Россия, которой не было - загадки, версии, гипотезы
Шрифт:
О "неугасимости" человеческого жира - конечно же, наврано. Излишне добавлять, что ни один автор, кроме Карпини, о столь экстраординарном обычае "монголов" не сообщает.
Кстати говоря, обнаружились любопытные совпадения книги Матфея Парижского о "зверских нравах диких татар" и... древних пропагандистских трудов русских книжников о половцах. И там, и здесь "дикие кочевники" взахлеб пьют кровь, за обе щеки наворачивают человечину, едят собак, падаль, волков, лисиц... И там, и здесь не приводится никаких конкретных примеров - хотя бы раз назвали имя бедняги, которого "дикие кочевники" слопали по своему обычаю. Нет подробностей. Не уточняется, кого съели кочевники, где, когда и при каких обстоятельствах. Повторяю, сходство столь поразительное, что я отныне подозреваю, что Матфей попросту прочитал старые русские рукописи, зачеркнул повсюду "половцев" и вписал на их место "татар"...
Даже Чивилихин, ненавидевший "татаровей" столь люто, словно они спалили его собственную дачу и охально изобидели его собственную супругу, однажды расслабился интеллектом настолько, что вывел примечательные строки: "народная память хранила имена и деяния богатырей, олицетворявших сопротивление грабителям и захватчикам, которые слились в СОБИРАТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ "татар"..."
"Татар" заключил в кавычки не я, а Чивилихин, невзначай написавший истинную правду. Собирательный образ - в этих словах и кроется загадка...
А уважаемый мною Д. Иловайский написал следующее: "Жестокие пытки и кнут, затворничество женщин, грубое отношение высших к низшим, рабское низших к высшим и тому подобные черты, усилившиеся у нас с того времени, суть несомненные черты татарского влияния".
Можно подумать, что Западная Европа, где фальшивомонетчиков варили в масле, заговорщиков разрывали на куски лошадьми, а малолетних детей вешали за мелкие кражи, когда-то переживала "татарское иго". Можно подумать, это "татары" пустили в обращение в Европе приветствие "сервус" (продержавшееся в иных странах до XX столетия), которое в буквальном переводе означает даже не "ваш слуга", а "ваш холоп". Можно подумать, в Европе "низшие" фамильярно хлопали "высших" по плечу, встретив на улице, - а "высшие" угощали "низших" табачком и расспрашивали, как идут дела с уборкой брюквы...
(Зато я согласен с Иловайским в другой его фразе. Там, где он пишет, что татарское иго оставило следы своего влияния "и в некоторых государственных учреждениях". Вот здесь все верно. Экс-министр финансов Лифшиц - сущий баскак из русских сказаний. Вспомните удалое: "Надо делиться!" Ну чисто Иван Калита под стенами Новгорода. Немногим уступает и Евгений Ясин, во время своего визита в Красноярск в июле сего года заявивший с кровожадным простодушием ханского баскака: "Налоги надо ДРАТЬ с богатых. Возьмите, например, и опишите все коттеджи в Красноярске, и взимайте с владельцев налоги". Быть может, это у них генетическая память вещует? Баскак-прапрадедушка о себе заявил?)
Известна поэтическая легенда о трагической смерти юного княжича Владимира Юрьевича - перед штурмом Владимира-города "злые татаровья", взявшие княжича в плен, убили его на глазах осажденных. Эта легенда самым удивительным образом во многом перекликается с реальными обстоятельствами смерти одного из знатнейших чешских магнатов, Завиша Фалькенштейна. История его любви к королеве, столкновения с королем, история, где причудливо (как водилось в средневековье) смешались измена, ратная храбрость, романтика и подлость, слишком длинна, чтобы ее тут пересказывать. Перейдем сразу к финалу.
В самом конце XIII в., когда Завиш попал в плен к людям короля, его долго возили по стране, объезжая один за другим замки родственников и друзей Фалькенштейна. И каждый раз повторялась одна и та же картина: неподалеку от стен палачи устанавливали плаху и призывали защитников замка сдаться, грозя, что в противном случае Завишу отрубят голову. Замки сдавались.
Замков было много, и продолжалось это долго. В конце концов Завиш, видимо, понял, что ему в любом случае не сносить головы, и возле крепости Глубокая стал кричать ее защитникам, что сдаваться ни в коем случае не следует.
Глубокая так и не сдалась. Завишу, естественно, снесли голову. Видимо, эта история, попав на Русь, под пером какого-то книжника позднейших времен и превратилась в сказание о княжиче Владимире...
Закончу этот раздел напоминанием об одном любопытном направлении средневековой мысли. Оказывается, средневековая Западная Европа... отчего-то была убеждена в существовании на востоке огромного царства некоего христианского властителя "пресвитера Иоанна", чьими потомками и считались в Европе ханы "монгольской империи"!
Это убеждение держалось чрезвычайно стойко - на протяжении более чем двухсот лет, сохраняясь еще в XV столетии!
Многие европейские хронисты "отчего-то" отождествляли пресвитера Иоанна с Чингисханом. Чингисхана, кстати, "отчего-то" именовали и "царем Давидом" (на Руси хватало князей с именем Давид).
"Некто Филипп, приор провинции Святой земли доминиканского ордена, пишет современный историк, - принимая желаемое за действительное, отписал в Рим, что христианство господствует везде на монгольском востоке".
Почему же - "принимая желаемое за действительное"? Так и обстояло. "Монгольским востоком" была Русь, вполне христианская страна.
"Убеждение это (о существовании царства пресвитера Иоанна - А.Б.) сохранялось долго и стало неотъемлемой частью географической теории позднего средневековья".
Знаете, с кем, согласно европейским авторам, поддерживал "пресвитер Иоанн" особо теплые и доверительные отношения?
С Фридрихом II Гогенштауфеном! Тем самым, что стал единственным из европейских монархов, кто не испытывал ни малейшей тревоги при известии о вторжении "татар" в Европу. Единственным, кто переписывался с "татарами" - II, как показывает наша реконструкция, вел совместно с ними военные действия против папы.
А некий аббат Одо из монастыря Сен-Реми в Реймсе (1118-1151) писал своему знакомому графу Томасу, что находился в Риме, когда там пребывал патриарх из царства пресвитера Иоанна.
Слишком много совпадений, вернее, взаимно подтверждающих друг друга доказательств. В сочетании с тезисом о том, что никаких монголов из Центральной Азии никогда на Руси не появлялось, а "Орда" была не более чем русским войском, информация о "царстве пресвитера Иоанна" как раз и становится завершающим штрихом картины.