Россия, которой не было - загадки, версии, гипотезы
Шрифт:
Миних советовал Петру действовать, не теряя ни минуты. Шансы были огромные - войсками, расквартированными в Прибалтике и Восточной Пруссии, командовал преданный Петру П.А. Румянцев. Кронштадтская крепость еще не успела присягнуть Екатерине, и посланный ею адмирал Талызин до Кронштадта пока что не добрался.
Достаточно было немедленных действий - отправить курьеров в Кронштадт, к заграничному корпусу Румянцева (а самому Петру с придворными и голштинскими гвардейцами безотлагательно бежать подальше от Петербурга). Многопушечные линейные корабли Кронштадтской эскадры, войдя в Неву, держали бы под прицелом весь город. Полки Румянцева, обстрелянные и получившие боевое крещение в сражениях с лучшей европейской армией того времени, прусской, без всякого труда втоптали бы в грязь гвардейских бездельников (которых армия откровенно ненавидела). Если только гвардейцы рискнули бы сопротивляться...
Зная железный характер нимало не боявшегося крови Миниха, можно предположить, что Екатерина могла и "совершенно случайно" погибнуть при штурме Петербурга. Уже потом, после ареста Петра, когда императрица спросила Миниха: "Вы хотели против меня сражаться?", старый вояка, не боявшийся уже ни Бога, ни черта, браво ответил: "Так, всемилостивейшая государыня! Я хотел жизнью своей пожертвовать за монарха, который возвратил мне свободу!" Екатерина, взяв со старика клятву верности, восстановила его в прежних должностях, и он еще пять лет, до смерти, находился в непрестанных трудах... [6]
Этот человек, окажись у него власть распоряжаться от имени монарха, мог изменить историю. Увы, Петр промедлил, и это стоило ему жизни. Вряд ли стоит судить его за проявленную нерешительность слишком строго. Дело тут не в простой, "житейской" трусости. Он попросту не умел сражаться в таких условиях. В его системе жизненных ценностей с самого начала не предусматривалась возможность таких событий. Петр был слишком уж европейцем - а в России это никогда не прощалось. Зато блестящая азиатчина, которой обучилась Екатерина, принесла свои плоды. Россию вновь вернули на дорогу кнута, топора, произвола, взяв из реформ Петра только то, что служило укреплению ничем не ограниченной самодержавной власти. По инерции Екатерина созвала депутатов от дворянства, купечества и крестьян, которые должны были выработать новый свод законов (идея Петра III), но сумела превратить это в пустую говорильню. Зато закрепостила украинских землепашцев, до того свободных...
Чтобы дать характеристику "золотому веку Екатерины", вовсе не обязательно открывать Америк. Достаточно вспомнить строки Пушкина: "Со временем история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия - и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России".
ПОСЛЕДНИЙ РЫЦАРЬ
Тот же "двойной стандарт" был использован на всю катушку в случае с Павлом I. Вновь однотипные события получали совершенно разное толкование. Когда на столе вприсядку плясал пьяный Петр I - это именовалось "государь изволит отдыхать от трудов тяжких". Когда подвыпивший Петр III играл в чехарду со своими гвардейцами - это, легко догадаться, рассматривалось как признак совершеннейшей дебильности. Когда чудесил Суворов (прыгал через стулья, кукарекал, венчал одним махом двадцать пар своих крепостных) - сие почтительно звалось "чудачествами великого человека". Когда гораздо менее безобидно давал выход своим эмоциям Павел I (и в самом деле чуточку эксцентричный) - пресловутое "общественное мнение" распускало сплетни о "коронованном безумце...
И совершенно как-то упускается из виду, что ославленный "деспотом и безумцем" Павел своей деятельностью (пусть в какой-то степени хаотичной и далеко не всегда продуманной) опять-таки если и не вносил коренных изменений, то понемногу уводил Россию с пути, ведущего в тупик.
В задачу автора не входит подробно рассматривать недолгое царствование Павла - в последние годы появилось сразу несколько дельных книг, напрочь разрушающих устоявшуюся версию о "коронованном безумце". Я лишь бегло попытаюсь обозреть толковые преобразования императора.
Прусский военный агент, отнюдь не бывший горячим поклонником Павла, сообщал на родину: "Император Павел создал в некотором роде дисциплину, регулярную организацию, военное обучение русской армии, которой пренебрегала Екатерина II". Русский мемуарист дополнял эти сведения, называя реформы Павла в области артиллерии "первым Шагом к преобразованию и усовершенствованию".
Именно Павел отменил закон о престолонаследии Петра I, принесший России столько бед. Именно Павел снял с крестьян недоимку в семь с лишним миллионов рублей, возместив ущерб для бюджета... за счет новых обложений, коснувшихся исключительно дворян. Именно Павел категорически запретил продавать дворовых и крестьян без земли. Указ, определявший, чтобы крестьяне отныне работали на хозяев лишь три дня в неделю, был высоко оценен беспристрастным наблюдателем - прусским дипломатом Вегенером: "Закон, столь решительный в этом отношении и не существовавший доселе в России, позволяет рассматривать этот демарш императора как попытку подготовить низший класс нации к состоянию менее рабскому".
Проницательный пруссак зрил в корень - указы и реформы Павла были, по выражению знаменитого Сперанского, "возможным началом целой системы улучшений крестьянского быта". Весьма похоже, что именно под влиянием идей Павла Сперанский и разрабатывал свои проекты реформ несколько лет спустя.
Вовсе уж революционным прорывом было утверждение в сентябре 1800 г. "Постановления о коммерц-коллегии" - фактически новом министерстве торговли и промышленности. Из 23 членов коллегии 13, по замыслу Павла, купцам предписывалось выбрать из своей среды. Впервые в русской истории купцы и заводчики, политически бесправные даже при миллионных капиталах, получали, по сути, места в правительстве.
Александр I уже на пятый день своего царствования поторопился ликвидировать это отцовское нововведение: "...оставя в той коллегии членов, от короны определенных, всех прочих, из купечества на срочное время избранных, отпустить в их домы, и впредь подобные выборы прекратить". "Плешивый щеголь" свои действия мотивировал... заботой о самих купцах, которые, оторванные-де от прежней деятельности, на выборных постах моментально придут в полное ничтожество и разорение... И еще много десятилетий самодуры-городничие (списанные Гоголем с самой что ни на есть доподлинной натуры) таскали купцов за бороды, вымогали взятки и сажали под арест. Вплоть до бесславного падения прогнившей русской монархии купцы и промышленники были отстранены от управления государством (лишь после 1905 г. двое-трое видных буржуа смогли занять второстепенные правительственные должности). В то же самое время британские монархи возводили своих торговцев и промышленников в дворянское достоинство. Именно в пренебрежении наследников Павла к отечественным Карнеги и Вандербильтам крылся корень зла, а вовсе не в мифических "масонских происках" и "кознях большевиков"...
Наконец, самым решительным образом изменить судьбы Европы и мира могло задуманное Павлом военное предприятие - удар русских войск по Индии. Этот план до сих пор именуется "безумной авантюрой", но забывают, что разрабатывался он совместно с Наполеоном, а Бонапарта можно упрекнуть в чем угодно, только не в увлечении утопическими прожектами. План был вполне реальным (схожий, кстати, разрабатывали позже и генштабисты вермахта) - и при нелюбви индийцев к английским угнетателям появление русских войск за Гиндукушем могло уже в начале XIX века покончить с Британской империей.