Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?
Шрифт:
Понятно, что в условиях Смуты, — неважно, вызванной межклановой сварой, коррупционным гниением или же обесценением сырья, — главным делом станет выживание.
Для выживания нужно восстановление инфраструктуры: мы не Украина, способная пережить почти любую власть, просто кормясь «с огорода».
А ограниченность ресурсов (накопленные резервы частью будут украдены, частью сгорят в аду глобального кризиса) не даст восстановить советскую инфраструктуру: понадобятся новые, дешевые и гибкие технологии.
Потому, если ключом к современной России является воровство элит, кощунственно возведенное (подобно
Все, помогающее решению этой задачи, даже уродливое, — расцветет и продолжится; все мешающее, даже законное и гуманное, — будет убито.
Здесь нет выбора: грядущее — не грузовик на встречке, от него можно увернуться лишь в могилу.
Единственный способ выживания в глобальной депрессии — модернизация инфраструктуры — резко снизит издержки и не просто повысит деловую активность, но и сменит все «правила игры». Ведь придется подавлять коррупцию и произвол монополий, сталинско-мичуринскими методами прививая правящему классу ответственность, — а требуемый масштаб деятельности в принципе изменит лицо нашей Родины.
Легко сказать «модернизация инфраструктуры» и радоваться, что это единственная сфера, в которой государство гарантированно, из-за высокой капиталоемкости и длительной окупаемости проектов, не вступит в недобросовестную конкуренцию с бизнесом.
Но ведь эта «сфера» всеобъемлюща!
Она включает не только автодороги, плата за проезд по которым должна компенсировать ремонт, но не строительство (слишком дорогой проезд затормозит развитие), и ЖКХ, гарантированная доходность модернизации которого делает его естественным объектом вложения страховых и пенсионных взносов. Это еще и энергосистема, железные дороги, неэкспортное судоходство, гидротехнические и мелиоративные сооружения, аэродромное хозяйство и даже почта!
Масштаб требуемых под страхом смерти работ колоссален и сам по себе изменит все нормы поведения.
А законность и даже демократия вырастут позже — из благосостояния, которое несет с собой дешевая и качественная инфраструктура.
Ведь свобода, что бы ни твердили теоретики, — прежде всего избыток инфраструктуры.
Свобода передвижения стоит в царстве бездорожья не больше свободы потребления в царстве нищеты, свободы собраний — в царстве произвола, а свободы совести — в царстве мракобесия.
России нужна инфраструктура!
Стране откроет будущее не тот, кто приятней скажет или жестче изнасилует, а тот, кто начнет ее созидать.
Не на словах, а на деле.
РЕИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ — ПУТЬ К ВОЗРОЖДЕНИЮ РОССИИ
Россия прожила все уже более чем четверть века национального предательства (с горбачевских хозяйственных реформ 1987 года) под знаком нарастающей деиндустриализации, разрушения колоссального потенциала ее реального сектора.
Формальное отношение к промышленной политике и к самому этому термину менялось: до дефолта 1998 года и в первой половине 2000-х он считался либеральными руководителями экономической политики России ужасным ругательством, в другие времена представители государства с удовольствием говорили о ее полезности и важности.
Не менялась (за исключением полугода пребывания
Тем не менее, в настоящее время возможности продолжения этой политики исчерпаны, — и резкое торможение экономического роста, которое уже в этом году сменится экономическим спадом, является лишь внешним выражением этого.
Кардинальная, категорическая необходимость реиндустриализации России именно сейчас порождена двумя глубокими изменениями.
Первое — стратегическое: глобальный кризис. При возникновении глобального рынка на нем естественным образом сложились глобальные же монополии, которые загнивают: внешнего источника конкуренции нет. Скорее всего, глобальный кризис будет решен распадом глобального рынка, — точнее, основной части глобальных рынков, — на макрорегионы. Движение к этому уже наблюдается.
Если Россия не сможет создать свой макрорегион, она превратится в совокупность никому не нужных окраин: окраину Европы, окраину Большого Китая, окраину исламского мира, — и, соответственно, исчезнет. Именно этим вызвано отчаянное сопротивление Запада любой попытке реинтеграции постсоветского пространства с участием России: ему не нужны конкуренты.
Но, даже если Россия создаст свой макрорегион, заметный в масштабе мировой экономики, — в нем нужно будет иметь собственную индустрию как источник не только прибыли, но и цивилизации.
С одной стороны, современные постиндустриальные технологии растут, как показывает опыт, лишь на фундаменте индустрии. С другой — социальное устройство, которое они порождают, разрушают нормальное для нас общество и делают нормальную полноценную жизнь невозможной.
В частности, господство современных информационных технологий, что наглядно показывает социальная практика хипстеров и в целом «офисного планктона», несут с собой внятную угрозу утраты самосознания и суверенитета личности, возврата ее к слитно-роевому существованию, которое было ее уделом до эпохи Возрождения, — с той разницей, что место рода и цеха занимает соответствующий сегмент социальных или игровых сетей. Люди в массовом порядке, в том числе и вполне осознанно, жертвуют своими интересами ради новых эмоций, в конечном счете уничтожая самих себя как общество. В целом даже в развитых странах наблюдается дегуманизация, доходящая до расчеловечивания.
Единственный способ удержаться от падения в новое Средневековье, которое очень недолго будет оставаться компьютерным, единственный способ обеспечить социальное оздоровление общества, — это развивать, наряду с информационными и биологическими технологиями, и разнообразную индустрию.
Естественно, не на уровне XVIII или даже XX века, и не в том катастрофичном виде, в котором она еще существует в моногородах черной металлургии на Урале.
Классический пример современного развития индустрии — сланцевая революция. В ее ходе государство абсолютно сознательно, вопреки текущим рыночным соображениям, в том числе раздачей грантов и весьма сомнительных, как тогда казалось, льгот, кардинально снизило стоимость энергии и в результате запустило процесс реиндустриализации в масштабах крупнейшей экономики мира.