Россия молодая (Книга 1)
Шрифт:
– Нам всем непрестанно говорят, что Россия, Московия есть варварский стан, подобие монгольского кочевья, обширное поле, которое ждет своего землепашца. Многие из нас уже нынче награждены землями в Московии. Его величество в молчании готовит план удара в сердце России - в Москву. Предположено, что царь Петр, о котором вы рассказывали мне, будет выгнан со своего трона, что этот трон займет один из вассалов его королевского величества - либо шляхтич Собесский, либо еще кто-нибудь, из ливонцев или эстляндцев. Псков и Новгород отойдут к нам на вечные времена, Украина и Смоленщина будут пожалованы шляхтичу Лещинскому, который
Премьер-лейтенант молча усмехнулся.
– Его величество постоянно слышит о себе, что он викинг средних веков, пришедший со своим мечом, дабы возвеличить гиперборейцев навсегда. Его называют еще первым рыцарем истинной церкви, шведским Александром Македонским и другими лестными именами. Вы еще не успели узнать, мой сын, что в Стокгольме нынче все читают старика Улофа Рюдбека, который написал сочинение об Атлантике. Вы не просматривали это сочинение?
Дес-Фонтейнес покачал головой, сказал, наливая вино:
– Нет, не читал...
Полковник сипло захохотал, щипцами вытащил из камина уголь, раскурил трубку.
– Швеция называется в сем сочинении островами саг. По словам гере Рюдбека, будущее человечества начнется отсюда, от викингов Швеции. Многие считают это сочинение достойным внимания и толкуют о нем так же серьезно, как о лютеранской библии... Более того, нынче в королевстве шведском не только не обсуждаются действия короля, но его иначе не называют, нежели наш Сигурд, юный шведский Сигурд. Вот как! И провидение всегда сопутствует юному Сигурду, какую бы очевидную нелепость ни затеял этот жестокий неуч, который выдумал самого себя, начиная от своей длинной дурацкой шпаги, своих непомерно огромных шпор и кончая простой пищей, которую он ест непременно на людях, дабы все говорили о его спартанском образе жизни. Вы не знаете, мой сын, что происходит здесь, и вы неосторожны, вы крайне неосторожны. Вы уехали из одной Швеции и вернулись в другую...
Полковник кирасир был недурным рассказчиком, и постепенно Ларс Дес-Фонтейнес представил себе властителя Швеции таким, каков он на самом деле, неприкрашенным, наделенным сухим и односторонним умом, деспотически властным, с бешеным самолюбием. Посмеиваясь, полковник описал сыну сцену коронования, когда Карл отказался принять корону из рук духовенства, заявив, что он не примет ее ни от кого, потому что она принадлежит ему по праву рождения. Стиснув зубы, он выхватил корону у капеллана и сам возложил ее на себя - криво, набок, а когда Пипер шепнул королю, что надо корону поправить, то король так чертыхнулся, что стало страшно. Верхом на коне, подкованном серебряными подковами, он поехал из Риттерсхольского собора, но жеребец поднялся на дыбы, и корона свалилась бы на мостовую, если бы не ловкость гофмаршала Стенбока. Ему удалось подхватить корону в воздухе.
– Дурное предзнаменование!
– заметил премьер-лейтенант.
– Только на это мы и надеемся, - с усмешкой сказал полковник кирасир.
– Но когда это случится? Он полон замыслов, этот коронованный сумасброд. Он, например, твердо решил создать союз всех протестантских государств во
Полковник захохотал. Ларс Дес-Фонтейнес даже не улыбнулся.
– Я и бог!
– так кончают эти мальчишки, - произнес он угрюмо.
– Бедная Швеция...
Уже светало, когда премьер-лейтенант привязал своего коня у невысокого домика, крытого шифером, на тихой улице Шепсбру. Разносчики угля, продавцы пива, молочницы б огромных чепцах верхом на осликах двигались к городским рынкам. Из порта несло запахом водорослей, смолою, там грохотали якорные цепи, подымались паруса.
Премьер-лейтенант постучал в ставню рукояткою хлыста. Ему открыла дверь дебелая, добрая сонная Христина.
– Фрау опять ждала вас весь вечер и всю ночь!
– воскликнула она.
– Вы разбиваете ее сердце, гере премьер-лейтенант!
Стуча ботфортами, придерживая шпагу, он вошел к Карин. Она не спала, неподвижно лежала в кровати, лицо ее было бледнее обычного, в глазах блестели слезы.
– Ты плачешь?
– удивился Дес-Фонтейнес.
Он раскурил трубку, крикнул Христине, чтобы принесла поесть и выпить. Карин все плакала.
– Ну, довольно!
– сказал Дес-Фонтейнес.
– Я прихожу к тебе не для того, чтобы видеть, как ты плачешь. Может быть, у тебя опять долги? Ты скажи, и мы покончим с этим делом...
Улыбаясь, он стал развязывать кошелек, который был полон золотом Маргрет.
– Ты глупец!
– сказала Карин злобно, на этот раз золото не подействовало на нее.
– Ты думаешь, что мне нужны твои деньги...
– И деньги тоже!
– усмехнулся премьер-лейтенант.
– Деньги нужны всем. Нет такого человека, который бы ими пренебрегал. Даже королю нужны деньги...
– Ты так думаешь, потому что никого не любишь!
– крикнула Карин.
– Ты плохой человек, очень плохой человек! Я не видывала человека хуже тебя. Недаром моя Христина называет тебя волком. И правда, ты похож на волка.
Сильными челюстями Дес-Фонтейнес быстро жевал горячее, наперченное, жаренное на вертеле мясо.
– Вот как?
– спросил он равнодушно.
– На волка? Раньше ты мне этого не говорила, малютка! Ты называла меня - мой птенчик, да, да, я это хорошо помню. А что касается моей любви, то я ведь тебе и не говорил о ней, и нам было недурно, не правда ли? Мы просто резвились, веселились и не тратили попусту слов...
Она села в постели, ночной чепец съехал на сторону, волосы рассыпались по плечам. Чем-то она напоминала ему Маргрет - может быть, цветом волос и нежным румянцем?
– Ну хорошо же!
– воскликнула Карин.
– Я посмотрю, как ты будешь резвиться и веселиться, когда узнаешь то, что знаю я...
Дес-Фонтейнес обернулся к ней, отстранил тарелку.
– Что ты там наделал, глупец, на перепутье трех дорог? Ты убил офицера? За что? Тебе не понравилась песня, да?
– Я ничего не понимаю...
– Не понимаешь? Скажи, какая песня тебе не понравилась?
Она опустила босые ноги с постели, подошла к нему, придерживая сорочку на груди, заговорила дрожащими губами: