Россия, которой не было - загадки, версии, гипотезы
Шрифт:
– Вперед! За...
Но страшный удар в грудь прервал его могучий голос.
Он упал, обливаясь кровью. С ужасной силой, сбивая все встречное, летели в теснившихся на холме русских воинов огромные камни. Это татары подтащили на полозьях китайские камнеметные машины.
...Битва подходила к концу. Между соснами на бугре еще стояла маленькая кучка людей. Это были последние оставшиеся в живых воины отряда Коловрата. Камни редко падали на бугор, где люди стояли выпрямившись, тесно прижавшись друг к другу, спокойно ожидая смерти".
Вам не взгрустнулось? А если взгрустнулось, позвольте спросить напрямик: неужели вы считаете своих предков полными и законченными идиотами?
Дебилами, которые беспомощно стоят на холме, даже не делая попыток уклониться от камней, летящих довольно медленно, видимых издали?
Ну конечно, наши средневековые предки идиотами не были. Эта история вымышлена от начала и до конца. Поскольку является единственным в мировой истории описанием того, как осадные машины были использованы в сражении на открытом поле против воинов противника...
Тот же Ян несколькими страницами ранее пишет, что бравое воинство Евпатия атаковало конницу "монголов", находившуюся на марше. То есть двигавшуюся куда-то нормальным походным аллюром.
Меж тем тяжеленные камнеметы, на каких бы там "полозьях" они ни были, передвигались даже медленнее пешехода - поскольку их таскали не лошади, а быки. Конный отряд просто не мог тащиться по-черепашьи, соразмеряя свой аллюр со скоростью едва плетущихся быков, с натугой волочащих камнеметы и повозки с "громадными камнями".
Предположим, "бой длился долго". Настолько, что татары успели все же подтащить камнеметы, оказавшиеся, как пресловутый "рояль в кустах", где-то поблизости. Однако невозможно "накрыть" камнями пешего, перемещающегося по полю противника. Элементарная логика подсказывает, что любой военный человек не стал бы "стоять выпрямившись, тесно прижавшись друг к другу", скорее постарался бы контратаковать - все равно погибать, так лучше уж в бою, а не стоять покорной овечкой, подставив лоб камню... Камнемет - не пулемет, его невозможно во мгновение ока поворачивать так и сяк, целясь вслед активно перемещающемуся по полю человеку. Камнемет изрядная махина. Достаточно перебежать на пару десятков шагов, чтобы пришлось "перенацеливать" громоздкое сооружение...
Однако должно же быть какое-то рациональное объяснение?
По-моему, я его отыскал в цитате из Татищева: "Пороки именовались снасти стенобитные (или артиллерия): великие бревна, на концах обиты железом и на козле повешены перевесом. Оное называется баран. Иные были как пожарные крючья и вилы, чем бревна ломали... камение же метали перевесами, самострелами великими..."
Ключ, скорее всего, в этих двух словах: "или артиллерия". Вполне возможно, что первые огнестрельные орудия по старой памяти именовались "пороками". И Евпатий (очень может быть, реально существовавший) погиб значительно позже XIII в., не исключено, и в бою с какими-то татарами. И расстреляли его с его воинством, конечно же, из пушек или пищалей.
В этом варианте все логично и убедительно. Никто не выглядит идиотом - ни татары, зачем-то плетущиеся шагом вслед за медлительными камнеметами, ни русские, покорными овечками стоявшие на месте и подставлявшие лбы под летящие булыжники.
Та же "Повесть о разорении Рязани Батыем" рисует абсолютно неправдоподобную версию гибели в 1237 г. рязанского князя Федора Юрьевича. Якобы сластолюбивый Батый, прослышав о потрясающей красоте супруги Федора, вызвал его к себе и потребовал привести жену, а когда князь отказался, велел убить и его, и всю его свиту.
Во-первых, эта "Повесть", неизвестно когда написанная - единственный источник, поведавший о сексуальных бесчинствах Батыя и воспоследовавшей из-за них гибели князя Федора. Во-вторых, свидетелем выступает некий Апоница, пестун князя. Который, изволите ли видеть, "укрылся" где-то во время истребления русского посольства (это - посреди ханской ставки!), а потом ухитрился тут же, посреди татарского лагеря, неподалеку от Батыевой юрты... похоронить убитых и выбраться из татарского лагеря незамеченным!
Воля ваша, но таким "свидетелям" не поверил бы и туповатый инспектор Лестрейд...
Если уж зашла речь о фольклорных преувеличениях, невозможно не упомянуть о "принципе Тоунипанди", открытом теми же героями Джозефины Тей. Заключается он в том, что последующая устная традиция значительно преувеличивает масштабы незначительного, в общем-то, события, которое впоследствии попадает в научные труды и учебники как раз в качестве масштабного. Пример, тут же приведенный писательницей, - так называемая "Бостонская резня", которая на самом деле была всего лишь нападением хулиганов на британский военный патруль. Солдаты, когда их стали забрасывать камнями, открыли в ответ пальбу. Трое или четверо американцев были убиты. "Резней" это никак не может считаться...
В средневековой русской истории "Тоунипанди" нередки. Взять хотя бы сражение Александра Невского со шведами на Ижоре в 1240 г. В любой мало-мальски серьезной книге по русской истории обязательно уточняется, что зловредные шведы явились на ста кораблях под предводительством зятя короля Эрика ярла Биргера, что русские, потеряв всего около 20 человек, накрошили столько врагов, что лишь телами знатных рыцарей нагрузили два корабля, а простых воинов закопали в ямы бесчисленно...
Эта сказка перепевалась чуть ли не семьсот лет - пока за нее не взялся в начале нашего века один из крупнейших русских историков Д. Иловайский. И установил поразительные вещи. Оказывается, автор "Сказания об Александре" писал свой труд значительно позже, по рассказам "отцов". Оказывается, в наиболее старых летописях имя предводителя шведов не упоминалось вообще, его именовали попросту, "королем Римским". Оказывается, Биргер (Бергель, как его называют немногочисленные "уточняющие" летописи)... в 1240 г. еще не был ярлом. Сей высокий титул он получил лишь в 1248 г. Иловайский заключил: "Рассказ об этой битве обилует явным преувеличением относительно врагов. Не более 20 убитых с русской стороны показывает, что битва вообще не имела больших размеров" [77].
В самом деле, столь явное несоответствие потерь у русских и шведов никак нельзя объяснить "внезапностью", благодаря которой-де русские витязи и застали врага врасплох, смогли невозбранно искрошить его в капусту. Тогдашние шведские воины, как и воины любой другой страны, вряд ли были нервными институтками, которых можно застать врасплох, навалившись с дикими воплями. А оружие все держали при себе - меч висел на поясе, топор лежал рядышком. Считанные секунды требовались, чтобы при виде выбежавших из леса врагов опомниться и начать драться всерьез... Располагая огнестрельным оружием, и впрямь возможно при внезапном нападении, потеряв всего два десятка своих, положить в несколько раз больше застигнутых врасплох кинжальным огнем супостатов. Но в эпоху мечей, топоров и копий такие номера не проходят.