Шрифт:
Люблю Отчизну я, но горькою любовью
Люблю Отчизну я, но горькою любовью: И ненавидя, и тоскуя, и скорбя – И землю,
всю,
насквозь, пропитанную кровью, И все твои могилы – всю тебя.
За что, Судьба, жестока ты к России?
Чем провинилась Русская земля?
И почему страданья вековые
Холодным саваном окутали поля?
И дикий край под знойными лучами, И мёртвый берег дальней Колымы – Всё укрывалось гиблыми снегами
Угрюмой и безжалостной
Зима была не только в Магадане – По всей России лютовал мороз:
Мы замерзали страшными ночами,
И даже в гены страх нам крепко врос.
И долгой ночью, чтобы чуть теплее, Хоть чуть светлее стало бы всем нам, Все те, кто был сильнее и смелее, Огнём сердец мешали холодам
Проникнуть в души, заморозить разум, Но не хватало света и тепла:
Сам воздух был удушлив и заразен, А жизнь двумя потоками текла.
А серп и молот – новой жизни символ – И вправду символ роковых годов: Тех, кто честнее, смерть легко скосила, Чтоб цвет России не давал плодов.
И вот –
ничтожество есть благо в здешнем свете, И вот – настал России чёрный год…
За всё, что было, только мы в ответе – Как и за то, что нас в грядущем ждёт!
Память крови
Разбитый в кровь, на мелкие осколки, Я распростёрт без сил под сапогами.
И скалят зубы в жутком смехе волки – Я слышу хруст костей под их клыками…
А ветер в сердце проникает глубже
И отбирает крохи теплоты.
Я умираю от колымской стужи
И вспоминаю южные цветы…
Закрыв глаза, смотрю в зрачок винтовки, Глотая жизнь раскрытым жадно ртом.
Я заарканен дверцей мышеловки:
Есть у меня “сейчас” и нет “потом”…
Мелькают кадры старой киноленты, В немом кино друзья отводят взгляд.
Всё распадается в бредовые фрагменты: Я вышвырнут из строя и распят…
Я просыпаюсь… Ужас скользкой глыбой
Застрял в груди, сжимая дикий крик: Пришёл и мой черёд идти на дыбу – Палач мастак и к крови он привык.
…Я оглушён и ослеплён прозреньем: Я обливаюсь потом, а не кровью; Я счастлив неожиданным спасеньем, Я рад свободе, жизни и здоровью.
…Но как, откуда жуть кошмарных снов?
Я вырастаю вместе с перестройкой…
Всё это – память дедов и отцов, А память крови – крепкая настойка.
Свечи, свечи… Поминальные, тонкие…
Свечи, свечи… Поминальные, тонкие…
Сладким воском – берёзовый сок.
Капли капают – мерные, звонкие – В банки, в губы, в жёлтый песок.
Тихо, скорбно, удар за ударом,
Это – слёзы усталой земли:
Поднимаются белым паром
И ложатся в дорожной пыли.
Ранят плоть белоствольную грубо, Рвут и режут кожу – до дна:
На сухие, жадные губы
Кровь земли проливает весна.
Кровь земли или горькие слёзы
Или воск поминальных свечей…
Вся Россия – просто берёза
На могиле своих детей.
Печально я гляжу на наше поколенье
Печально я гляжу на наше поколенье: Его грядущее так страшно и темно, Ведь прошлое предав забвенью,
Родные корни вырвало оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Жестокими ошибками отцов:
По жизни мы бредем без цели,
Кнуту покорны подлецов.
Что нам терять? Ведь мы всё растеряли, Пропили, прогуляли, промотали,
Прохлопали, отдали и продали.
Мы нищи. Нам наследство – только слёзы, Могилы братские, скелеты в котлованах, И эти беззащитные берёзы – Бинты на рваных, огнестрельных ранах
Несчастной нашей Матери-земли…
Прости, Россия, мы тебя не сберегли…
Нам ампутировали память
Нам ампутировали память,
чтобы в манкуртов превратить: Чужих богов мы стали славить,
и по чужим законам жить.
Нам ампутировали гордость,
чтобы на нас надеть ярмо: Мы доблестью считаем подлость,
лоб подставляя под клеймо.
Нам ампутировали души,
чтоб превратить в тупых рабов; Нам вешают лапшу на уши,
и держат нас за дураков.
Нам ампутировали совесть,
и наши лютые враги
Побед переписали повесть,
промыли ложью нам мозги.
И над растерзанной страною
уже стервятники кружат – Нас раздавить любой ценою
враги давным-давно хотят.
А мы поклоны бьём и молим
о милости чужих богов, Отравленные алкоголем,
совсем лишённые мозгов.
И, словно девку на панели,
страну пустили по рукам…
Дажьбога внуки! Как вы смели
Мать-Родину продать врагам?!
Здравствуй, прадед!
На заре ступят ноги босые
в изумрудного цвета траву;
я поглажу былинки живые
и вполголоса позову:
«Здравствуй, прадед!
Прости, что не знаю, кем ты был и где в землю ушёл.
Стал ли ты журавлиною стаей
или вырос в берёзовый ствол?
Ты в полях колосишься пшеницей
или яблоком зреешь в саду?