положения дел» являются новизна (непривычность) и социальная направленность политкорректных слов и выражений. Иной разницы между политкорректностью и прочими эвфемизмами, устоявшимися и привычными для носителей языка, обнаружить не удается.
Во все времена и во всех языках фиксировались нормы речевого этикета. Старые, устоявшиеся нормы воспринимаются сегодня без эмоций и не замечаются, а новые нормы в лексике социальной сферы расцениваются многими как происки левых, как прекраснодушие демократов, как глупость или даже как злонамеренный вред — и вызвано это непривычностью, нарушением традиций, а также этической щекотливостью ущемления чьих-либо прав и нерешенностью множества реальных конфликтов и проблем в жизни населения разных стран.
Политкорректность вызывает нарекания — причем не только в России, но и на Западе, и не только среди расистов и антифеминистов, но и среди людей с прямо противоположными взглядами [885] — еще по одной причине. В этом явлении в скрытом виде содержится предположение, что без регламентаций и рекомендаций люди в вопросах вежливости, этикета и мирного сосуществования культур сами не разберутся. В политкорректности усматривают назидательность, наставительность, нравоучительность, перст указующий. Человечество достаточно натерпелось от языковой регламентации в тоталитарных системах, чтобы теперь относиться к любым попыткам переделывать язык с недоверием и скепсисом [886] . Кроме того, опасения, что слова заменяют дела и что вместо интеграции и взаимного обогащения культур политкорректность лакирует действительность, не лишены оснований. Подозрение или даже уверенность в том, что ревнители политкорректности используют ее как оружие против любого альтернативного мнения, что она служит средством цензуры, демагогии, инструментом манипуляции и запугивания политиков, ораторов, журналистов и общественных деятелей, основаны на конкретных прецедентах [887] . В Германии многие политологи и публицисты высказывают опасения, что комплекс коллективной вины без срока давности за ужасы Второй мировой войны может оказаться губительным не в последнюю очередь для тех, кто этот комплекс пестует и поддерживает [888] . Эти соображения демонстрируют, что политкорректность как политическая доктрина (т. е. система мер по поддержанию законодательного равноправия) и политкорректность чисто языковая (эвфемизация и феминизация языка) не различаются.
885
Например, убежденным противником языка политкорректности является Умберто Эко, см.: Эко У. Миграции, терпимость и нестерпимое // Пять эссе на темы этики. СПб., 2003.
886
В связи с политкорректностью в немецком языке возник композит Gutmensch, который многочисленными критиками этого течения употребляется пренебрежительно, в ироническом или критическом контексте.
887
Из-за ложно понимаемой терпимости по отношению к людям иной культуры и неспособности решить многие социальные проблемы, связанные прежде всего с миграцией и женским равноправием, политкорректность как политическая доктрина действительно нередко становится средством демагогии. Некоторые конкретные ситуации описаны, например, в кн.: Broder Н. М. Kritik der reinen Toleranz. Berlin, 2008.
888
Nawratil H. Der Kult rait der Schuld. Geschichte im Unterbewusstsein. M"unchen, 2002.
Наиболее агрессивные протесты и бурный поток острословия и сарказма политкорректность вызывает не на Западе, а в Восточной Европе. На это обращает внимание Элеонора Лассан, занимающаяся проблемами политической лингвистики [889] .
Феномен отрицательного отношения к политкорректности в России, где, в отличие от западных стран, она не только не является обязательной для языка официального общения, но и не развита ни на лексическом, ни на грамматическом уровне [890] (примеры политкорректных формулировок противники политкорректности заимствуют обычно из английского или немецкого, пытаясь с той или иной степенью приближенности переводить их на русский язык и получая при этом слова и выражения, которые нигде и никогда в русском не употребляются и вызывают насмешки своей внешней нелепостью), особенно интересен для социолингвистического исследования.
889
Лассан Э. О политкорректности как попытке обуздания инстинкта агрессии. См.: http://ling.x-artstudio.de/st4.html.
890
Средства для феминизации языка в русском не развиты и, несмотря на бурное развитие гендерной лингвистики, тенденций в направлении их развития не наблюдается. Подробнее об этом см.: Павлова А. В. Применение опыта немецкой феминистской лингвистики для анализа русского языка // Сборник по материалам международной научной конференции «Актуальные проблемы лингвистики XXI века», 8–9 апреля 2010 года. Киров, 2010. С. 177–199.
Одна из причин этого феномена состоит в том, что в общественном мнении закреплено устойчивое представление о правде как о чем-то неприятном, требующем личной и гражданской доблести как при ее формулировке, так и при ее восприятии: «правду-матку» «режут в глаза», и она «глаза колет». Поэтому эвфемизм — это синоним «неправды» (но эвфемизм не любой, а лишь тот, который затрагивает права социальных меньшинств).
Другая причина неприятия политкорректности в России состоит, возможно, в том, что понятие «политкорректность» ассоциируется с США, а эта страна связана в представлении многих граждан России с образом мирового жандарма, с насилием, с навязыванием другим странам своей воли, с либеральным террором. Американцы безумны, фанатичны и истеричны, россияне же олицетворяют здравый смысл — этот устойчивый стереотип скрывается за множеством высказываний и публикаций. «Американцы помешаны на своей политкорректности» — таков лейтмотив публичных выступлений многих российских граждан на форумах, в блогах и статьях. Яркая публикация на эту тему — эссе Татьяны Толстой, остроумное и язвительное, в гротескно-заостренном виде высмеивающее абсурдность политкорректности. Критике подвергается как ее эвфемистическая, так и феминистская составляющая [891] . Опубликованное в Интернете, эссе Толстой завоевало множество поклонников, что видно по обилию ссылок и цитат из него как в устных высказываниях, так и в блогах и в газетно-журнальных публикациях.
891
Толстая Т. Н. Политическая корректность // Толстая Наталья, Толстая Татьяна. Двое: Разное. М., 2001.
Чтобы доказать, что политкорректность искажает истину, ее противники не гнушаются искажением истины:
Теперь в Америке называть слепых слепыми, толстых толстыми, а собак собаками — все равно что расписаться в своей ненависти к светлым идеалам человечества. Более того, борцы за справедливость сочли, что некорректно и называть женщину женщиной, woman, поскольку это слово — производное от слова man, мужчина, а стало быть, те, кто его употребляет, подчеркивают вторичность дам, тем самым нанося им оскорбление. Решено было заменить опальное слово на womyn: изменив гласную в корне, отмежеваться от однокоренных мужиков [892] .
892
Бурас М. М. Правословие как религия новых чутких// Отечественные записки. 2005. № 2. См.: http://magazines.russ.ru/oz/2005/2/2005_2_8-pr.html.
Помимо глумливого тона, плохо помогающего аргументации, здесь искажено реальное положение дел, потому что в американском варианте английского языка прежние обозначения женщин, собак и слепых сохраняются. Кроме того, эвфемизмы, относимые к толстым людям, слепцам и даже собакам, имеются и в русском языке, но в статье не упоминаются [893] . И, наконец, автор и по-русски наверняка не назовет толстого человека толстым, а слепого — слепым в диалоге: этого не допускает речевой этикет.
893
Грузный, тучный, полный, в теле; слабовидящий, незрячий; четвероногий друг, четвероногий питомец — эвфемизмы, привычные для носителей русского языка.
Достается и немецкому языку. Л. П. Лобанова негодует: старых и пожилых людей нынче принято называть Senioren — старейшины, что является искусственным маскировочным средством для сокрытия истины (их солидного возраста) [894] . Ей, видимо, неизвестно, что слова junior и senior бытуют в немецком языке издавна и означают всего лишь младший и старший. Они удобны, например, для различения отца и сына в семье. Поскольку в немецком распространена форма обозначения людей по фамилиям: Herr Schmidt, Frau Seifert — то для различения отца и сына давно уже приняты формы Herr Schmidt senior, Herr Schmidt junior. Поэтому слово Senioren для обозначения пожилых и старых людей политкорректного нововведения собой не представляет. И переводится оно вовсе не как старейшина. Автора, очевидно, раздражает не сокрытие истины как таковое, а лишь новизна и «чуждость»: привычные русские эвфемизмы той же лексико-семантической группы на закате жизни, в годах, в возрасте, в летах, не первой молодости, преклонный возраст объектами критики не являются [895] .
894
Лобанова Л. П. Новый стиль речи и культура поколения. Политическая корректность // Слово. Православный образовательный портал: http://www.portal-slovo.ru/philology/37422.php?ELEMENT_ID=37422&PAGEN_2=3.
895
Есть в русском и новые эвфемизмы: например, Медведев 24.09.2010 на совещании по проблемам пенсионеров сообщил: «Наша страна становится государством зрелых людей» («Эхо Москвы», 24.09.2010).