Домик Лермонтова в Пятигорске.Примечательный и неброский.Окна узкие.Низкий вход.Сени.Бурка – от непогод.На скамейке —Чубук старинный…Все по-русски —Гостеприимно:В кухне —Старенький самовар,По преданию —Чей-то дар.К временамВозвращаюсьДавним —СлышуШорохШагов по камню.Груша юная на сносях…Вновь папаху сорвал косяк.Входит Лермонтов в кабинет.Нет поручика.Есть Поэт.Он
судьбу здесь свою не предал,Завершая бессмертный круг…Был готов и к боям, и к бедам.Но не смог миновать Машук.
«Как горько за Российскую державу!..»
И ныне все дико и пусто кругом…
М. Ю. Лермонтов
Как горько за Российскую державу!Былой престиж страны взяв напрокат,Она его высот не удержала.Но в том народ ничуть не виноват.Так и живем мы через пень-колодуИ тащимся в грядущее толпой,Слабея и хирея год от году,Смирившись с незавидною судьбой.Но вечно продолжаться так не может.Настанет время и прозреют все,Когда поймут, что наша жизнь похожаНа скучный бег в железном колесе.И если мы решимся вдруг когда-тоВсе поменять или начать с нуля, —Над нашей жизнью засияет дата,И обновится древняя земля…
«Может быть, я неласковый сын…»
Может быть, я неласковый сын,Что ОтчизнеПризнаний не множу.Но слова – это шорох осин…Мне молчание лесаДороже.
«Надпись на чужой могиле…»
Надпись на чужой могилеВыбита словами медными:«Не жалею, что меня убили.А жалею, что предали…»
Мятежный провидец,Гусар и романтик…Последняя ссылка.Любимый Кавказ.У жизни нет шанса.У смерти – гарантий.И молодостьСвой исчерпала запас.А время ползло,Как в походе пехота.И вот уже деньДо нажатья курка.И нет у трагедийОбратного хода.Как нет у ИсторииЧерновика.И вздрогнул Машук.И встревожились птицы.И черные тучи напряжены…И в ужасе всадникНикак не домчитсяВ былое,Где не было этой вины.И плакало Небо навзрыдНад Поэтом.Над прожитой жизнью,Уставшей от бед.Уткнулось плечоЗолотым эполетомВ прохладу земли,В молодой горицвет.
«Мы встретились в доме пустом…»
Мы встретились в доме пустом.Хозяин нас ждал и уехал,Оставив нам праздничный стол,Души своей доброе эхо.Мы были гостями картин,Пророчеств чужих и сомнений.Сквозь сумрак тяжелых гардинК нам день пробивался осенний.Весь вечер и, может быть, ночьКартины нам свет излучали.Как будто хотели помочьВ былой и грядущей печалиКак будто бы знали они,Что мы расстаемся надолго.И ты мне сказала:– Взгляни…Как горестны эти полотна.Наверно, он нас рисовал.И нашу тоску в дни разлуки. —Я слезы твои целовалСквозь грустные тонкие руки.Мы в доме прощались пустом.На улице солнце сияло.И долгим печальным крестомОкно нас с тобой осеняло.
Последний вечер Лермонтова
похожий на свои портреты,Сидел он между двух сестер.И, как положено поэтам,Был и галантен, и остёр.Смеялись сестры. Он злословил.Верней, задумчиво острил.И
в каждом жесте, в каждом словеНеподражаем был и мил.А за окошком краски меркли,Ковры темнели на полу.И как нахохлившийся беркут,Мартынов высился в углу.Грядущий день его прославит.Да слава будет тяжела…Слетали звуки с белых клавиш,Как с веток птичья ворожба.
Гороскоп
я в прошлой жизни был пастух.Я пас коров до самой старости.Не потому ли чувство стадностиИ ныне мой смущает дух?А в этой жизни я поэт.Пасу рифмованное стадоНа белых выгонах тетрадок,Поскольку книжных пастбищ нет.Их жадно бизнес разобралИ тут же сделал дефицитом.Бессмысленно быть знаменитымВ стране, где бездарь правит бал.
Август
с. Г. Сафаровой
На дворе уже август…Он, словно октябрь,Полон грустных,Уже недалеких примет.Возле прожитых летЯ раскину свой табор,Подарю своим книгамПоследний куплет.На дворе уже август…Кончается лето.Как недологЕго ежегодный удел.По каким-то понятнымЛишь сердцу приметамМожет быть, как и он,Окажусь не у дел.На дворе уже август…Он тих и печален.И хотя далекоДо крутых холодов, —Птицы смолкли,Как будто о ком заскучали.И остался под крыльямиШум городов.На дворе уже август…Но слава Природе,Что она эти дниПовторит через год.Мой восторгМежду тихими соснами бродитИ с зеленой волноюВстречает восход.И я чувствую с августомТайное сходство,Когда эти красотыРисует строка.Мне бы так же вершитьСвое творчество просто,Как и он…Но у лета в запасеВека.Пятигорск
Тарханы. Мостик на барском пруду. 2000 г. Лермонтово
«Когда он после выстрела Мартынова…»
Олегу Комову, автору памятника М. Ю. Лермонтову в Тарханах
Когда он после выстрела МартыноваУпал, —Ударил гром в горах.И землю охватил внезапный страх,Как будто НебоОт себя ее отринуло.Средь туч метались молнии неистово.Гроза зашлась во гневе и слезах.И эхо рокового выстрелаНе утихало в скорбных небесах.Я вспомнил вновь о той грозе —В Тарханах,Когда сорвали с памятника шелк…Дождь перестал.Хотя все утро шел.И было все загадочноИ странно.И так совпало —Капля дождеваяВернула нас к его былой тоске,Когда та капля,Как слеза живая,Скатилась вдругПо бронзовой щеке.
Царица Тамара
И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть…
М. Ю. Лермонтов
Когда-то здесь стоял зловещий замок,На славе возведенный и крови…Единственный на всей земле,Тот самый,Овеянный легендами любви.Шумел камнями непокорный Терек,Я мысленно остановил момент,Взглянув печально на пустынный берег,На грустные развалины легенд.Неужто вправду вон с того обрываЕе любимых сбрасывали вниз?Неужто так она была красива,Что миг любви оценивался в жизнь?И надо ж было как-то раз случиться,Что юный рыцарь не погиб в ту ночь…И утром вновь явился он к царице,Сумев свою обиду превозмочь.Царица этой встречей не смутилась.И голос пал, как камень с высоты:«Спасибо за оказанную милость.Я очень рада, что вернулся ты.Но почему пришел ты слишком рано?Я в полночь жду тебя, а не сейчас…»И он поверил сладкому обману…Но во второй раз Бог его не спас.